Languages

You are here

Эссеистика Марио Варгаса Льосы на страницах газеты «Эль Паис»

Научные исследования: 

Mario Vargas Llosa’s Essayism in the El Pais Newspaper

 

Сковоринский Алексей Васильевич
аспирант кафедры истории зарубежной журналистики и литературы факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова, scov.dasha@mail.ru

Alexey V. Skovorinskiy
PhD student at the Chair of Foreign Journalism and Literature, Faculty of Journalism, Lomonosov Moscow State University, scov.dasha@mail.ru

 

Аннотация
Автор исследует творчество знаменитого перуанского писателя в общенациональной газете «Эль Паис», выявляет основные черты эссеизации газетной публицистики.

Ключевые слова: Марио Варгаса Льоса, «Эль Паис», эссе, авторское «я», интеллектуальный диалог, Латинская Америка, свобода.

Abstract
The author examines the works of the famous Peruvian writer in the national newspaper El Pais and identifies the main features of the expansion of essays in newspaper journalism.

Key words: Mario Vargas Llosa, El Pais, essay, author's self, intellectual dialogue, Latin America, freedom.

 

 

В данной статье мы представим результаты исследования тематических и жанровых особенностей эссеистических материалов знаменитого перуанского писателя Марио Варгаса Льосы в газете «Эль Паис» (El Pais), вышедших в период c 1980 по 2013 гг.1 При этом, основываясь на критериях качественности, типичности и репрезентативности, сделаем выборку: представленные ниже тексты наиболее характерны для эссеистического творчества перуанского писателя с точки зрения стиля и тематики.

 

Марио Варгас Льоса: эссе на службе у общества

В течение почти полувекового существования газета «Эль Паис» ни разу не изменила своей редакционной политике, не отдала предпочтение ни одной из партий Испании. Начиная с 1976 г. газета «Эль Паис» играет уникальную роль летописца современной Испании. В XXI в. творческий коллектив газет проводит политику «издания для всех», направленную на широкое освещение большинства сфер общественной жизни; оперативно реагирует на актуальные события, отдавая предпочтение международной тематике.

Знаменитый испаноязычный писатель XX в., «наследник Хэмингуэя»2, Марио Варгас Льоса − один из самых именитых сотрудников издания «Эль Паис». Уникальная история латиноамериканского региона влияет на тематику его творчества: писатель описывает несовершенство мира, особым объектом его сатиры становится диктатура, т.к. «данное политическое устройство содержит в себе квинтэссенцию всего самого мерзкого в мире»3.

Первые же материалы, опубликованные в начале 1980 гг. в одном из самых прогрессивных изданий королевства, сразу же обозначили основные темы эссеистики Варгаса Льосы: вопросы социально-политического и цивилизационного развития Латинской Америки4; взаимоотношение литературы и журналистики, культуры и политики; противостояние маленького человека жизненным обстоятельствам.

Эссе «Традиции централизма» (La tradicíon centralista)5 посвящено книге «Традиции централизма в Латинской Америке» (La tradicíon centralista en América Latina. 1984) «выдающегося латиноамериканского интеллектуала Клаудио Велиза, в которой автор освещает особенности, а также истоки политического дискурса в странах всего южноамериканского континента». В целом перуанский писатель соглашается с позицией социолога и высказывает идею о целесообразности учитывать особенности исторического развития континента при любых попытках коренной ломки традиционных политических парадигм и экономических моделей: «По сути, каждый новый латиноамериканский реформатор совершает ряд одних и тех же ошибок. Это связано, прежде всего, со слепым убеждением, будто любое общество в Латинской Америке – это tabula rasa, что позволяет претворять в действительность самые безумные идеи. Однако это не так: мы должны учитывать наши древние традиции, ценности, формировавшиеся в течение веков».

Стоит отметить, что Варгас Льоса осознает себя как часть единого латиноамериканского общества: в частности, в данном эссе перуанский писатель, размышляя о политической культуре различных стран континента, использует притяжательное местоимение 1-ого лица множественного числа: «наше политическое лицо», «наши страны», «наша Латинская Америка».

В материале «Свобода для свободных?» (¿Libertad para los libres?)6 Варгас Льоса обращается к анализу довольно популярного в 1980 гг. тезиса о том, что кубинская социалистическая модель должна стать образцом для всех латиноамериканских стран. Перуанский писатель оспаривает данное утверждение и приходит к важному выводу о необходимости «освободиться [интеллигенции. – А.С.] от иллюзий о светлом будущем социализма и начать борьбу за нашу свободу». В материале «Ответ Гюнтеру Грассу» (Respuesta a Günther Grass)7 перуанский писатель продолжает полемику со сторонниками (в лагере интеллигенции) социалистической парадигмы: «К сожалению, литературный талант не гарантирует осведомленность и в политике; так, в Латинской Америке многие выдающиеся писатели презирают демократические институты и защищают проповедуемые марксистами-ленинистами пути развития латиноамериканского общества». В этом материале Варгас Льоса рассматривает коммунистические институты через призму своего писательского опыта: для перуанского писателя важна категория свободы, существование которой в условиях идеологической доминанты государства поставлено под угрозу.

В репортаже «Демократия на вулкане» (Democracia bajo el volcán)8 Варгас Льоса положительно оценивает результаты выборов в Сальвадоре: «В ходе предвыборной гонки не было замечено ни давления на СМИ, ни каких бы то ни было ограничений для оппозиционных политиков; данное событие является и весьма позитивным фактором разрешения военного конфликта в регионе (между правительственными войсками и повстанцами)». При этом перуанский писатель обращается к политической истории Сальвадора в период начала-середины XX в. и конца XX в.: таким образом, читатели могут оценить весь масштаб демократических трансформаций в сальвадорском обществе.

В публицистическом эссе «К тоталитарному Перу» (Hacia el Perú totalitario)9 Варгас Льоса впервые обращается к анализу политической сферы перуанского общества10, автор анализирует решение правительства Алана Гарсии о национализации банков, страховых компаний и других финансовых учреждений с целью поддержания экономического роста. Перуанский писатель апеллирует к Конституции Перу, гарантирующей свободу предпринимательства, а также к основам демократии и рыночной экономики и доказывает нецелесообразность подобных решений острых социальных проблем. В конце материала писатель напрямую обращается к своим читателям: «Мы, горожане, партийцы, приверженцы демократических институтов, должны в полный голос заявить о своей готовности противостоять кучке коррумпированных бюрократов <...> В основе прогресса лежит расширение прав собственности и институтов свободы, а также постепенное совершенствование законодательства, поощрение ответственности и инициативы и в то же время – строгое преследование паразитизма, рентизма и аморальности».

В материале «Перу в огне» (El Perú en llamas)11 Варгас Льоса впервые за время своего сотрудничества с газетой «Эль Паис» анализирует террористическое течение Сендеро Луминосо. При этом он обращается к книге Густаво Гаррити Элленбоген. Вместе с Гаррити Элленбоген перуанский писатель рисует ужасающие картины различных аспектов деятельности организации, выявляет ее «извращенную» идеологию: «Их мышление весьма религиозно <...> Радикальный маоизм – это смесь различных актов веры, в которых извращенные идеи марксизма соединяются с высокой степенью эмоциональности...» В конце материала Варгас Льоса заключает: «Сендеро Луминосо, эту группку фанатиков, мнящих себя мессией и способных на бесконтрольные жертвы ради воплощения коммунистической утопии, можно победить. Большинство людей отвергают методы Сендеро Луминосо, и именно это демократическое большинство вырвет любые побеги подобных экстремистских течений...».

В эссе «Чили в виде исключения» (La excepción chilena)12 Варгас выступает в качестве беспристрастного историка, он фиксирует резкий демократический поворот в развитии чилийского общества13. При этом перуанский автор обращается к истории военной диктатуры в Чили и определяет основной тезис сторонников военной диктатуры: «Многие оправдывают массовые репрессии теми экономическими показателями, что были достигнуты во время правления Пиночета. Подобные мыслители – страусы, спрятавшие свои головы в песок и не замечающие всех тех преступлений, массовых репрессий, пыток, что были совершены военным режимом в период между 1973 и 1990 годами: с их точки зрения, диктатура – это единственный путь к либеральной революции в странах третьего мира <...> Но успехи экономической реформы не могут оправдать всей антигуманной политики Пиночета...».

Начало сотрудничества Марио Варгаса Льосы с газетой «Эль Паис» было отмечено развитием еще одной важной тематической особенности эссеистики перуанца: целый ряд материалов посвящен фигурам выдающих политиков и деятелей культуры, поборников истинной демократии. В конце 80-х – начале 90-х гг. XX в. главными героями «льосовской эссеистики» становятся Вацлав Гавел14 («Взрывное впечатление от Вацлава Гавела»15), Маргарет Тетчер («Похвала Железной леди»16 − здесь Варгас Льоса исследует особенности политики в Великобритании, а также представляет личный опыт общения с экс-премьер-министром, в конце материала перуанский писатель поет панегирик «синьоре, которая смогла отказаться от власти во имя свободы»), Карл Поппер («Карл Поппер, днем»17), Эрнест Хэмингуэй («Предыстория Хэмигуэя»18), Исайа Берлин19 («Национализм и утопия»20), Борис Ельцин и Михаил Горбачев («Ельцин и нос Клеопатры»21 − данный материал посвящен процессу перестройки, распаду СССР и последующему развитию стран СНГ), Билл Клинтон («Клинтон и другие»22) и т.п.

Сегодня Марио Варгас Льоса предлагает свои уникальные эссе каждые две недели. По его собственным словам, сотрудничество с «Эль Паис» дает возможность реализовать идеалы писателя-гуманиста в социальной и политической сферах. Таким образом, автор добивается сближения двух областей словесного творчества и выгодного обмена идеями и смыслами: журналистские материалы приобретают художественность, символ, образность, литература, в свою очередь, обогащается материалом из реальной жизни. Также Марио Варгас Льоса видит в журналистике прекрасную «возможность быть в курсе событий, а также участвовать в культурных и политических спорах; проводить “эксперименты” с общественным мнением, выявляя наиболее предпочтительные темы для публичного обсуждения»23.

Большинство материалов Марио Варгас Льосы опубликовано под рубриками «На этой неделе» (Esta semana) и «Мнение» (Opiníon). Особо стоит отметить название трибуны, с которой каждую неделю высказывает свое мнение эссеист, − «Пробный камень» (Piedra del toque). Очевидно, что автор, выбравший для обозначения своих авторских колонок подобное словосочетание, дает прямое указание на основную форму его поисков: с помощью своей эссеистики Варгас Льоса «испытывает на прочность» любое явление из нашей жизни, выявляя его свойства, качества и сущность.

Начиная с 2013 г. все материалы Варгаса Льосы публикуются в цифровой версии газеты «Эль Паис»: новый формат позволяет перуанскому писателю обратиться к целому ряду мультимедийных технологий. Ряд статей обогащается графическими материалами, кроме того у публициста появляется возможность обратной связи: зарегистрировавшись на сайте цифровой версии газеты, читатели могут оставить отзыв на тот или иной комментарий или колонку Варгаса Льосы, а также сделать перепост самых интересных и актуальных материалов в Facebook, Twitter, Google+24.

Пытаясь охватить наибольшее количество проблем и вопросов усложненной жизни современного человека, Варгас Льоса наследует традиции французских энциклопедистов XVIII в., что подтверждается анализом весьма пестрого тематического своеобразия его эссеистического творчества в газете «Эль Паис».

 

Герой-одиночка против системы

Эссе «Мечта шефа» (El sueño del jefe)25 посвящено Гастону Акурио, знаменитому шеф-повару и владельцу ресторанов в Перу. Значительная часть материала представляет собой художественную биографию именитого гурмана. Писатель настолько увлекается фигурой Гастона Акурио, его судьбой и блистательными подвигами, что собственно событию, послужившему поводом для написания эссе, отводит самое скромное и незначительное место.

Эссе начинается с неторопливого непринужденного рассказа о предместьях города Лимы. С зоркостью художника автор создает «красочную экспозицию будущего действия»: «В начале 70-х в одном из домов Лимы, находящегося почти что на границе двух районов, Сан Исидро и Линсе, где так часто пихаются локтями в непролазной толпе разномастные пижоны, маленький мальчик сбежал на кухню, чтобы избавиться от своих четырех назойливых старших сестер, принимавших у себя бесчисленных ухажеров».

В начале эссе автор использует художественный способ миропостижения: Марио Варгас Льоса явно пользуется своим писательским опытом, начиная обстоятельное описание личности синьора Акурио с самого раннего детства; обилие разговорной, ярко окрашенной лексики, особый авторский юмор и ирония, занимательный сюжет и очаровательный герой заставляют читателей забыть, что в действительности они открыли одно из мастерских эссе знаменитого перуанского писателя в газете «Эль Паис».

В конце концов «на сцену выходит» и другой персонаж, отец Гастона Акурио. При этом для характеристики нового героя Льоса выбирает выражение «pater familias», появившееся в Древнем Риме и означающее неограниченную власть главы семейства над женой, детьми, рабами и имуществом26. В общем Марио Варгас Льоса − ярый демократ, не приемлющий ни одной формы закрепощения. Так что буквально каждое эссе пропитано пафосом борьбы с несвободой. В данном случае отец семейства Акурио − олицетворение заскорузлого и узколобого стремления к неограниченной власти. Маленький же Гастон − символ маленького по своим возможностям, но великого по своей воле человека, борющегося с бесконечными испытаниями. Известно, что в Древнем Риме с развитием торговли, требовавшей самостоятельности в принятии решений, власть отца в семействе постепенно ослабевала, так что однажды римское право признало права и других членов семьи; так и Гастон Акурио разрушил былую идиллию «семейного патриархата». В этой связи стоит отметить и определенную связь с философией Ортеги-и-Гассета, проповедовавшего главный принцип истинного существования свободной личности, а именно – выход за пределы привычных обстоятельств нашей скромной жизни. Для Гастона данный выход заключается в признании отцу в своем пристрастии.

В следующем абзаце Льоса осторожно вводит категорию «я», демонстрируя свою сопричастность к описываемой истории. Текст приобретает черты очерковой зарисовки: «В тот вечер Гастон Акурио старший пришел ко мне и рассказал о встрече с сыном. Он открыл сыну за завтраком, что вскоре собирается в Мадрид и поможет ему с адвокатской практикой. Однако опешил, когда выяснилось, что молодой Гастон не только не любит право, но считает его самым ужасным явлением в нашей жизни и мечтает стать поваром! Его удивлению поистине не было конца! Именно тогда в Перу сломался многовековой стереотип: люди перестали считать поварское дело уделом исключительно женским. Данное признание мгновенно смягчило отца, и он, как человек интеллигентный, подписал чек для того, чтобы его сын мог учиться в Париже в Академии Cordon Bleu...».

В следующем абзаце Марио Варгас Льоса перевоплощается в заядлого гурмана. Эссеист описывает каждое кулинарное «завоевание» своего героя, показывая незаурядность его личности: революцию в перуанской кулинарии, успех на международной арене, перед читателями разворачивается цепочка авторских ассоциаций и впечатлений. За описанием кулинарного гения Акурио, позволившего себе очень тонко привнести в перуанскую кухню совершенно не свойственные ей элементы европейской кухни, следует иллюстрация успеха изысканного ресторана «Море» (La Mar), распространившего свое влияние на весь мир. Варгас Льоса с упоением рассказывает о стремительном восхождении Акурио, он будто бы следует за своим героем, представляя читателям все больше индивидуальных впечатлений. Эссеист, словно распорядитель в шикарном ресторане, выкрикивает изысканные названия кулинарных изобретений Гастона: «Как будто ему было этого мало! В последние годы он поражает все большим разнообразием кулинарных идей, каждая из которых пронизана индивидуальным видением мира и развивает густую, как лиственные леса Амазонки, рецептурную национальную традицию. Tanta, Panchita, Pasquale Hermanos, La Juguería Peruana, La Pepa и последнее изобретение – Chicha!».

Во второй части эссеист вновь прибегает к жанровым трансформациям: теперь, по сути, текст представляет собой субъективный философский комментарий. Автор, ошеломляя читателей смелостью смыслового скачка, переходит от стилистики художественного описания повседневных явлений к рассмотрению вечных вопросов человеческого бытия: «Его подвиг имеет не только культурный, но и социальный подтекст. Ни один человек не сделал так много для того, чтобы весь мир узнал, что в Перу, помимо страданий и всевозможных политических запретов, существует также и одна из самых разнообразных и утонченных кулинарных школ в мире. Далее в определенной мыслительной линии происходит внезапное отклонение: Льоса заключает мгновенно “выплывшую идею” в скобки, давая понять, что это временное отступление: «В чем же истоки подобного феномена? С моей точки зрения, во всем “виновата” древняя перуанская традиция автократического способа правления: кухня − это единственный способ хоть как-то проявить природную тягу к совершенству и свободе без особых рисков».

При этом постепенно писатель вводит в эссе еще одного персонажа − Варгаса Льосу, являющегося отличным оппонентом для Варгаса Льосы-эссеиста: так достигается атмосфера достоверности излагаемых событий, чувств и догадок: «Если бы мне кто-нибудь сказал еще пару лет назад, что в Лиме организуются специальные гастрономические экскурсии для туристов, то я бы никогда не поверил в подобную чушь! Чувствую, что всевозможные чупе из креветок, кауса с пюре и салатом, сыром и маслинами, пачаманка (мясо, зажаренное с приправой на раскаленных камнях) <...>, знаменитое лимайское безе <...> вскоре станут одними из самых привлекательных туристических объектов...».

В своих эссе Марио Варгас Льоса создает своеобразную вселенную, гармонизируя современный быт запутавшегося индивида. В центре мироздания – различные ипостаси Варгаса Льосы (Льоса-автор эссе, Льоса-герой эссе), а также герои, подобные Гераклу или Одиссею. Каждое эссе − это новая легенда о становлении великого человека-героя современного мира.

В эссе «Мечта шефа» подобный статус носит Гастон Акурио: «Гастон Акурио основал свою знаменитую школу-лабораторию в Барранко, где он проводит исследования, фантазирует и обсуждает свои новые проекты с сотрудниками учреждения. Во всем мире славится легендарный дом-миф Гастона Курио, и каждый шеф-повар или ресторанный критик почитает за честь посетить это поистине святое для них место».

Действительно, подобный человек являет собой пример невероятной стойкости и высокой степени энтузиазма, призывающий рядового перуанца бороться за свое будущее, заключает Варгас Льоса. Гастону Акурио под силу изменить окружающее его несовершенство бытия, он способен совершить великолепные подвиги. Эссеист задается вопросом, откуда же у Гастона находится на все это столько времени, но в конце концов не может на него ответить, объявляя жизнь знаменитого повара загадочной и непостижимой.

Финальная часть эссе представлена развернутым панегириком фигуре Гастона Акурио. При этом описание положительных черт Гастона представлено в виде цепочки ассоциаций. Очевидно, что Марио Варгас Льоса намеренно не структурировал всплывающие в памяти черты знаменитого шеф-повара и представил их именно в том порядке, в котором они запечатлелись в его памяти: «Эта невероятная щедрость <...> не так часто встречается среди предпринимателей ни в Перу, ни в какой-либо другой части нашего мира. Если Вы посетите рестораны “Астрид и Гастон”, “Море” или любой другой, открытый Акурио, и встретите великолепный уровень обслуживания, не удивляйтесь. Официанты, воспитанные Гастоном Акурио, – и уверяю Вас, я нисколько не преувеличиваю, − прошли курсы английского, французского, японского языков; учились в актерской школе и студии танцев. Сегодня жизненный успех нисколько его не волнует. Гастон спокоен, прагматичен, не подвержен пессимизму и зависти».

Эссе обрывается в кульминационный момент. Марио Варгас Льоса чувствует, что толика недосказанности будет самым изысканным комплиментом одному из многочисленных героев нашего времени, Гастону Акурио.

 

Разговор на террасе

В основе одного из самых эмоциональных эссе «Дразнить быка и другие подлости» (Torear y otras maldades)27 лежат диалог сторонника и противника запрета корриды в Каталонии и яркая цепочка ассоциаций, которая доносит до читателей позицию возмущенного интеллигента, защищающего институт тауромахии от посягательств корыстных политиков, а также права великой ибероамериканской культуры в общем и одновременно разрушающего современный обремененный стереотипами и условностями тип сознания, а также диалог сторонника и противника запрета корриды в Каталонии.

Автор смело экспериментирует с композицией, добиваясь неоспоримой смысловой убедительности. Кроме того в однослойном событии публицист «откапывает вторые смыслы», приводит читателя к подоплеке событий.

В начале текста Варгас Льоса намеренно усложняет поставленную перед собой задачу: автор признает, что в нескольких длинных дискуссиях весьма убедительные противники корриды без особого труда смогли бы переспорить его. По сути данный отрывок является выражением сложной интеллектуальной работы писателя, в сознании которого борются две противоположных системы доказательств и доводов.

Далее Варгас Льоса иллюстрирует цепочку рассуждений художественным описанием диалога: «Один из самых жарких споров состоялся в Санто-Доминго на террасе одного из прибрежных ресторанчиков, под глубоким звездным ночным небом, во власти нежного морского бриза, который наполнял сердце путешественника теплотой и приветствовал в самом сердце бывшего колониального мира...». Далее перуанский писатель вводит нескольких персонажей, участников дискуссии, поводом для которой послужила попытка запрета корриды властями Каталонии. Таким образом, эссеист предоставляет читателям возможность оказаться в самой гуще дебатов: «Кто-то затронул этот вопрос, и одна синьора <...> мгновенно превратилась в фурию. Дрожа от возмущения, она обвинила всех ценителей высокого искусства тауромахии в дикости нравов, позволяющих себе наслаждаться невыразимыми пытками и агонией бедных животных. Синьора всех нас сравнила с римлянами, истязавшими животных в своих бесчисленных <...> колизеях, и средневековыми мужланами, сжигавшими на площадях еретиков».

Варгас Льоса сразу же парирует, намеренно сталкивая две цепочки ассоциаций: «Я уверил даму, что омару, который мирно плавал всего минуту назад в аквариуме, никак не легче быков». Здесь Льоса намекает на высшую степень лицемерия всех миролюбивых гурманов, которые боятся раздавить комара, но с особым удовольствием разрывают тельца бедных ракообразных: «Более того, с бедным омаром поступают намного жестче: ему не дают ни малейшего шанса ответить своим обидчикам, вонзить в них свои крепкие клешни. Она все слушала с таким хищническим видом, будто представляла, как поедает меня, гигантского омара, а я рассказывал, как еще живых ракообразных опускают в кипящую воду и варят на медленном огне <...> Я чувствовал, как синьора приходит в бешенство, но при этом не уставал перечислять все виды пыток, которым подвергаются наземные, речные и морские обитатели...».

Автор использует прием градации, постепенно нагнетая чувства и эмоции: перуанский писатель сравнивает сторонников корриды то с бесправными омарами, то с настоящими автократами и диктаторами, посягнувшими на саму Конституцию Испании. Предлагая обилие доводов как с одной, так и с другой стороны, писатель заставляет читателя мыслить шире, строить свои догадки и предположения: именно в этой точке зарождается атмосфера сотворчества, сочувствия и соучастия.

Во второй части эссе Льоса кардинально меняет тональность своего возмущенного высказывания: ироничная и игривая интонация во время спора с синьорой сменяется полным негодования и праведной ненависти «выкриком с места»; милый диалог на террасах в Гаити превращается в обвинительный приговор: человечество повинно в бесконтрольном разрастании лицемерия и совершенной хитрости, не позволяющей оценить два сходных по своей жестокости явления − корриду и эксплуатацию животных − одинаково и беспристрастно. Каталонские же власти думают только о политических бонусах, упуская из виду чувства и эмоции всех тех уставших и переутомленных, которые находят в корриде выброс своей разрушительной энергии; тех, кто видит в корриде искусство и получает ни с чем несравнимое эстетическое удовольствие.

В конце материала автор апеллирует к национальному чувству испанцев, представляющему собой тоску по недавнему, полному трансформаций и стремлений к свободе и либерализации прошлому. Здесь автор вспоминает все те жертвы, которые были принесены на алтарь гражданских прав и свобод, и бросает в лицо ненавидимого им косного, ограниченного человека новые обвинения в лицемерии и ханжестве: «Самое оскорбительное и невозможное в современном обществе − это слово “запрет”. Если подобная инициатива будет одобрена, начнется процесс размывания фундамента всего демократического устройства, а именно − свободы выбора. И тогда мы обнаружим, что незаметно для нас государство уже давно использует автократическое монопольное право на установление тех или иных вкусов, идей, законов».

В заключение М.В. Льоса вспоминает, что традиции корриды распространились далеко за пределами Испании: жители южной Франции, Венесуэлы, Колумбии, Перу, Эквадора, Боливии «не мыслят свою культурную жизнь без праздника быков». Позорный же запрет, продиктованный «плоским политическим кругозором и обернутый в блестящий демагогический наряд», противоречит всему мировому культурному опыту развития корриды, ставшей одним из столпов местных традиций и фольклора. Представляя историко-этнографические и культурологические данные, автор объективизирует ранее высказанные в эмоциональной и жесткой форме аргументы.

Последний абзац содержит в себе авторскую философию, адаптированную к требованиям краткой формы. По его мнению, попытки запрета корриды противоречат самой природе всего сущего: законодатели «…не желают увидеть истину, неотделимую от человеческого существования: каждый день смерть, словно шакал, кружит над нашей жизнью и рано или поздно вопьется своим дерзким клювом в ее одряхлевшее тело <...> Несмотря на это, жизнь должна быть красивой и творческой, интенсивной и значительной».

В конце эссе автор предупреждает: «Вместо того чтобы сохранить прекрасный культ смерти, власти с принятием запрета перенаправят отрицательную энергию с арен для боя с быком на улицы Испании. И тогда кто-нибудь скажет: “А почему бы нам не устроить еще более увлекательный бой людей?”».

 

Приемы эссеизации творчества Марио Варгаса Льосы

Каждый материал Марио Варгаса Льосы содержит целый ряд оригинальных характеристик эссе. Любое произведение перуанского писателя в газете «Эль Паис» – это, прежде всего, высказывание, цель которого − разрушить массовые стереотипы и поддержать высокую культуру, распадающуюся в современном мире на отдельные бессвязные куски; гармонизировать вселенную, представив справедливого героя, способного на великие моральные свершения.

Основная цель автора – вдохновить читателя и побудить его к активной творческой деятельности. В результате читатель может стать соавтором произведения. В этой связи важную роль играет обратная связь: Варгас Льоса имеет возможность прочесть комментарии к его материалам пользователей цифровой версии газеты «Эль Паис».

Варгас Льоса очень тщательно отбирает факты. Используя весь арсенал речевых и стилистических средств, обогащая философским смыслом, автор соединяет факты в единую композиционную систему; при этом каждая идейная развилка ведет к композиционным трансформациям.

Целый ряд эссе перуанского писателя содержит яркое, «непрерывно становящееся “я”»28. Страстное, психологически выверенное «я» – это то, что привлекает читателя, позволяет ему воспринять текст в виде многослойной структуры. В своих материалах Варгас Льоса часто использует длинные цепочки ассоциаций, идей, чувств; он одновременно передает свои искренние и страстные чувства и рациональные размышления. Расположение идей в тексте полностью совпадает с моделью их появления и развития в авторском воображении; говоря другими словами, автор описывает и сам процесс рождения мыслей.

«Льосовский тип эссе» не имеет определенной жанровой принадлежности: в одном тексте мы можем найти и очерк, и манифест, и аналитическое рассуждение, и информационный материал, и литературоведческую заметку, и призыв. При этом его стиль отточен до блеска, очищен от словесных излишеств, сочетает в себе элементы высокого и разговорного стилей. Кроме того, в каждом тексте сочетаются различные способы миропостижения: понятийный, образный, сюжетный, аналитический, исповедальный.

В поиске моральных и этических основ автор часто обращается к историческому опыту, интерпретирует обычаи и нравы, ищет форму их преломления в современном мире. В своих эссе Льоса представляет исключительно субъективный взгляд на те или иные проблемы, при этом он не позиционирует себя как носитель конечной истины и правды, часто сомневается в своих доводах. Именно поэтому его эссе не имеют традиционной концовки и воспринимаются как некая попытка или намерение.

Любой писатель, добившийся определенных успехов в творчестве и политике, вызывает неподдельный интерес и доверие у читателей. Марио Варгас Льоса – знаменитый латиноамериканский писатель, автор таких романов, как «Город и псы» (La ciudad y los perros. 1963) «Зеленый дом» (La casa verde. 1966), «Разговор в соборе» (Conservacíon en La Catedral. 1969) и др., публицист, сотрудник одной из крупнейших и влиятельнейших газет Испании «Эль Паис», общественный деятель и даже политик, бывший кандидат в президенты Перу от партии Демократический фронт. Когда настоящая легенда, «живой классик», переступает через границу между выдуманным, творческим миром и миром скучных реалий, публицистический текст переходит в разряд высокого, привилегированного – он превращается в эссе. В результате сила подобных эссеистическаих выступлений увеличивается, по сравнению с материалом обычного журналиста, в сотни раз; таким образом, процесс стандартизации, устранивший все признаки индивидуальности в журналистике, становится уязвимым. Писатель вызывает интерес неискушенного читателя к качественной, индивидуальной и специфической журналистике, свободной от предрассудков, а также противостоит rewriting'у и коммерческой направленности материала.

Анализ публикаций перуанского писателя демонстрирует тенденцию эссеизации практически каждого материала: обилие выразительных средств, подбор более актуальных и полемических событий в жизни Испании, попытка установления контакта с читателем. Другими словами, стремление к сотворчеству, к поиску единой платформы позволяет с уверенностью назвать большинство материалов Марио Варгаса Льосы в газете «Эль Паис» классическими эссе. Кроме того мы можем выделить и несколько магистральных тематических особенностей его эссеистического творчества: темы культуры и политики, противостояния личности и общества, современного состояния и перспектив развития западной цивилизации.

В каждом эссе писатель выносит приговор всему человечеству, пропитывая каждую область своей журналистской деятельности чувством глубокого трагизма. Сегодня Марио Варгас Льоса – универсальный журналист, творец общей истории, каждое его эссеистическое высказывание – фиксатор совместных усилий и индикатор общемировых проблем. Независимая информационная политика «Эль Паис» позволяет ему в полной мере раскрывать свой талант без оглядки на мнение учредителей и политиков.

 


  1. Стоит отметить, что до этого российские ученые обращались исключительно к литературному творчеству Марио Варгаса Льосы: печатная эссеистика была незаслуженно обойдена.
  2. Mario Vargas Llosa, Premio Nóbel de Literatura 2010 // http://spanish.ruvr.ru/2010/10/08/24835396/
  3. Cremades, Angel Esteban. Cuando llegan las musas: como trabajan los grandes maestros de la literatura. Madrid, 2002. P. 381.
  4. В материалах подобной тематической направленности в начале − середине 80-х годов XX в. Варгас Льоса анализирует то или иное событие с позиции активной интеллигенции (наследие журналистики Ортеги-и-Гассета); выявляет его причины, последствия, выносит жесткие вердикты и призывает своих читателей к активной гражданской позиции. Главной своей целью автор считает убедить читателей в целесообразности демократических институтов, основными понятиями для целого ряда материалов становятся слова «демократия» и «свобода». При этом в большинстве эссе поводом для рассуждения становится выход в свет того или иного научного или художественного сочинения.
  5. La tradicíon centralista // El País. 1981. Enero, 30.
  6. ¿Libertad para los libres? // 1984. Marzo, 4.
  7. Respuesta a Günther Grass // El País. 1986. Junio, 29.
  8. Democracia bajo el volcán // El País. 1984. Marzo, 25.
  9. Hacia el Perú totalitario // El País. 1987. Julio, 5.
  10. В дальнейшем на страницах газеты «Эль Паис» Варгас Льоса анализирует каждый шаг перуанских властей; при этом автор часто апеллирует к истории, пытается выявить истоки тех или иных явлений в политике, экономике и социальной сферах перуанского общества.
  11. El Perú en llamas // El País. 1991. Marzo, 10.
  12. La excepción chilena // El País. 1991. Abril, 15.
  13. После убийства действующего президента Сальвадора Альенде в 1973 г. в Чили была установлена военная диктатура генерала Аугусто Пиночета. Лишь в 1989 г. страна встала на путь демократических преобразований: прошли первые свободные выборы, в результате победу одержал блок «Согласие партий за демократию».
  14. Выдающийся чешский политик и писатель, последний президент единой Чехословакии в 1989−1992 гг. и первый президент Чехии в 1993−2003 гг.
  15. Impresión fugaz de Václav Hável // El Pais. 1991. Abril, 28.
  16. Elogio de la 'dama de hierro' // El Pais. 1990. Deciembre, 2.
  17. Karl Popper, al día // El Pais. 1989. Abril, 27.
  18. La prehistoria de Hemingway // El Pais. 1986. Abril, 7.
  19. Исайа Берлин (1909−1997). Английский философ, основатель либеральной политической философии.
  20. El nacionalismo y la utopía // El Pais. 1991. Junio, 8.
  21. Yeltsin y la nariz de Cleopatra // El Pais. 1991. Septiembre, 8.
  22. Clinton y los otros // El Pais.1992. Noviembre, 15.
  23. Raul Cremades, Angel Esteban. Cuando llegan las musas: como trabajan los grandes maestros de la literatura. Madrid, 2002. P. 388.
  24. За последний год самыми популярными статьями Варгаса Льосы стали следующие материалы: два комментария, посвященные фигуре Уго Чавеса: «Медленная смерть чавизма» (почти 20 тыс. последователей в Facebook , 10 тыс. – в Twitter) и «Смерть каудильо» (17 тыс. последователей в Facebook и 5,5 тыс. – в Twitter), «Человек, который мешал» – о Бенедикте XVI (15 тыс. последователей в Facebook), «Охота на гея» – о вопиющем случае убийства представителя нетрадиционной ориентации (30 тыс. последователей в Facebook , 6,3 тыс. – в Twitter).
  25. El sueño del jefe // El País. 2009. Marzo, 20.
  26. Новицкий И.Б. Римское право. М., 2002. С. 84.
  27. Torear y otras maldades // El País. 2010. Abril, 18.
  28. Дурова О.И. Норвежское эссе 1960−1990-х годов: поэтика, проблематика, гносеологические проблемы жанра: дис. … докт. филол. наук. Краснодар, 2000. С. 20.