Варьирование публицистической картины мира в медиатекстах 1
Variation of the Publicistic Worldview in Media Texts
Дускаева Лилия Рашидовна
доктор филологических наук, профессор кафедры речевой коммуникации Санкт-Петербургского государственного университета, LRD2005@yandex.ru
Салимовский Владимир Александрович
доктор филологических наук, профессор кафедры речевой коммуникации Пермского государственного университета, salimovsky@yandex.ru
Lilia R. Duskaeva
Doctor of philology, Professor at the chair of speech communication, Saint-Petersburg State University, LRD2005@yandex.ru
Vladimir A. Salimovsky
Doctor of philology, Professor at the chair of speech communication, Perm State University, salimovsky@yandex.ru
Аннотация
В статье показана обусловленность интенциональности журналиста существующими в социуме политико-идеологическими течениями и продемонстрирована ее роль в интерпретации общественно значимых событий и ее связь с текстовыми категориями пространства, времени и модальности. Проведенный анализ демонстрирует вариативность современной публицистической картины мира, ее детерминированность состоянием общественного сознания (прежде всего его политико-идеологической составляющей).
Ключевые слова: картина мира в функциональном стиле, интенциональность журналиста, модальность, пространство и время как интенциональные категории медиатекста.
Abstracts
The article shows the dependence of journalist’s intentionalities on political-ideological schools in society and demonstrates its role in the interpretation of socially significant events and its link with the text categories of space, time and modality. The analysis demonstrates the variation of modern journalistic picture of the world, the determinacy of the state of the public consciousness (first of all of its politico-ideological component).
Key words: picture of the world in a functional style, intentionality of journalists, modality, space and time as intentionality category of media texts.
Посвящается юбилею
профессора
МГУ имени М.В. Ломоносова
Г.Я. Солганику
О вариантах публицистической картины мира (постановка вопроса) в медиатекстах разных типов
Функциональная стилистика, изучая своеобразие способов осуществления текстовой деятельности и типов речевых произведений в различных социокультурных сферах, с течением времени обращается к новым фундаментальным проблемам, адаптирует к своим задачам методы смежных исследовательских направлений, развивает свой понятийный аппарат.
В последние годы одним из наиболее значительных достижений этой науки стала концепция частной, или функционально-стилевой картины мира, развивающая основные элементы стилистической теории в единстве с идеями антропологической лингвистики. Ключевая мысль этой концепции, разрабатываемой Г.Я. Солгаником, заключается в том, что «общая языковая картина мира может быть получена в результате синтеза картин мира, формируемых в рамках функциональных стилей… Так, художественная картина мира с экстралингвистической точки зрения предполагает эстетическое познание действительности, а в интралингвистическом плане – это обращенность языкового знака на себя. Научная картина мира – современные научные представления о действительности и соответственно стремление языкового знака к понятийности, к выражению понятия. Сказанное справедливо (с соответствующими поправками) и по отношению к другим стилям»2.
Главные параметры языковой картины мира, трансформируемые в каждом из функциональных стилей, – субъект (человек), время и пространство. Сосредоточившись на публицистической картине мира, Г.Я. Солганик определяет субъекта как некоторую установку на отношение к миру и совокупность необходимых свойств создателя произведения. В связи с этим время предстает как отраженная субъектом смена событий социальной жизни, пространство – как проблемные социальные области, которые обнаруживает субъект в действительности, и как тематика, определяемая субъектом3.
Эвристичность исследования этих главных слагаемых публицистической картины мира видится нам в том, что оно объясняет стилевые черты публицистики, характерные для нее виды текстовой модальности4, общие особенности содержательно-смысловой и языковой организации ее текстов.
На наш взгляд, картины мира, существующие в тех или иных сферах общественного сознания (в науке, искусстве, политической идеологии и др.), могут рассматриваться на разных уровнях абстракции. Если наряду с макростилями изучаются более частные речевые разновидности, то в анализ, очевидно, следует включать не только эти сферы общественного сознания как целостные образования, но и входящие в них особенные (частные) ментальные системы, каждая по-своему влияющие на восприятие действительности: в науке это сменяющие одна другую или сосуществующие парадигмы, в искусстве – художественные системы (романтизм, реализм, модернизм и др.), в политической идеологии – общественные течения, идеологические доктрины (либерализм, консерватизм, коммунистическое мировоззрение и др.).
В самом деле, картины мира многообразны. Говоря о них, исследователи имеют в виду в одних случаях мир в целом, в других – его фрагмент либо некоторый его срез или аспект. При этом все картины мира реализуют интерпретативную и основанную на ней регулятивную функции – определяют ви́дение человеком действительности и ориентируют его в жизнедеятельности. Субъектом картины мира может быть человечество в целом, народ, группа людей, отдельный человек5.
Что касается публицистической картины мира, то она отражает некоторый срез действительности – жизнь индивида в обществе. Это главным образом социально-политическая картина6. Только при тоталитарном режиме она базируется на одной идеологической доктрине и является единой для всего социума. Таковой была, в частности, советская картина общественно-политической жизни, запечатленная в текстах и в семантике слов мировоззренческой сферы7. Между тем в современной российской публицистике картина мира вариативна: ее общими элементами является отражение одних и тех же наиболее важных социальных событий (прежде всего событий, остающихся в истории, – таких, как война на Северном Кавказе, экономический кризис, выборы парламента и др.), но при этом критерии фиксации и оценки фактов, объективируемые ценности, реализуемые поведенческие установки различны, поскольку они обусловлены разными идеологиями – государственно-политической, либеральной, коммунистической, национально-патриотической и др.
Есть основания утверждать, что эти идеологические доктрины, реализуемые в текстах массмедиа (имеем в виду не теоретико-концептуальный, а программный и общественно-психологический уровни функционирования идеологических систем; ср., например, государственную идеологию «Российской газеты», либеральную – «Новой газеты», коммунистическую – газеты «Правда», национально-патриотическую – газеты «День»), обусловливают концепцию субъекта, особенности текстового пространства и времени. Так, указанные «идеологические парадигмы» детерминируют интенциональность субъекта речи (журналиста, авторского коллектива), предполагают актуализацию определенных ценностей, социальных интересов, взглядов, стереотипов, задают критерии оценок. Текстовое пространство, рассматриваемое как тематическое структурирование тех социальных сфер, в которых действует субъект, тоже обусловлено идеологией издания. В этом нетрудно убедиться, сравнив тематику публикаций названных газет за один и тот же день: как правило, при наличии некоторых общих (но по-разному освещаемых) тем, в каждой из газет преобладает своя тематика, определяемая идеологически мотивированным выбором событий социальной жизни. Текстовое время – последовательная смена в каждом случае по-своему отобранных фактов и событий – опять-таки по-разному запечатлевается в изданиях, представляющих разные идеологические течения. В результате обнаруживается варьирование содержательной и языковой организации публицистического стиля8.
Ниже мы остановимся на интенциональном аспекте варьирования картины мира в современной российской публицистике.
Интенциональность публицистического текста и ее роль в формировании картины мира
Сегодня термин интенциональность используется многими науками: эта проблема вызывала и вызывает большой интерес в философии (Г.X. Вригт, П. Грайс, Э. Гуссерль, И.П. Ильин, М. Хайдеггер, X. Холл, М. Шелер), в психологии (H.A. Алмаев, Г. Даннет, А.А. Леонтьев, С.В. Лурье, М.Д. Павлова, Т.Н. Ушакова, R.A. Shweder), в лингвистике (О.А. Алимурадов; Ю.Н. Антонова, В.П. Барбашов, E. Бейтс, А.В. Бондарко, Г.В. Колшанский, И.М. Кобозева, Е.П. Кубрякова, Логический анализ языка. Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов…, Д. Серль, И.П. Сусов и мн.др.). Причина такого интереса современной гуманитаристики к проблеме в эвристической ценности ответа на вопрос о причине и предмете всякой деятельности индивида и общества, а также о ее мотиве и стимуле, цели и направленности. Из этих утверждений естественным образом делается вывод о детерминированности интенциональностью важнейших закономерностей разных форм деятельности человека — физической, психической, ментальной, речевой. Между тем понятие интенциональности, имеющее большой объяснительный потенциал, а потому активно внедряемое в когнитивные и семасиологические исследования последних лет, до сих пор по-настоящему не освоено лингвистикой... Одна из причин – оно «не получило лингвистического содержания, соотносимого с его широким философским пониманием»9.
В философских исследованиях интенциональность рассматривается как активность сознания, направленная на установление связей с окружающим миром, на постижение предметного мира действительности. Считается, что в лингвистику указанное понятие вошло вместе с работами Д. Серла, который определил его как соотнесенность сознания и предмета, в результате которой происходит смыслообразование, предназначенное для речевого выражения. Тем самым это понятие становится предметом лингвистического анализа. Однако у Д. Серла речь идет об интенции речевых актов, а не текстов. В работах О.А. Алимурадова, Ю.Н. Антоновой, Н.Д. Арутюновой, И.М. Кобозевой, А.Д. Шмелева и др. понятие интенциональности используется в связи с размышлениями над лингвистическими – лексическими или синтаксическими – манифестациями интенциональных состояний, референциальными возможностями единиц языковой системы.
Смена научной парадигмы, начавшаяся в 1970-е годы, выразившаяся в отказе от изучения языка как имманентно понимаемой системы и в переходе к изучению языка как деятельности актуализировала в этой категории такие компоненты значения, как намеренность, целенаправленная активность сознания, связь с деятельностью и достижением определенного результата (см. работы И.П. Сусова, Г.В. Колшанского, Т.М. Дридзе; А.А. Залевской, Р.М. Фрумкиной, Е.С. Кубряковой и др.). Такое широкое понимание интенциональности стало использоваться для смыслового анализа не только дотекстовых единиц, но и текста: «С понятием авторской интенции связывается представление о включенности текста … в человеческую деятельность, в реальные связи людей друг с другом и с предметным миром»10. Эти представления о «включенности текста в деятельность», подтвержденные исследованиями в психосемантике речи (Е. Bates, М. Tomasello, Д. Слобина, Т.Н. Ушакова, Н.Д. Павлова), в лингвоориентированной аналитической философии (А.Л. Блинов, Л.А. Вострикова, М. Даммит, Д. Дэвидсон, Х. Патнэм и др.), вписались в сегодняшнюю антропологическую гуманитаристику и прочно утвердили представление о том, что интенциональность субъекта речи, активность его сознания являются детерминантами, определяющими направленность, содержание и структуру речевой деятельности, без которых невозможно полноценное ее изучение. По справедливому мнению В.П. Барбашова, «интенциональность, направленная на объекты и положение дел в мире, составляет основополагающую структуру … сознания, и характеризует личность как … субъекта познания и носителя языка»11.
В функциональной стилистике текста с момента ее развития ведущим выступал принцип учета самого широкого круга экстралингвистических факторов, в том числе мотивационно-смысловых детерминантов, направленности, содержания и структуры речевой деятельности в той или иной сфере общения, поэтому вполне правомерен интерес к интенциональности со стороны стилистики, предметом исследования в которой была и остается речемыслительная деятельность, осуществляемая языковыми средствами и протекает в важнейших сферах жизнедеятельности человека (см. работы М.Н. Кожиной, М.П. Котюровой, В.А. Салимовского и др.)12. Но если прежде эта идея разрабатывалась главным образом при создании методов стилистического анализа научных текстов, то позже она стала рассматриваться в качестве методологической и в стилистических интерпретациях воздействующего медийного текста13. Интенциональность рассматривается сегодня в исследованиях как свойство сознания, которое определяет целеориентированность публицистического дискурса и тем самым детерминирует в нем содержание и структуру речевой деятельности14.
Зависимость поверхностно-речевой структуры текста от многомерной и иерархической содержательно-смысловой структуры устанавливается в трудах М.Н. Кожиной, в них же утверждается соответствующий этим представлениям путь стилистического анализа – изучение речевой структуры текста в тесной связи со смысловой. При этом «смысл понимается как информация, как новое знание… Однако смысл … “закладывается” в текст автором как мыслительное содержание, как воплощение его замысла»15, а смысловая структура при этом рассматривается как совокупность экстралингвистических факторов, являющихся предпосылкой, стимулом текстовой деятельности. Автор уточняет: «Главное отличие смысловой структуры целого текста – в возможности объективации в ней, отражении не только собственно фрагмента действительности (денотата в узком смысле – вещи, факта), но и процессов коммуникативно-познавательной (когнитивной) деятельности субъекта, как и структуры самого знания, а также – шире – социокультурного контекста» [выделено нами. – Л.Д., В.С.]16. Ученый указывает на необходимость изучения в функциональной стилистике особенностей развертывания смысла в социокультурном контексте. Такой подход органичен именно для дискурсного анализа. Как отмечает Е.С. Кубрякова, «<…> сегодня предпочитается дискурсивный анализ, при котором то же семантическое пространство рассматривается как связанное тысячью нитей с условиями его создания, целями и задачами данного текста в связке с аналогичными для него текстами и т.п.»17. М.Н. Кожина при определении смысловой структуры текста, релевантной для функционально-стилистических исследований, рассматривает ее как «многоуровневую иерархическую организацию содержательной стороны текста (имеющую выраженность в речевой структуре во взаимосвязях специфических текстовых единиц, типовых текстовых структур, архитектонике, композиции [выделено нами. – Л.Д., В.С.] и др.), компонентами которой являются смыслы, формируемые комплексом экстралингвистических факторов, детерминирующих принципы этой организации, степень информативности последней и стилевую специфику текста»18. Таким образом, понятие интенциональности как коммуникативного намерения, целеустановки, с которыми связано появление в речи смыслов, важно для дискурсной стилистики и стилистики текста. В частности, основываясь на этой идее, мы разрабатывали типологию жанровых форм в публицистическом стиле19.
Именно интенциональность речевой деятельности журналиста как многослойного иерархического образования в единстве с другими экстралингвистическими факторами детерминирует смысловую структуру текстотипа, которая уже в свою очередь определяет своеобразие поверхностно-речевой ткани. Интенциональность, как предметная направленность сознания, находится в прямой зависимости от того, какого типа фрагмент картины мира представляет субъект речи в медиатексте. Пропозициональное содержание того или иного типа медиатекста «отражает определенное положение дел социальной практики»20 в пространственно-временных координатах: «Благодаря воплощению интенций в тексте… текст приобретает не только пространственную перспективу, выступая орудием ориентации в предметной и речевой ситуации, но и временную перспективу, вытекающую из противопоставления планов настоящего и будущего, исходной и предполагаемой ситуации»21. Не случайно А.В. Бондарко, говоря об интенциональности грамматических категорий времени и пространства, принимает во внимание связь семантики этих категорий с намерениями речемыслительной деятельности и указывает на способность содержания быть одним из актуальных элементов передаваемого в речи смысла22. Итак, один из слоев смысловой структуры медиатекста составляет пропозициональное содержание, которое будет анализироваться нами в пространственно-временных координатах.
Вместе с тем в интенциональности медиаречи важнейшим является второй аспект – направленности коммуникативно-познавательной деятельности, которая, формируя модусную рамку, накладывает ее на познаваемое пропозициональное поле23. Экстралингвистические факторы ее формирования в медиатексте, согласно Г.Я. Солганику, – это «общественные интересы», а также «представления субъекта речи о пользе, выгоде, политических целях»24. Диалогически, часто полемически разнонаправленные «лучи» социальной оценки на одно и то же событие делают пространственно-временные характеристики картины мира в массмедиа вариативными. Так модусная рамка, которая фокусирует взгляд на мир, определяя смысл информирования, оказывается важнейшей в смысловой организации публикаций. Именно она предопределяет принципиальную вариативность картин мира, которые существуют и сосуществуют параллельно в сознании субъектов речи, в медийной коммуникации они могут находиться между собой во взаимодействиях и взаимоотношениях – диалогических, нейтральных, конфронтационных и т.п. Воздействие модусной рамки на качественно своеобразные комбинации и последующие рекомбинации координат в пространстве в более или менее четких географических и социальных границах формируют специфическое ценностно-смысловое содержание пространства, актуализируя модус интенциональности субъекта речи. Именно сквозь призму этих обстоятельств мы осмысливаем механизмы формирования интенционального своеобразия пространства.
Иерархия пространственных составляющих в каждой конкретной среде создается заново и всегда своеобразна для субъекта речи – автора. Отсюда вывод: создаваемые в публикациях пространство и время начинаются с идеологического установочного целеполагания. Следовательно, в смысловой структуре медиатекста отражается не просто тот или иной фрагмент мира, но опыт его осмысления, что «позволяет установить, с каким видением мирамы столкнулись в данном тексте, что и по какой причине привлекло внимание человека, какие именно фрагменты знания и оценок в нем закреплены и т.д. [выделено нами. – Л.Д., В.С.]. Нет таких текстов, которые не явились бы социально ориентированной и социально обусловленной коммуникативной деятельностью. Каким бы анонимным ни казался текст, у него есть автор или авторы, а значит, текст отражает их речемыслительный акт»25. Важной особенностью субъекта речи в публицистике является то, что он предстает как частный, так и социальный человек26. И с этих позиций он конструирует и конституирует свою картину мира, осуществляя отбор предметов окружающей действительности для отображения. Следовательно, интенциональность, будучи «направленной» тем или иным образом, заряжается авторским видением мира. Окрашенные «авторством» особенности мировосприятия проявляются в модальной рамке текста.
Таким образом, с учетом исследовательских задач работы сосредоточимся на детерминируемых интенциональностью двух составляющих смысловой структуры медиатекстов: 1) мотивирующей, указывающей на характер «модализации» (термин Т.И. Красновой), представленной установкой на поддержку, утверждение или отрицание, отвержение (положительная и отрицательная оценка, во множестве оттенков тональности), 2) предметной, указывающей тот участок действительности, на который направлен соответствующий модус: пространство и время, участников действий, мотивы, причины их взаимодействия, ход события.
Обратимся к анализу материала.
Варьирование картины мира в медиатекстах
Чтобы показать, как различия картины действительности у субъектов речи обусловливают варьирование публицистической картины мира, проанализируем материалы, посвященные одному событию – голодовке О.В. Шеина, бывшего кандидата в мэры Астрахани, опубликованные в изданиях разных политических сил – оппозиционных и государственных, поэтому их, с определенной долей условности, можно рассматривать в терминах диалогической коммуникации как полемическое взаимодействие. Действительно, одни материалы, в нашем случае оппозиционных изданий, провоцируют полемику, другие, представляющие государственную идеологию, выступают в качестве ответных, в каждой из групп текстов представлен свой взгляд на событие.
Рассмотрим таблицу с примерами проявления модуса оппозитивности в тех и других группах текстов и сравним данные в них характеристики «своих» и «чужих» действий27:
Таблица 1.
«Советская Россия» |
Сайт «Единой России» |
О «своих» действиях: Причины и цели действий: голодовка против беззакония / стихийные митинги против фальсификации / Шеин добивается не какого-либо поста, а соблюдения законов / Ход действий:…на двадцатый день из-за резкого ухудшения здоровья был вынужден прекратить голодовку молодой коммунист Александр Кирпиченко. Диагноз, поставленный врачами, – «истощение» / В контексте столь долгой голодовки определение «до конца» имеет драматический оттенок / Три с лишним недели голодовки понадобилось для того, чтобы решить хотя бы этот вопрос… Произошло это лишь после того, как появилась информация об очень тяжелом состоянии некоторых участников акции. |
О «своих» действиях: Причины и цели действий: «Единая Россия» заинтересована в объективном судебном решении по выборам в Астрахани / Результат: наш кандидат Михаил Столяров с большим преимуществом победил на выборах / Ход действий: глава ЦИК рассказал, что нарушений, способных повлиять на результаты голосования граждан на выборах мэра Астрахани, не найдено»/ ЦИК не обнаружил факта фальсификаций на видеозаписях с избирательных участков в Астрахани / есть определенные процедурные нарушения, но не более того. Никакого криминала там нет. Эти нарушения не являются фальсификациями. Не нужно ставить знак равенства между процедурными нарушениями и фальсификациями… |
О «действиях» чужих – представителей власти: центр Астрахани оказался фактически блокирован силами полиции и ОМОНа/ организованной местной администрацией акцией в поддержку самой себя / стычки и задержания / описанное напоминает, скорее, некую преступную операцию, нежели свободное и демократическое волеизъявление граждан. Казалось бы, итоги таких выборов надо немедленно отменять. Однако…/ …объективном разбирательстве, которому областные власти всячески противятся / ибо истинных результатов выборов не знает никто / у победителя-единоросса на большинстве УИК «кавказский результат» под 90%./ грубые нарушения / власти не мудрствуя лукаво просто «поменяли местами» / такая подмена – прямое нарушение статьи 142 / Очевидно лишь, что руководство области намерено отстаивать избирательное беззаконие до конца. |
О действиях «чужих» - оппозиционеров: протест Шеина напоминает действия сектанта / Эсер Олег Шеин пытается поставить знак равенства между процедурными нарушениями и фальсификациями, тем самым передергивая ситуацию / Это передергивание / …требовать пересмотра результатов, шуметь и «мутить» воду можно только с одной целью - чтобы не ослабевало внимание к его персоне / особенное внимание к его физическому состоянию. Что он принимал или нет, пил сок или воду. Еще немножко и он станет вечно голодающим. / Его голодовка вызывает все больше сомнений. …гипертрофировано внимание к ней / протест Шеина «никак не отразился на ситуации в Астрахани / «Все действия оппозиции - это попытка отработать технологии массовой манипуляции в провинции / они обречены на провал / «Справедливая Россия» стремится собрать на этом очки. Интерес к эсерам резко упал / … это можно было снимать и заработать себе на этом очки / … еще 9 апреля состояние здоровья Шеина не интересовало Миронова, зато 10-11 они сделали из этого политическое шоу». |
Как видно, основная интенция авторов оппозиционных изданий – поддерживать протест и обличать власть. В модусе текстов это реализуется как позитивная оценка своих действий, подчеркивание их важности; в отношении «чужих» как обвинение, упрек, их полное неприятие. Ответный модус – это квалификация «своих» действий как соответствующих закону, «чужие» же действия разоблачаются с использованием иронии, средств выражения отрицания и противительных отношений.
При анализе одного и того же события в разных изданиях можно было предположить, что пространство и время в текстах совпадут, а различен будет лишь модус изложения, но исследование показывает, что различаются не только модусные характеристики, но и пространственно-временные. По существу, можно говорить в изданиях с разной интенциональностью о разных картинах действительности.
Существенно, что интенциональность журналистов, выражающих ту или иную идеологическую позицию, определяет выбор событий, их оценку, важнейшие характеристики текстовых категорий пространства и времени. Действия Олега Шеина, его соратников, блогеров представляются в оппозиционных изданиях значимыми для изменения политической обстановки в стране. Поэтому внимание журналистов этих изданий привлекают даже частные события и факты, связанные с голодовкой. В результате тематическое пространство текстов становится «уплотненным»: единое событие, происходящее в определенном месте (например, подготовка к митингу), дробится на множество эпизодов, тема структурируется микротемами отдельных высказываний и небольших сверхфразовых единств. В освещении события появляется репортажность:
«Новая газета»: Днем в среду Шеин устраивает короткий брифинг для журналистов…
В сквере им. Кирова около штаба Шеина раскладывают матрасы. Десяток активистов оккупируют газон у стены дома…
Вокруг бродят несколько «нашистов». Один провоцирует на драку Илью Яшина, обоих увозят в УВД…
…Координатор «Синих ведерок» Данила Линдэле залезает на дерево над матрасами и растягивает баннер: Голодовка. Зам. Бандита – не наш мэр»…
Под деревом ходят слухи, что завтра здесь будут устанавливать палаточный лагерь: активист «РосАгита» Вадим Коровин говорит, что привез в город 10 палаток, еще столько же получил здесь28.
Текстовое время создается последовательной сменой частных событий, поэтому его движение оказывается «замедленным», тем самым изображаемому событию придается особый вес и значимость. Этот эффект в ряде случаев усиливается хроникальной цепочкой изложения (которая к тому же призвана подчеркнуть важность происходящего и достоверность информации):
«Новая газета»:
13.00. На газоне в сквере Кирова разложен матрас. Вокруг – несколько голодающих и с десяток полицейских. Столкновений нет…
13.15. Приехавшая в штаб врач берет у голодающих кровь на анализ…
14.00. У штаба стало существенно больше полиции – не меньше шести машин и десятки сотрудников. Потихоньку подходят и люди: на улице у входа стоит около двадцати человек.
14.30. Около входа в штаб остается дежурить автобус «нашистов»…
15.00. Нашисты продолжают провокации…
15.30. К Шеину подходит очередная съемочная группа…29.
В материалах государственных изданий явно выражена иная интенция – утвердить необходимость разрешения всех конфликтов на основе норм права (решений ЦИК, суда), поэтому пространство и время представлено по-иному: пространство здесь – это место, где принимаются властью решения (делаются заявления ее представителей), где происходит взаимодействие Олега Шеина и государственных институтов.
Обратимся к тексту, где прием хроникальной цепочки событий представлен с противоположным модусом. Примечательно, что в этом случае время и пространство изменяются, существенно расширяются, автор стремится продемонстрировать закономерность исхода выборов и несостоятельность претензий голодающего:
«Живой журнал»30: Итак, факты:
Октябрь 1993 года. Наш герой еще никому не известен. На стороне Верховного совета он принимает участие в городских беспорядках и столкновениях ... Избираться пока никуда не хочет.
17 декабря 1995 года. Выборы депутатов Государственной Думы второго созыва. №12 …Одновременно Шеин выдвинут партией по округу № 61. Проиграл выборы с результатом 4,5% голосов.
26 октября 1997 года. Выборы депутатов Астраханского областного Представительного Собрания. Кандидат по округу № 18. Избран с результатом 33,9%.
19 декабря 1999 года. Выборы депутатов Государственной Думы третьего созыва. Шеин выдвинут избирателями по астраханскому округу № 61 и побеждает с 21,4% голосов.
7 декабря 2003 года. Звездный час Шеина и пик его электоральной карьеры! Выборы депутатов Государственной Думы четвертого созыва. Самовыдвиженец по округу №63 (Астраханская область). Результат − 35,8%.
8 октября 2006 года. Выборы депутатов Астраханской областной Думы. Шеин − первый номер в списке партии «Родина». Результат − 16,09%.
2 декабря 2007 года. Выборы депутатов Государственной Думы пятого созыва. Шеин − первый номер в списке партии «Справедливая Россия: Родина / Пенсионеры / Жизнь». Результат − 20,1%.
11 октября 2009 года. Выборы мэра Астрахани. Результат кандидата Шеина — 26,03%.
4 декабря 2011 года. Выборы депутатов Государственной Думы шестого созыва. Шеин – первый номер в списке партии «Справедливая Россия». Результат – 14,5% голосов.
4 декабря 2011 года. Выборы депутатов Астраханской областной Думы. Шеин – первый номер в списке «Справедливой России». Результат − 15,9% голосов.
Как видно из этих данных, популярность Шеина среди астраханских избирателей достигла пика в 33−35% к рубежу девяностых и нулевых годов. В последние десять лет она снизилась и колебалась в пределах 15−26%.
И вот, 4 марта 2012 года на выборах мэра Астрахани кандидат Олег Шеин набирает 29,9% голосов. Это один из лучших результатов в его двенадцатилетней биографии. Однако политик объявляет выборы сфальсифицированными, а город — «оккупированным бандитами» и начинает бессрочную голодовку протеста.
Голодающий пытается убедить нас, что у него отняли победу с более чем 50% голосов. То есть − что за прошедшие с декабря три месяца его рейтинг скакнул вверх с отметок в 14,5 и 15,9% более чем втрое!31
Заметим, что и в других публикациях, выражающих государственную позицию, текстовое время в одном из основных своих проявлений предстает как последовательная смена действий, совершаемых в целях законного решения конфликта:
«Российская газета»: …в астраханской областной думе проходит внеочередное заседание, посвященное рассмотрению итогов выборов и жалоб представителей оппозиции. На нем присутствуют сам Олег Шеин и лидер «Справедливой России» Сергей Миронов, прибывший в Астрахань поддержать его;
…официальная позиция ЦИК уже была озвучена Леонидом Ивлевым, который сообщил, что по итгам тщательного анализа всех материалов, включая видео, количество нарушений на выборах крайне незначительно;
Думские «Справороссы», как и обещали, после выступления премьера с отчетом обратились к Владимиру Путину с просьбой высказать свое мнение… Путин, вероятно, ждал такого вопроса «…Окончательное решение должен принять суд… Это инстанция, с решением которой мы должны будем согласиться»; Иск бывшего кандидата в мэры Астрахани Олега Шеина о признании выборов градоначальника недействительными начнут рассматривать в следующий четверг.
Освещая голодовку, авторы – журналисты, политики, – независимо от их идеологической позиции, реализуют один и тот же фрейм, однако его элементы (слоты) воплощают разные (в условиях политической борьбы – противоположные) мнения и оценки. В итоге создаются идеологически противоположные картины одного общественно-политического события.
Как видим, у разновидностей медиатекстов, с некоторой долей условности названных стимулирующей и ответной, различаются оценочные модусные рамки, которые формируются уже в ходе решения задач информирования – анализа причин и целей голодовки, хода акции (соблюдения условий голодовки, состояния голодающих, отношения к акции со стороны общественности). Сравнение продолжим:
Сайт «Новой газеты» |
Сайт «Единой России» |
Причина и цель голодовки
Мы выкладывали видео… На одном председатель УИКа смотрит бюллетень и кладет белой стороной вверх, а нашего наблюдателя потом отстраняют. На другом члены комиссии загораживают бюллетени. Цель… перевыборы мэра Астрахани. |
Есть определенные процедурные нарушения, но не более того. Не нужно ставить знак равенства между процедурными нарушениями и фальсификациями <…> Цель… «несистемщиков» – попытаться хоть как-то заместить протестное движение, которое сдулось в столице.
|
Фрагменты демонстрируют разные подходы к определению причин действий: в одном случае утверждается, что голодовка объявлена в знак протеста против беззакония. Другой стороной действия оппозиционеров представлены как стремление раздуть огонь протестного движения в стране.
Соблюдение условий голодовки. Состояние голодающих
Как сообщил корреспонденту «Новой» Илья Пономарев, выглядит Шеин крайне изнеможенно. За последние три дня его состояние сильно ухудшилось… − |
Шеин голодает в тринадцатый (!) раз… самого Шеина недуг, судя по всему, не особенно расстраивает, он бодр и, как сам признается, сидит на глюкозе, благодаря чему сможет также «голодать» еще хоть год. |
Одной стороной действия оппозиционера представлены драматично. Другой стороной эти же действия представлены как фарс. Модус интенциональности определяет «угол зрения» и на все другие фрагменты картины действительности.
Поддержка протестной акции
Как рассказали «Новой» депутаты «Справедливой России»… в субботу в Астрахани будет организован большой митинг. К этому дню в город приедут сотни активистов из других городов России… |
На митинг в поддержку действующего мэра Астрахани вышли пять тысяч жителей города, а на «шеинг» – около шестисот человек свезенной со всей страны массовки и еще 150 местных активистов самого Шеина. |
Действия власти
Что сделано в Астрахани? Активистов били, отметки в бюллетенях не показывали наблюдателям, а прокуратура признала это законным. Астраханские власти повели себя крайне недостойно… 32. |
Чуров сделал больше, чем должен был, для нормализации ситуации с Шеиным… Это было сделано для того, чтобы Шеин красиво вышел из голодовки, но этого так и не произошло (http://er.ru/news). |
Эти картины события запечатлеваются в сознании адресата и как проявление массовых (групповых) настроений воспроизводятся в его речевых реакциях:
«Живой журнал»33:
Андрей Это очень важно. Люди должны увидеть, что не только Москва готова противостоять воровской власти и бандитам при власти! |
Сергей …больше трети избирателей он не набрал. Вместо того чтобы сразу подать в суд, затеял цирк с голодовкой… Понаехавшие столичные «вожди» оппозиции… пытаются сделать из него чуть ли не национального героя.
|
Даже в сообщении информации не исключается оценочность. В государственных изданиях одобряются те действия протестующих, которые направлены на взаимодействие с органами власти и ведут к прекращению голодовки: Теперь противостояние оппозиционеров переходит в цивилизованное русло… Олег Шеин объявил о смягчении голодовки его сторонников… Голодающие начали пить сок. В то же время публикации, размещенные на сайте партии «Единая Россия», реализуют интенцию обличения действий Олега Шеина и его соратников.
Вместо заключения
При формировании функционально-стилистической теории одним из ключевых ее положений явилась мысль о детерминированности стилистико-речевой системности той или иной формой общественного сознания – искусством, наукой, политической идеологией и др.34 Важнейшей задачей стилистики в то время была разработка принципов классификации функциональных стилей. Для ее решения необходимо было опереться на знания об инвариантных особенностях форм сознания как фактора, определяющего специфические черты соответствующих стилей. В дальнейшем в анализ вводились все более полные сведения о содержательных компонентах различных форм сознания – идеях, понятиях, представлениях, когнитивно-аффективных ориентациях, интенциях, ценностях, нормах и др. Особенно плодотворным оказалось изучение с этих позиций научного стиля35, опирающееся на знания о логике и психологии научной деятельности, в частности, о роли в познании научных парадигм и картин мира36. В последние десятилетия достигнут значительный прогресс в изучении структуры политико-идеологического сознания37, что, думается, может стать стимулом интенсивного развития стилистики массмедийного текста.
Проблематика функционально-стилевых картин мира (Г.Я. Солганик) ориентирует стилистику на адаптацию к ее задачам понятий антропологической и когнитивной лингвистики, на изучение новых аспектов стилевой организации текста в разных коммуникативных сферах. Развивая складывающиеся представления о современной публицистической картине мира, мы сосредоточились на факторе интенциональности субъекта речи как механизме его познавательно-коммуникативной активности, подчеркнули обусловленность интенциональности журналиста существующими в социуме политико-идеологическими течениями, продемонстрировали ее роль в интерпретации общественно значимых событий и связь с текстовыми категориями пространства и времени. Проведенный анализ свидетельствует о вариативности современной публицистической картины мира, ее детерминированности состоянием общественного сознания (прежде всего его политико-идеологической составляющей), ставит на повестку дня вопрос об интенциональных разновидностях публицистики, объективирующих различные картины действительности.