Text Methods of Analysis of Religious Discourse
(Based on the TV Sermons of Metropolitan Kirill and the Sermons of Archpriest Dmitry Smirnov)
Щукина Ирина Николаевна
кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка и стилистики Пермского государственного университета, yatik@mail.ru
Irina N. Schukina
PhD in philology, Associate Professor at the chair of Russian language and stylistics, Perm State University, yatik@mail.ru
Аннотация
В статье предпринята попытка доказать, что собственно текстовые методики исследования нисколько не противоречат исследованию дискурса, позволяя глубже анализировать и точнее определить те связи именно текста и экстралингвистических факторов, которые собственно и определяют содержание дискурса. В зависимости от направленности воздействия (на рациональную или эмоциональную сферы) реализуется набор тематических единиц, и формируются номинативные цепочки текстов религиозного стиля (дискурса).
Ключевые слова: религиозный дискурс, проповедь, категориально-текстовый подход, тематические номинации, адресность текста.
Abstracts
In the article the author is concerned with the problem of the textual category method application to religious discourse analysis as a successful approach. There is an attempt to prove, that the method of the texts analysis as such appears to be not contradicting to the investigation of discourse, for it promotes to the determination of the within discourse ties. Depending on the impacts intentions (i.e. whether those are rational or emotional spheres under consideration) there are being both formed and realized the sets the textual category method of religious style (discourse).
Key words: religious discourse; sermons; textual category method; thematic nominations; address of influence; successful influence.
Активное противостояние традиционного языкознания и «новой» антропо-центричной лингвистики, начавшееся в середине 1960-х гг. и длящееся до сих пор, позволяет очень по-разному рассматривать структуру современной науки о языке. Результаты исследований, проведенных в русле когнитивной лингвистики, дающей ключ к раскрытию механизмов человеческой когниции в целом, занимающейся исследованием процесса познания, в рамках которой сосуществуют психо- и социолингвистика, функциональная и коммуникативная стилистики, лингвокультурология и т.д., приводят нас к проблеме сочетания понятий «дискурс» и «стиль». С одной стороны, долгое время дискурс определялся многими исследователями как «речь, погруженная в жизнь» (Н.Д. Арутюнова), то есть текст, рассматриваемый во взаимосвязи с экстралингвистическими факторами, сопутствующими его порождению. «Сами тексты начинают трактоваться как источники сведений, выходящих за пределы собственно языкового их содержания, – источники данных об особых ментальных мирах»1. В этом случае дискурс соотносится со стилем как часть с целым: так, «политический дискурс» или «педагогический дискурс» функционируют в рамках официально-делового стиля (первый) или научно-учебного подстиля (второй). С другой стороны, часть российских ученых либо не ставят перед собой задачи установить взаимоотношения этих двух понятий, либо дискурс полагают синонимом стилю2. Однако, определяя, следом за В.В. Виноградовым, функциональный стиль как «своеобразный характер речи той или иной ее социальной разновидности, соответствующей сфере общения и деятельности, соотносительной с определенной формой сознания, который создается особенностями функционирования в этой сфере языковых средств и специфической речевой организацией, речевой системностью»3 или, следом за авторами Стилистического энциклопедического словаря, как «одно из существенных свойств текста, формирующихся и выражающихся в его речевой системности, обусловленных в той или иной сфере и ситуации общения определенной совокупностью экстралингвистических стилеобразующих факторов»4, обратим внимание на «определенную форму сознания», с которой соотносится сфера общения и деятельности.
Такая точка зрения ставит перед нами проблему разведения понятий «религиозного дискурса», «религиозного сознания» и «религиозного стиля». Безусловно, различные жанры религиозного стиля обслуживают вполне определенную сферу общения и деятельности, связанную с отправлением религиозных культов, вопросами совести и веры, проблемами нравственности и морали и т.д. В то же время исследования обнаруживают, что жанры различных стилей, как-то: притчи, опубликованные в литературно-художественных журналах, (ХЛС), заявления и ходатайства (ОДС), выступления на митингах и в СМИ, например, о возврате собственности (ПС), философские трактаты (НС), устные жанры разговорного стиля (при общении прихожан и священника или глубоко верующих прихожан между собой), – созданные истинно верующими людьми, отличаются некоторыми особенностями. Материал показал, что в текстах разных стилей, созданных православными, католиками, протестантами и мормонами, обладающими религиозным сознанием, отсутствует нелитературная лексика: просторечия, жаргонизмы, грубая оценочная лексика, зато во множестве представлены средства гармонизации текста, отмечена интенция уйти от прямого ответа, имплицитно представлена уверенность в каком-то высшем знании, не понятном реципиенту. Во всех жанрах отмечено наличие «высокой» лексики в большем количестве, чем в сравниваемых жанрах, созданных атеистами или невоцерквленными верующими различных религий и конфессий. Несмотря на объединяющие в единый стиль модели организации жанров, общие внутри стиля языковые средства и речевую системность, исследователями идеостиля также были отмечены индивидуальные особенности порождения текстов определенным автором, например, в научном, художественном и официально-деловом стилях (М.П. Котюрова, Р.К. Терешкина и др.). Такое положение дел дает возможность предположить, что дискурс и стиль в своей взаимосвязи соотносятся по иным параметрам, даже, может быть, стоит подумать о том, что в таком случае религиозный дискурс (именно он характеризуется специальной формой общественного сознания) – понятие более широкое, чем функциональный или коммуникативный стиль.
Конструируя тот дискурс, участником и творцом которого мы являемся, мы определенным образом познаем мир и позиционируем себя как некоторая сущность, меняющаяся в зависимости от того, какие связи с реальностью актуализируются. А по мысли конструктивистов, меняясь сами, мы изменяем мир. «С помощью языка мы создаем репрезентации реальности, которые не просто отражают то, что в ней есть, но и конструируют ее. Это не значит, что самой реальности не существует. Скорее смысл в том, что реальны лишь значения и представления о реальности. Конечно же, физические объекты существуют, но они приобретают значение только в дискурсе»5, который имеет вполне реальное воплощение – текст. Дискурс – понятие, сопровождавшее эпоху актуализации постмодернистских тенденций в искусстве, философии и литературе, продолжает и развивает традицию антропоцентрического подхода в науке о языке. Действительно, западный человек смог конституировать себя в своих собственных глазах в качестве объекта науки, он взял себя в нем и через него некоторое дискурсивное существование (П-М. Фуко).
Практически любое исследование дискурса годами начиналось с разведения терминов «текст» и «дискурс», поэтому, минуя размышления над этой проблемой с апелляцией к уже известным работам известных авторов, остановимся лишь на определениях «дискурса», близких нашему пониманию. Дискурс – это «вербально опосредованная деятельность в специальной сфере»6. В этом определении указания на артефакты и природные явления реальности содержатся имплицитно, поэтому обратимся к определению К.Ф. Седова, который дефинирует это понятия с позиций феноменологии: «Дискурс – целостное знаковое построение (вербальное и невербальное), которое отражает и сопровождает процесс социального взаимодействия людей»7.
Являясь высшим проявлением дискурса, находящегося в динамике, его конечным (статичным) результатом, именно текст подвергается дискурсному анализу, однако собственно текстовые методики анализа текста, будучи элементом дискурсного, никак не противоречат ему, а лишь делают такой анализ более глубоким, позволяют более доказательно аргументировать его результаты.
Так, существующие внутри религиозного дискурса телевизионные проповеди, взятые для анализа, приобретают, помимо черт религиозного стиля, дополнительные составляющие, присущие публицистическому стилю. Представляется, что исследуемые телевизионные проповеди могут быть определены как тексты религиозного стиля с элементами публицистического, т.к. адресат и механизм воздействия совпадают, кроме того, так же как в текстах публицистического стиля, в текстах религиозного «автор, пытающийся эксплицировать в своем тексте оппозицию “свой/чужой”, использует агрессивную тональность. <…> Желание автора быть объективным, неангажированным приводит его к объективной тональности, в которой данная семантическая оппозиция будет выражена имплицитно»8.
Религиозная сфера (как важная часть национальной культуры) не только входит в языковую картину мира, но является одним из важнейших факторов ее формирования и концептуализиции особым образом в народном сознании. Рассматривая адресата как национально сконцентрированный объект воздействия, СМИ согласно своей доминантной функции не только эксплуатируют концептосферу, усвоенную носителями языка, но и вмешиваются в ее формирование, сознательно ее корректируя. В последние десятилетия безмерно увеличилась возможность влияния на сознание адресата с появлением сначала телевидения, а потом и интернета. Расходясь со СМИ в цели коммуникации (главная целеустановка публицистических текстов – сформировать общественное мнение, а текстов религиозного стиля – научить адресата найти индивидуальную дорогу в царствие небесное), церковь восполняет утраченные возможности глобального контакта с ним посредством обращения к телевизионным проповедям. Жанр проповеди неоднократно подвергался лингвистическому исследованию (О.А. Крылова, Л.П. Крысин, В.А. Салимовский, И.Н. Щукина и др.), с точки зрения категориально-текстового подхода анализ телевизионных проповедей проводится впервые.
Исследование на основе категориально-текстового подхода к жанрово однородным речевым произведениям впервые провела Т.В. Ицкович9, использовав синхронно-сопоставительный анализ пяти функциональных стилей с позиции их категориально-текстового оформления, предложенный Т.В. Матвеевой в работе «Функциональные стили в аспекте текстовых категорий»10.
В основу исследования текстов телевизионных жанров религиозного стиля были положены две текстовые категории. Это (1) тематические номинации и (2) тематическая целостность текста. Этот аспект сферы религиозной коммуникации практически не изучен.
В лингвистике текста номинации представляют интерес как важное средство создания связности и целостности текста, которая реализуется посредством тематической цепочки (термин Т.В. Матвеевой). Номинация обозначает как процесс создания, закрепления и распределения наименования за разными фрагментами действительности, так и значимую языковую единицу, образованную в процессе называния. Номинации, их классификация, различные структурные и позиционные типы и модели, прежде всего, рассматриваются в рамках общей теории номинации.
Связность текста – категория, характеризующая лексико-грамматические способы соединения внутри текста его элементов: предложений, абзацев и т.п. Через языковую связность проявляется смысловая связь единиц текста. А.И. Новиков называет связность «фундаментальным свойством текста», поскольку «в связи с тем, что линейный характер внешней формы текста не позволяет выражать мыслительное содержание в том виде, в каком оно существует в интеллекте, при его развертывании особое значение имеют средства связности, соединяющие элементы текста в целостную конструкцию»11.
Целостностьтекста предполагает, что в основе высказывания должно лежать некое смысловое зерно, идейно-тематическая программа, проявляющаяся в тексте через ключевые слова, которая может быть сформулирована как тема и идея текста. Как известно, целостность текста усматривается в тематической, концептуальной, модальной связи, следовательно, понятие цельности текста ведет к его содержательной и коммуникативной организации, а понятие связности – к форме, структурной организации, что предопределяет обращение к тематическим номинациям.
В определении разновидностей тематических номинаций текста мы следовали за типологией, представленной в работе Т.В. Матвеевой:
▬ – Базовые номинации – лексическая единица в своей первичной функции.
▲ (свернутые), ▼ (развернутые) и ■ (грамматические) – Трансформы. При грамматической трансформации морфологические средства указывают на смену синтаксической функции, сохраняя лексическое значение.
● – Субституты – неполнозначные вне контекста заместители базовой номинации (местоимения).
◊ – Лексически новые замены, в том числе синонимы базовой номинации.
В текстах проповедей были выделены также нулевые и образные номинации, которые получили следующее графическое обозначение:
○ – нулевая номинация;
☼ – образная номинация.
Каждая тематическая цепочка состоит из различных номинаций одного и того же референта – объекта мысли. В каждой тематической цепочке различаются базовая и дополнительные номинации. Все они связаны между собой в тексте единой логико-семантической функцией.
Материалом исследования послужили тексты религиозной телепрограммы «Слово пастыря» патриарха Кирилла, в бытность его митрополитом, проповеди протоирея Димитрия Смирнова.
Возможно предположить, что отбор и организация тематических единиц, формирование номинативных цепочек религиозного текста определяются направленностью воздействия проповеди. Если проповедник стремится активизировать исключительно чувственную сферу сознания адресата, то он преимущественно будет использовать образные номинации, лексически преобразованные лексемы, грамматические трансформы с целью вызвать у слушающих определенные образы, ассоциации, которые провоцируют ослабление сознательного контроля, осуществляемого по отношению к воспринимаемой информации. Другими словами, в данном случае мы будем иметь дело с манипуляцией сознанием. И наоборот – используя базовые номинации, свернутые и развернутые типы трансформов, повторно обозначая содержательно ключевую номинацию, проповедник пытается воздействовать на сферу логического восприятия информации. По мнению Т.В. Матвеевой, выбор той или иной тематической номинации при раскрытии темы текста определяется его коммуникативной установкой, ситуацией общения и другими экстралингвистическими факторами (например, особенности различий в характерах адресанта и адресата, обстановка, при которой реализуется коммуникативный акт и др.).
Анализ проповедей митрополита Смоленского и Калининградского показал, что тематика проповеди действительно определяет вектор воздействия. Если в проповеди излагается тема, раскрывающая абстрактные понятия (грехопадение, чудо), либо дающая представление «об обитателях» незримого нам мира, то проповедник в большей степени воздействует на эмоциональный компонент сознания адресата, используя преимущественно образные номинации, лексически новые замены и грамматические трансформы, поскольку с рационалистической позиции осознать указанные понятия довольно трудно. Однако следует отметить, что большую часть употребленных данным информантом номинаций составляют базовые номинации и развернутые трансформы, что позволяет сделать вывод о том, что в целом проповедник стремится апеллировать к разуму адресата. На это указывает и широкое использование логических средств аргументации12.
При изучении проповедей митрополита Кирилла нами было проанализировано 9 проповедей, при этом выявлено 357 тематических номинаций. Их количественная и типологическая представленность в проповедях неоднородна.
Тема проповеди «О вере» изначально философская. Раскрывая понятие веры, автор в начале проповеди использует преимущественно базовые номинации. Его суждения в высшей степени четки, абсолютно недвусмысленны, далеки от мифотворчества. Однако ментальность носителей русского языка предполагает необходимость и эмоционального воздействия. К нему проповедник прибегает, употребляя трансформы и образные номинации, чтобы закрепить достигнутое, т.к. обращение к разуму и эмоциям в совокупности дает возможность более эффективного воздействия на сознание слушателей.
■■■▬☼▬ ▬ ▬☼▬ ▬ ▬ ▬ ▬☼●▼▬■ ▬■ ■▼▬ ▬☼☼ ▬■▬■
Как раз эмоциональное воздействие использует проповедник в проповеди «О Божией Матери». Рассмотрим ее тематическую цепочку:
▬ ☼ ● ☼ ◊ ◊ ◊ ◊ ◊ ● ●●●◊ ☼ ● ☼ ◊ ■ ☼◊ ●▼+◊ ◊ ◊ ◊ ☼ ◊ ▲ ▬ ▬ ▲ ● ◊ ▬ ☼ ◊ ●●● ▬ ● ▬ ◊ ● ▲ ● ☼ ● ● ▲ ◊ ● ● ▲ ● ▬ ☼ ◊ ● ◊ ◊ ● ☼ ● ● ● ▬ ● ▬ ☼
В данной проповеди всего употреблена 71 тематическая номинация. Из них: базовых – 8, свернутых трансформов – 5, субститутов – 25, образных номинаций – 11, лексически новых замен – 22. Наличие большого количества субститутов (в отличие от других рассматриваемых проповедей) обусловлено тем, что в данной проповеди раскрывается тема, указывающая на лицо. Автору важно подчеркнуть огромную значимость Божией Матери для христиан. Проповедник говорит о том, что вся жизнь Богородицы сопровождалась различного рода чудесами: «Божественное тело Богочеловека зачалось божественно и родилось божественно. Дева совершила рождение, будучи во время рождения преисполнена духовной святейшей радости. Болезни не сопровождали этого рождения...», «Покинув этот мир, Она не была предана земле, но тело Ее чудесным образом исчезло – Божия Матерь была принята Своим Сыном с душою и телом в Небесное Царство». А чудо не может быть объяснено с рациональной точки зрения. Этим можно объяснить такое частотное употребление образных номинаций и трансформов. В Литании Пресвятой Богородице более 50 обращений к Божией Матери, и большая часть из них представляют собой, главным образом, трансформы и образные номинации: «Зерцало справедливости», «Источник нашей радости», «Святыня Духа Святого», «Роза таинственная», «Башня Давида», Царица ангелов» и под.
Аналогичные выводы относительно обусловленности выбора тематических номинаций целеустановкой автора получаем при анализе проповедей «Об ангелах»:
▬ ▬ ▬ ■+☼ ▬ ◊ ◊ ☼ ☼+▼▬ ☼ ☼ ▬ ☼ ● ■ +☼ ■+☼ ■+☼ ☼ ☼ ☼ ▬ ☼ ● ● ◊ ☼ ▬ ☼ ▬ ☼ ▬ ☼ ■+☼ ▬ ▼ ☼
и проповеди «О Святой Троице»:
☼ ☼ ☼ ▬▲▲☼ ☼ ☼ ▬ ☼ ▬▼+☼ ☼ ▬▼+☼
– в них также частотны образные номинации и грамматические трансформы, что также объясняется самой темой проповеди.
Тематические номинации играют определяющую роль при развертывании текста проповеди, и отбор их обусловлен коммуникативной задачей автора. Так, в проповеди «О Божественном Откровении» тематическая цепочка выявляет ее композиционную структуру. Данная проповедь начинается с небольшого вступления. Раскрывая ее тему, автор говорит о двух сторонах Божественного Откровения. Одной из них является наш материальный мир, который проповедник называет естественным Откровением. Вместе с тем он отмечает, что «для объяснения мироздания не всем достаточно лишь естественного Откровения», поэтому существует и сверхъестественное Откровение, «которое Бог сообщил о Себе пророкам и которое он явил миру через Сына Своего». Проповедник начинает развитие темы с мысли о том, что «Великой Божественной книгой Откровения является наш мир». Понятие «наш мир» – контекстуально- синонимическая замена номинации Божественное Откровение, а точнее его естественной стороны.
Тематическая цепочка материальной стороны Божественного Откровения такова.
Естественное откровение:
▬ (◊) ● ▼ ▼ ▬ (◊) ▲ ☼ ▼ ▲ ▼ ▬(◊) ▼ ▼ ▼ ☼ ▼ ☼ ▼
При раскрытии материальной («естественной») стороны Божественного Откровения самыми употребительными являются развернутые трансформы – 9 трансформов на 18 тематических номинаций. Следует отметить отсутствие нулевых номинаций, что в целом характерно для текстов религиозного стиля.
Сверхъестественное откровение:
▬ ▲ ▼ ▬ ▼ ● ▼ ● ▼ ◊ ▲ ▼ ▼ ▲ ▼ ▼ ☼ ▼ ☼
Вторая сторона Божественного Откровения, реализованная тематической цепочкой «сверхъестественное Откровение», имеет в составе практически все типы номинаций понятия «Откровение» иконтекстуально- синонимическиезамены понятия«Священного Писания», за исключением субститута оно, и его образной номинации «Слово Божие». Неупотребительность лексических замен с полным отсутствием понятия «Откровение» можно объяснить, вероятно, стремлением автора повысить семантическую напряженность текста и таким образом усилить его воздействие. Такое употребление связано и со стремлением проповедника привлечь внимание слушателей именно к духовной стороне Божественного Откровения, поскольку оно, с точки зрения религиозной практики, является более значимым, но вместе с тем более трудным для осознания. Максимально убедительно продемонстрировать эту значимость возможно и с помощью воздействия на разум слушателей.
Отбор тематических номинаций в проповедях о. Димитрия Смирнова противоположен отбору и организации означенных единиц в проповедях митрополита Кирилла. В проповедях о. Димитрия преобладающее количество употребленных номинаций составляют образные номинации и лексически новые замены. Преимущественное использование указанных типов тематических единиц указывает на стремление проповедника реализовать воздействие посредством апелляции исключительно к эмоциональной сфере адресата. На это также указывает употребление нелитературной лексики: «Все люди ничего не стоящие негодяи» и высказываний с эксплицитным оттенком иронии «Легче работать, чем детей воспитывать. Именно поэтому женщины идут на работу, а детей… отдают в ясли, в детский сад», что провоцирует у адресата определенное эмоциональное состояние. Так, в проповеди «Усекновение главы Иоанна Предтечи» предметно-сакральная тема (события жизни и кончины Иоанна Крестителя) сопряжена с духовной темой (нравственное приложение) посредством понятия «служение» и лексем с семантикой «долг». Предметно-сакральная тема реализуется образными номинациями и лексически новыми заменами: ☼ ◊ ◊ ◊ ☼ ☼ ◊
– «блаженную кончину Предтечи Господня Иоанна», «он потерпел до крови» // «после смерти Предтечи», «пошел на верную смерть».
Тематическая цепочка лексемы «служение», реализованная преимущественно различными лексически новыми заменами: «долг», «стезя», «обязанности», «место в жизни», «предназначение», проходит через весь текст проповеди, являясь ключевым средством при раскрытии духовной темы:
◊ ▬ ◊ ▬▼●●▼+◊ ☼▼◊ ◊ ◊ ☼▼+◊ ▼+◊ ▼+ ◊ ☼ ◊ ☼ ◊ ◊ ☼ ▼+◊ ☼ ◊ ◊
Интересен вопрос об особенностях порождения устных и письменных текстов религиозного стиля. Проповеди о. Кирилла и о. Димитрия – устные произведения, подготовленные для публичного выступления. Насколько различно функционирование тематических номинаций в устной и письменной формах речи? Рассмотрим в качестве сравнения трактат Александра Меня «Магизм и единобожие», произведение философско- религиозного характера.
Выбор этого автора не случаен. Как отмечают оппоненты проповедника, в мировоззрении А. Меня отразилась длительная эволюция мирового религиозного сознания, стремление осмыслить проблемы богословия с учетом общенаучных положений и духовных запросов современного человека.
В ходе анализа материала было выявлено, что лексико-семантический состав тематических цепочек рассмотренных глав трактата не однороден по характеру (типу) употребленных в них номинаций.
В главе «Творение. Эволюция. Человек» автор рассуждает о проблеме соотношения научных данных о происхождении мира и его эволюции и учении Христа, апеллирует к современным научным данным, по его мысли, не только не противоречащим библейским истинам, но и объясняющим, дополняющим и конкретизирующим их. Раскрывая понятия «творение» и «эволюция», заявленные в названии главы и определившие ее тему, богослов использует в обеих тематических цепочках базовые номинации, но во втором случае они составляют больший процент от общего количества употребленных номинаций (21% и 37% соответственно). В номинативной цепочке понятия «творение» использовано большее количество грамматических трансформов, чем развернутых. В тематической цепочке понятия «эволюция» наблюдается противоположное соотношение: число развернутых трансформов практически в 3 раза превышает количество употреблений грамматических.
творение: ■ ▬ ◊ ■ ▬ ☼ ▼+◊ ☼ ■ ■ ◊ ◊▼▼◊ ◊ ▬ ■ ▬ ■ ▬ ▬ ■ ■ ■ ▼■ ■ ■▼▼■ ◊■ ■ ▬ ▬
эволюция: ◊ ☼ ◊ ◊ ▬ ◊▬ ◊ ◊ ◊ ▼ ■ ▬ ▬ ●▼▼▬ ▬ ● ▼▬ ◊ ▬ ▬ ▬ ◊ ■ ■ ▬ ▬ ▬ ▼▬▼● ▼▬ ▬ ▼▬ ■ ▼▼▼▬▼☼▼
В отличие от жанра проповеди, трактат предполагает более широкий круг адресатов (богословы, философы, возможно, ученые сферы естественных наук, культурологи и мн. др.). Далеко не все потенциальные адресаты данного текста готовы осмыслить возникновение мира как «акт Божественной воли». Коммуникативной задачей автора является убеждение их в истинности своей интерпретации посредством (наряду с гораздо менее выраженной эмоциональной адресностью) апелляции к разуму. Употребление грамматически преобразованных обозначений позволяет «повторять» базовую номинацию, не конкретизируя ее основное значение и не придавая дополнительных оттенков смысла, как это происходит при употреблении развернутых номинаций: «творческой энергии», «Бог сотворил небо и землю», «творении, имеющем этапы возрастания», о «продолжающемся творении».
Таким образом, использование в большей степени базовых номинаций и грамматических трансформов направлено на раскрытие темы о человеке не только с богословской позиции (человек – творение Божие), но и с позиции современных научных знаний. Автор не отрицает значение антропогенеза, наоборот, настаивает на его роли в развитии человечества, отводя определяющую роль духовному началу: «Если бы антропогенез не выходил за рамки обычных эволюционных закономерностей, итогом его, скорее всего, было бы существо, похожее не на нас, а на саламандр К. Чапека, трудолюбивых, рационально мыслящих, коллективно спаянных, но бездуховных, лишенных веры, искусства, фантазии»13.
Анализ материала не только показал определяющее значение тематических номинаций при развертывании темы проповеди, но и позволил еще раз доказать, что применение текстового, в данном случае категориально-текстового подхода помогает проанализировать глубинные процессы, происходящие внутри дискурса, в частности, определить корреляцию адресности текста и выбора текстовых номинаций.
При сопоставительном анализе удалось выяснить, что в зависимости от направленности воздействия (на рациональную или эмоциональную сферы) реализуется набор тематических единиц, и формируются номинативные цепочки текстов религиозного стиля.
Несмотря на то, что в данном исследовании не шла речь о других параметрах дискурса, удалось определить (не обращаясь напрямую к анкетным данным адресанта или особенностям аудитории), что адресация религиозных текстов напрямую связана не только с темой проповеди, но и с личностью проповедника.
Так же как в художественном тексте и жанрах публицистического стиля, диалог с адресатом и успешное воздействие на его рациональную сферу достигаются священниками тем, что в текстах, обращенных не только к непосредственно слушающим, но и читателям философско-религиозного трактата, сочетаются образное, художественное описание, апелляция к научным знаниям и повседневному опыту адресата.
Бесспорно, методика исследования текста нисколько не противоречит исследованию дискурса, позволяя глубже анализировать и точнее определить те связи именно текста и экстралингвистических факторов, которые собственно и определяют содержание дискурса. Безусловно, непосредственное обращение к социальным, биологическим и психическим стратам личности дают возможность выстроить стройную парадигму исследования, однако представляется, что в таком случае вступает в силу уже скомпрометировавшая себя в первой половине ХХ столетия в психологии методика интроспекции, ведь при опросе информантов исследователь полагается исключительно на самоанализ испытуемого. Текстовые же методики дают возможность получить более объективную информацию, сопоставимую разве что с данными наблюдателя второго порядка14.
Русский
English