Русский
English
Русский EnglishThe Internet as a Source of Video Materials: Costs of Brevity
Ильченко Сергей Николаевич
доктор филологических наук, доцент кафедры телерадиожурналистики СпбГУ, tv_and_radio@mail.ru
Sergei N. Ilchenko
PhD, Associate Professor at the Chair of Television and Radio Journalism, Saint Petersburg State University, tv_and_radio@mail.ru
Аннотация
В статье рассматриваются проблемы, связанные с использованием видеоматериалов из сети Интернет в практике современного телевидения. Прежде всего, речь идет о тех материалах, которые характеризуются краткостью исходных записей.
Ключевые слова: Интернет, телевидение, медиа, видеоинформация, контент, источники.
Abstract
The article is focused on the problems concerned with the use of video materials from the Internet in modern television broadcasting. In the first place, this is a case of materials characterized by the brevity of original records.
Key words: the Internet, television, media, video information, content, sources.
Ситуация конвергенции различных средств массовой коммуникации в современной медийной практике в начале века из проблемной превратилась в прагматически операционную. Eсли на первоначальном этапе распространения Сети в нашей стране в 1990-х гг. речь шла об ее использовании в качестве некоего вспомогательного источника коммуникации и информации, то со временем стала очевидна возрастающая роль Интернета в функционировании СМИ. На первоначальном этапе совместного сосуществования традиционных медиа и Интернета научная мысль, опираясь на зарубежный и отечественный опыт, пыталась осмыслить и предсказать пути их взаимодействия и вазимовлияния. Нас прежде всего интересуют отношения телевидения и Сети с точки зрения проблематики, затрагивающей то, что принято называть видеоконтентом.
Устоявшееся в теории отношение к телевидению и Сети, очевидно, указывает на степень их оригинальности в отражении событийной реальности. Телевидение – это средство массовой информации, тогда как Интернет есть коммуникационная информационная среда, выступающая периодически в качестве средства массовой коммуникации. Мы не ставили своей целью типологизировать контентные отношения ТВ и сети Интернет. Эта задача более развернутого и систематического исследования. В поле зрения нашего научного интереса оказались лишь наиболее очевидные примеры из эфирной практики, которые указывают на обозначаемую проблематику. Естественно, что основой для мониторинга и анализа стали наблюдения за российскими телеканалами в последние годы (2011−2013 гг.). Часть этих наблюдений была зафиксирована в соответствующих ТВ-обозрениях, которые публиковал в периодической и научной печати автор этих строк.
Важно также понимать, что интернет-видео может иметь совершенно разное техническое, технологическое и ситуативное происхождение. Одно дело, когда нам показывают записи с видеокамер наружного наблюдения, как это было в случае со взрывом на железнодорожном вокзале Волгограда в декабре 2013 г. И совсем другое дело – многочисленные кадры, полученные с мобильных телефонов во время падения метеорита в Челябинске в марте 2013 г. Разнообразие подобных источников интернет-видео порождает и вариативность в их использовании путем комбинирования, перемонтажа, соответствующего вмешательства непосредственно в наглядный «текст» видеоизображения. Очевидно также и то, что классифицировать данный вид видеоиллюстраций можно по слеюущим параметрам: продолжительность съемки, место съемки (на пленере или внутри помещения), наличие или отсутствие людей в кадре, четкость изображения, освещенность объекта съемки. Словом, с помощью всех тех параметров, которые характеризуют телевизионные кадры.
По мере экспоненциального роста как числа пользователей Интернета, так и количества используемых с его помощью новостных и информационных ресурсов, стала очевидна проблема, которую можно лапидарно сформулировать следующим образом: важен не конкретный механизм конвергенции Интернета с определенным медиумом или каналом коммуникации, а содержание той коммуникации, которая становится возможной благодаря процессу взаимодействия. То есть, приоритетным, становится не вопрос о том, КАК взаимодействуют субъекты подобного процесса, а анализ ситуации взаимодействия с позиции рассмотрения того, ЧТО транслируют традиционным СМИ интернет-источники. В этом смысле медиа отказываются от собственной природной информационной функции, переключаясь на репродукцию уже полученных сведений, фактов, цифр, комментариев и прочих видов и типов сообщений. Они выступают, таким образом, в виде пользователей Сети. Исследователями отмечалось много раз: «Всех пользователей Всемирной сети можно условно разделить на два лагеря: cоздающие, поглощающие»1. Очевидно, что телевидение в интересующей нас ситуации является поглощающим видеоинформацию субъектом с тем, чтобы трансформировать ее в те эфирные формы доставки, которые привычны для его аудитории. Однако такой подход чреват вторичностью выдаваемых в эфир видеоиллюстраций.
Происходит двойная виртуализация эмпирической действительности. Первоначально ее видеоотражение попадает в Интернет, а далее оно же воспроизводится в эфирном телеконтенте. При этом нет никакой гарантии, что видеоролик или элементарные фрагменты home video, выложенные в Сети, окажутся востребованными в массовом порядке. Тогда как сюжет, снятый на камеру телеоператором для выпуска новостей, практически гарантированно будет выпущен в эфир. Причем, велика вероятность его повторения в различных выпусках (например, в вечернем и утреннем). Например, видео с хулиганскими выходками некоего представителя «Правого сектора», по кличке Сашко Билый, имеющего явно непрофессиональное происхождение и снятого с помощью подручных средств видеофиксации. Эти кадры, как минимум, более двух десятков раз демонстрировались в эфире телеканалов, входящих в медиахолдинг ВГТРК в течение нескольких дней февраля 2014 г. Причем использовалось данное видео исключительно в информационных программах. Тогда как последующая активная демонстрация «хулиганского видео» на других каналах имела место исключительно в аналитических и публицистических программах.
Телевидение, будучи сферой массовой коммуникации, сегодня предоставляет возможность обсчитывать то возможное количество зрителей, которые могли видеть данный сюжет.
В современных компьютерных технологиях возможность учета количественнных показателей также существует. Например, в виде регистрации на сайте или подсчета видеопросмотров выложенного видеофрагмента. Но, в отличие от телевидения, Сеть не гарантирует того, что эти просмотры совершаются одновременно. Характерно, что для измерения используют термин «просмотр», семантически указывающий на скоротечность процесса ознакомления с интересующим пользователя видеоматериалом. Можно сказать, что телевидение смотрят, а материалы в Сети просматривают.
В нынешней ситуации шоу-цивилизации, когда доминирующим является визуальный канал распространения информации, особенно заметно почти поголовное увлечение различными субъектами телевещания видеоконтентом, извлекаемым из недр Сети. Характерно, что используются не только видеоматериалы, но и фотографии, которые выкладываются в Интернете. Результативность их воздействия известна. Причем фото могут касаться не только личной жизни публичных персон (например, Анастасии Волочковой), но и серьезных политических ситуаций. Достаточно сослаться на мнение Ваэля Гонима, одного из тех интернет-пользователей, который успешно воспользовался воздействующими возможностями Сети, чтобы организовать массовые движения протеста в Египте в 2010-2011 гг., известные нынче как «арабская весна» ( при этом сам В. Гоним находился за пределами Египта). «Между текстом с настоятельной просьбой сделать что-то, − анализирует В. Гоним коммуникативные возможности слова и изображения, и картинкой, которая доказывает, что это сделать возможно, большая разница. Тот, кто сказал, что “картинка стоит тысячи слов”, знал о чем говорит <…> Все, что документировано визуально, есть свидетельство, предъявленное всему миру»2.
То же самое можно сказать и о видеокадрах, которые выкладываются в Сети, а затем воспроизводятся (разумеется, с потерей качества изображения) в телеэфире, становясь частью легализованного и распространяемого в одностороннем порядке контента. Известен афоризм американского историка Даниэля Бурстина: «Ничто не существует реально, пока это не покажут по телевизору». В условиях нынешнего острого социального запроса на зрелищность всех без исключения медиа он приобретает характер лозунга текущего момента развития медийной системы и прежде всего тех СМИ, которые по своей онтологии опираются на визуальный канал распространения творимого ими контента.
Интернет был изобретен еще тогда, когда телевидение явно доминировало в семействе традиционных СМИ. Функциональность же Cети была конституирована относительно недавно. Исследователи отмечают: «Всемирная паутина является интерактивной, персонально ориентированной, инфоцентричной, мгновенной, масштабируемой, гибкой, взаимосвязанной, экономичной»3. Нас в этом перечне интересуют два свойства – инфоцентричность и мгновенность.
В первом случае ясно, что Интернет является инструментом доступа к информации, которая существует в Сети на момент обращения пользователя с соответствующим запросом. И если какой-либо информации поисковые системы не обнаружили, то очевидно, что подобной информации в нее (Сеть) либо не выложено, либо она не идентифицируется как востребованная под определенным углом рассмотрения. Поэтому гарантий наличия требуемых сведений или видеосвидетельств каких-либо конкретных событий для журналистов (как и для пользователей в широком смысле этого слова) не было и быть не может.
Что же касается скорости поиска, обнаружения и, главное, воспроизведения найденной информации, в том числе и в формате фотографий и видеороликов, то она явно уступает привычным журналистским способам работы с источниками новостей и сведений. Быстро не значит хорошо и качественно. Недаром британская вещательная корпорация Би-би-си (ВВС) в 2005 г. приняла на вооружение доктрину собственной профессиональной деятельности, которая была сформулирована в девизе: «Точность важнее скорости». А точность-то как раз Сеть в части размещенных в ней видеоматериалов гарантировать не может. Прежде всего, в силу традиционной анонимности как пользователей («поглощающих»), так и тех, кто фиксирует события окружающей его действительности на видео, аранжирует и размещает данные материалы в Сети («создающие»). В подавляющем числе случаев в информационных программах при использовании видео, заимствованного из Сети, автор не указывается. Определение времени и даты демонстрируемой съемки возможно только в том случае, если они автоматически фиксировались на дисплее видеокамеры (хотя эти цифры при современных технологиях достаточно легко можно убрать с экрана).
Нельзя не учитывать и фактор возможной неумышленной ошибки, элементарной дезинформации, заведомой лжи, когда при существующем доверии к источнику последний явно предпочитает скорость размещения информации, чем ее проверку на точность соответствия случившемуся и произошедшему.
Дезавуировать выпущенные на просторы Всемирной паутины сведения или материалы теоретически и технически возможно. Один из последних случаев связан с телеканалом «Дождь», затеявшим оскорбительный для многих опрос на тему блокады Ленинграда 27 января 2014 г. Единственнный вопрос был вывешен на сайте канала, но был убран с сайта буквально через несколько минут ввиду поднявшегося в Сети возмущения. Однако и этого времени хватило для того, чтобы в российском обществе развернулась яростная полемика по данному поводу.
Но на практике подобные ситуации если и случались, то носили исключительно разовый характер. Они инициировались в подавляющем большинстве случаев исключительно теми, кто становился объектом подобной инфодеятельности. Отсутствие точности в таких ситуациях оказывается оборотной, негативной стороной оперативности, с которой в Интернете размещают видеоролики, фото или текстовые сообщения. Понятно также и то, что видеоролик не может длиться более нескольких минут. Дискретность восприятия, которая воспитывается общей глобализацией информационных процессов в мире, приучает пользователя знакомиться с новостями или просматривать видеоматериалы в режиме in brief (aнгл. − «вкратце, в двух словах»).
Краткость, идущая от первоначального источника информации в Интернете, оказывается главным препятствием к адекватному восприятию новости или факта, а также визуализированного восприятия, происходящего в реальности. Как афористично заметил французский коммуникативист Доминик Вольтон, «время – главный враг Интернета»4. Неслучайно в рекламных проспектах, продвигающих услуги различных провайдеров, практически всегда рядом со словом «Интернет» используют прилагательное «скоростной». Принцип функционирования Сети в таком случае можно было сформулировать очень просто: «быстро, быстрее, еще быстрее». Краткость хронометража и объема размещаемых в Сети видеоматериалов в немалой степени способствует этому.
Их использование в практике работы каналов всех видов, типов и уровней стало настолько обыденнным и привычным, что воспринимается как некая профессиональная данность. Типология же использования в телеэфире подобных интернет-материалов еще требует своего изучения. Мы пока остановимся на том обстоятельстве, что указанные видеоматериалы практически не подвергаются никакой обработке, редактуре. Можно сказать, что их воспроизведение носит фактически аутентичный характер. А некачественное изображение лишь усиливает эффект присутствия зрительской аудитории при событии, снятом либо на камеру мобильного телефона, либо на камеру наблюдения, либо на видеорегистратор. В последних двух случаях мы имеем дело с переориентированием функций используемых материалов. Вместо того чтобы с их помощью осуществлять контроль, они становятся «исходным материалом» для создания сюжета, репортажа. Показателен в этом смысле трагический инцидент в связи со взрывом в московском аэопорту «Домодедово», когда видеозапись с камер наблюдения в зале прилета оказалась в руках журналистов одного из федеральных каналов, и они поспешили выдать ее в эфир. Далее эта же запись фигурировала во всех без исключения выпусках новостей на других телеканалах. Иной видеоинформации документального характера о теракте никому получить не удалось. Показательно, что журналисты тщательно скрывали источник получения записи, но проговорились о том, что она была приобретена ими за деньги.
Краткость подобных видеозаписей, полученных порою нелегальным путем, также формирует парадоксальность их многократного использования. Ведь в телеэфире надо показывать «картинку», даже если она длится всего несколько секунд. Профессиональная журналистская ситуация в подобных случаях обостряется тем, что такой краткий видеоряд зачастую оказывается единственным имеющимся в распоряжении редакции новостей. И более видеоматериалами журналисты того или иного телеканала не располагают. Вот тогда и начинается эфирная эксплуатация одного и того же видеоматериала, полученного из Сети. На большинстве телеканалов выпуски новостей выходят несколько раз в течение суток. Стоит учесть и традиционные видеоанонсы самых важных новостей, в которых также задействованы «краткие» видеокадры. В результате многократного повторения в эфире происходит их новостная амортизация, психологическое обесценивание. Чем больше их показывают на телеэкране, тем все больше нивелируется их смысловое и эмоциональное значение. Видеофакт не воспринимается как свидетельство, а трансформируется в некую визуальную эмблему, знак того или иного события. Из свежих российских примеров можно напомнить о видеокадрах, полученных с помощью камер наружного наблюдения, зафиксировавших момент взрыва на железнодорожном вокзале в Волгограде.
Аналогичный принцип воспроизведения видеоматериалов из Сети активно использовался и используется при освещении событий на Украине в связи с организацией протестного движения на Майдане Незалежности в Киеве в ноябре-декабре 2013 г., а также в январе 2014 г. При тщательном наблюдении за тем, какие материалы из Интернета воспроизводились в эфире, нетрудно было заметить, что часто повторяются одни и те же планы, ракурсы съемки. Бросалась в глаза их кратковременность присутствия в эфире. Например, репортаж о первом разгоне Евромайдана изобиловал нарезкой коротких планов. А скандально известная беседа В. Кличко с полицейскими, заснятая на мобильный телефон и выложенная на ресурсе YouTube, вообще длилась несколько секунд. В подобной ситуации сложно не только идентифицировать те персоны, которые оказались в поле зрения камеры мобильника, но и точно расслышать то, что они говорят. То есть, вместо четкого и однозначного видеосвидетельства о характере и содержании происходящего сначала пользователь Интернета, а затем телезрители получают лишь некий мгновенный образ события с туманными символическими визуальными портретами их фигурантов. Чувствуя недостаточную доказательность подобных кратких видеозаписей представители украинской оппозиции для Мюнхенской международной конференции в начале февраля 2014 г. поспешили издать буклет(!) на немецком языке, в котором были подобраны соответствующие фотографии, якобы свидетельствующие о жестокости сил правопорядка, проявленной при разгоне протестующих.
Ясно, что подобная практика использования видеоматериалов из Сети, порождает серьезный соблазн для манипулирования массовым сознанием, для формирования общественного мнения, для возбуждения критического отношения к той или иной личности или событию. Не успев ничего толком рассмотреть на телеэкране, телезрители зачастую готовы рассуждать об увиденном и даже вынести жесткий вердикт относительно сути происходящего в реальности, трансформируемой дважды – в Сети и в телеэфире.
Факты об увеличении повсеместного использования профессионалами телевидения интернет-видеоматериалов должны насторожить теоретиков и практиков журналистики. Тем более что в ряде западных стран подобные видеоматериалы из Сети уже приобрели статус документальных визуальных свидетельств. В нашей стране, несмотря на тотальное увлечение подобным источником видеоинформации, все еще сохраняется настороженное отношение к подобным материалам. И как здесь не вспомнить одну русскую пословицу, которую так любил вспоминать − к месту и не к месту − президент США Рональд Рейган: «Доверяй, но проверяй».
Что же касается вопроса о научно обоснованной и возможной реализуемой процедуры идентификации подобных видеоматериалов из Сети на предмет их соответствия эмпирической действительности, то он требует не только теоретического и практического осмысления, экспертных оценок, но и желания самих «поглощающих» быть уверенными в том, что подобное видео все-таки аутентично тому, что где-то когда-то кем-то было снято. Устранение подобной авторской энтропии есть еще одно направление научной мысли, которое может стать серьезным препятствием на пути использования подобного контента в манипулятивных целях.