Means of Addressing in the Scientific Text
Баженова Елена Александровна
доктор филологических наук, профессор, зав. кафедрой русского языка и стилистики филологического факультета Пермского государственного национального исследовательского университета, bazhenova_e2000@mail.ru
Elena A. Bazhenova
PhD., Professor, Chair of Russian Language and Stylistics, Perm State National Research University, bazhenova_e2000@mail.ru
Аннотация
В статье рассматривается речевая реализация «фактора адресата» в научном тексте. Единицы адресации предлагается объединить в особую структуру – субтекст адресации, который выполняет коммуникативно-прагматические функции: оформляет научное содержание в информативно ясное речевое сообщение, обеспечивает логико-композиционное развертывание текста, акцентирует наиболее значимые фрагменты научного знания, управляет вниманием читателя и др. Типичные для русских научных текстов средства адресации описываются в аспекте их семантики и функций. Делается вывод, что владение средствами адресации свидетельствует о культуре научной речи автора текста.
Ключевые слова: стилистика научной речи, научный текст, адресат, субтекст адресации, средства адресации.
Abstracts
The article deals with the speech implementation of "recipient factor" in the scientific text. The units of addressing are proposed to unite within a certain structure ? subtext of addressing. The latter has communicative-pragmatic functions: forms the scientific content as informatively clear speech message, insures logical and compositional development of text, highlights the most important pieces of scientific knowledge, controls the reader's attention etc. Means of addressing typical for Russian scientific texts are being described in terms of their semantics and functions. The author makes the conclusion that knowing and proper usage of the means of addressing indicates the cultural level of speech of an author of scientific text.
Key words: stylistics of scientific speech, scientific text, the recipient, subtext of addressing means of addressing.
Посвящается юбилею
профессора
МГУ имени М.В. Ломоносова
Г.Я. Солганику
Адресат есть зеркало, в котором отражается автор.
Г.Я. Солганик
Как известно, научный текст является не только носителем интеллектуальной информации и способом вербализации полученного знания, но и средством научного общения. Ср.: «Ни ход, ни результаты, ни субъекты познания не могут быть отторгнуты от той ситуации общения, в которой осуществляется научное исследование. Каждый элемент познавательного акта и его содержание пронизан контекстом коммуникативного взаимодействия»1.
Не вызывает сомнения, что научное произведение выполняет свою коммуникативную задачу лишь в том случае, если содержащаяся в нем интеллектуальная информация адекватно воспринимается реципиентом. Поэтому автор, чтобы быть правильно понятым, «строит» текст, ориентируясь на определенный уровень подготовленности потенциального интерпретатора, стремится в той или иной мере предусмотреть его возможные реакции, т.е. «сверяет свой замысел с формой его воплощения в тексте»2. Иными словами, отбор, обработка и способ вербального представления научной информации осуществляются с учетом «фактора адресата» (термин Н.Д. Арутюновой) – одного из компонентов сложного комплекса экстралингвистических факторов, детерминирующих как глубинную, так и поверхностную структуру текста.
Согласно принятому нами подходу к описанию структурно-смысловой модели научного текста3, интенции автора, связанные с поиском наиболее точной формы речевого воплощения полученного знания и наиболее эффективной организацией текстового пространства, реализуются посредством особой структурной единицы – субтекста адресации (СТадрес). Его роль в тексте определяется коммуникатитвно-прагматической задачей «упаковать» научную информацию так, чтобы она была адекватно воспринята адресатом.
Для формирования собственно научного содержания произведения СТадрес избыточен, так как он не содержит нового знания. Однако в отношении изложения научного знания, т.е. оформления и развертывания текста в соответствии с принятым в науке образцом, сложившимися нормами научного стиля, а также в соответствии с ожиданиями адресата, этот субтекст, безусловно, необходим. При его непосредственном участии формируется план выражения речевого произведения; выявляется структура и иерархия композиционно-смысловых блоков целого текста; расчленяется поток научного знания и осуществляется «авторская сортировка сообщаемых сведений»4; проясняются «лабиринты» научной мысли автора; обеспечивается ориентация адресата на текстовом пространстве.
Из вышесказанного очевидно, что владение СТадрес повышает убедительность изложения и свидетельствует о хорошем научном стиле. В связи с этим стоит прислушаться к поучительным советам одного из опытных редакторов американских научных журналов: «Научное исследование, как бы ни были замечательны его результаты, не закончено, пока результаты не опубликованы, поэтому ученый должен уметь их хорошо излагать. Хорошая наука и хорошее изложение – почти одно и то же. Краеугольный камень научного исследования – воспроизводимость результатов. Для этого в тексте должен быть представлен способ его получения. В противном случае это не наука. Поэтому главное в научном изложении – его организация и упорядоченность: последовательный переход от целей, материала, методов к экспериментам и их результатам, переход, которому ничто не должно мешать»5.
В понимании и оценке фактора адресата как важнейшей прагматической категории текста современные исследователи единодушны. Так, положение о том, что любое речевое сообщение имеет своего потенциального получателя, можно отнести к разряду общепринятых. Не вызывает сомнения также вывод о наличии у автора и читателя общих фоновых знаний и коммуникативных навыков, выступающих непременным условием успешной коммуникации. Последнее, в частности, означает, что в процессе текстопорождения автор сознательно или непроизвольно учитывает пресуппозиции потенциального читателя и в соответствии с ними создает свое произведение. Значит, в тексте содержится не только программа кодирования сообщения, но и программа его декодирования и интерпретации.
В зависимости от того, какими знаниями и коммуникативными навыками обладает предполагаемый адресат, автор может позволить себе имплицировать те или иные звенья в раскрытии темы и предоставить читателю возможность самостоятельно восстановить их в процессе восприятия. Либо, наоборот, использовать дополнительные средства развертывания высказывания, для того чтобы восполнить недостающие знания читателя и тем самым осуществить более плавный переход от одного компонента содержания к другому, что, безусловно, способствует преодолению непонимания между отправителем и получателем сообщения. Из сказанного ясно, что фактор адресата определяет динамику самого процесса текстообразования, поскольку потенциальный адресат «вместе с автором строит текст, его предполагаемое восприятие отражено в словесной ткани произведения и является компонентом стилевой структуры»6.
Адресат научного текста в такой же степени заинтересован в успешном результате коммуникации, как и адресант. Ср.: «Когда говорят об особом отношении двух участников коммуникативного акта в научном общении, то имеется в виду взаимообусловленный акт, или “обратный” процесс, в котором принимающий информацию активно включен в “передачу”… Именно “обратный” характер коммуникативного акта приводит к созданию чрезвычайно сложных… отношений, связывающих обоих участников речевого акта в научном тексте»7. Особенность взаимодействия адресанта и адресата заключается, в частности, в том, что научное произведение читается и воспринимается не пассивно, а творчески, критически, т.е. с ответной реакцией, которую, в свою очередь, стремится предусмотреть ученый, создавая свой труд. Представляется, что лишь при таком характере связи автора и читателя можно говорить об эффективности научного общения.
В речевой ткани текста учет адресата выражается в использовании особых – «надпропозициональных»8, «атематичных»9 – единиц, явно ориентированных на читателя, семантически независимых от темы произведения и выполняющих текстооформительские функции. В зависимости от аспекта анализа эти единицы называют метатекстовыми элементами, модусными единицами речи говорящего, средствами речевого контакта, средствами выражения диалогичности, композиционно-логическими связками текста. Учитывая прагматическую направленность этих единиц, мы будем называть их операторами (сигналами, маркерами) адресации.
В современных научных трудах операторы адресации представлены широким кругом устойчивых, воспроизводимых, «готовых к употреблению» разноуровневых языковых и собственно текстовых единиц, относящихся к универсальным «упаковочным формам» научного содержания. По мнению Е.С. Троянской, использование стандартных средств способствует оптимизации изложения с точки зрения облегчения читателю понимания содержания, так как сама форма привычна, легко предсказуема, не отвлекает внимание и направлена на экономию умственных усилий как отправителя речи, так и читателя10.
Все использованные автором средства апелляции к читателю можно объединить в единую структуру – субтекст адресации, выполняющий в тексте ряд специфических функций:
Главным образом, СТадрес направлен на активизацию познавательной деятельности читателя и создание благоприятных условий для «диалогической гармонии» (Н.С. Болотнова) между автором и адресатом.
Сигналы адресации, подобно дорожным знакам, играют роль своеобразных указателей на пространстве текста; они «направляют осознание текста адресатом по нужному пути, указывают, в каких местах текста следует искать ту или иную информацию, определяют относительную информационную ценность различных его фрагментов. Это – своего рода прагматические инструкции по поводу того, как должно быть распределено внимание адресата при восприятии сообщаемой информации, чтобы она была усвоена оптимальным образом. Хотя метатекстовые элементы нарушают непосредственное семантическое единство текста, они выполняют интегрирующие функции на высшем уровне, которые перекрывают их разрушительное действие»11.
На основании функционально-семантического сходства и близости выражаемых «метасмыслов» (термин Т.В. Шмелевой) средства адресации, представленные в современных академических текстах, можно разделить на три группы: композиционно-ориентирующие, делимитирующие и мыслительно-активизирующие.
Использование композиционно-ориентирующих сигналов адресации связано с необходимостью преодолевать характеризующие текстовую деятельность противоречия: во-первых, между симультанностью мышления и линейностью языковой стороны текста; во-вторых, между протяженностью текста во времени и пространстве и ограниченностью внимания и оперативной памяти читателя.
Как известно, «текст большого объема, развертываясь во времени и пространстве, не всегда выдерживает строгую последовательность в изложении фактов, событий»12. С одной стороны, такой текст характеризуется прерывностью в развитии темы, в то время как реципиентом он воспринимается последовательно. С другой стороны, адресату свойственно отвлекаться, забывать прочитанное, терять логику развития мысли, не сразу усваивать смысловые отношения между квантами информации. Автор, учитывая особенности восприятия текста и намереваясь тем не менее достичь его адекватного понимания, использует специальные средства проспекции и ретроспекции, которые указывают на векторную направленность изложения, ориентируя читателя на текстовом пространстве: вперед ↔ назад, выше ↔ ниже, раньше ↔ позже. Маркируя логику развития темы, сигналы проспекции и ретроспекции в то же время обеспечивают смысловую связность фрагментов содержания.
Ретроспективная направленность изложения соотносится с отсылками к левому контексту (назад, выше, раньше) и маркируется следующими типичными операторами: вводными конструкциями с союзом как и глаголом (причастием) мысли или речи в форме прошедшего времени, напр.: как мы видели, как отмечалось, как указывалось, как говорилось, как было показано, как было отмечено и др., а также конструкциями типа как видно / следует из + атрибутивное словосочетание, напр.: как видно из приведенного примера, как следует из вышеизложенных положений и др.
Для указания на местоположение того или иного фрагмента текста используются словосочетания с общей семой ‘вышесказанное’: приведенные выше / ранее (примеры), сформулированные выше / ранее (принципы), отмеченные выше / ранее (положения), рассмотренные выше / ранее (причины), вышеизложенное (понимание), вышеупомянутые (признаки), вышеназванные (тенденции) и др.; субстантивированное причастие вышесказанное; безличные синтаксические конструкции в позиции главного предложения: выше уже говорилось, что; выше отмечалось, что; уже неоднократно отмечалось, что; из сказанного следует, что… и др.; придаточные предложения близкой семантики: о чем говорилось выше; которое было приведено выше; суть которых была рассмотрена в предыдущей главе; о которых речь шла выше и т.д.; отдельные простые предложения типа: Об этом уже говорилось выше; В предыдущей главе были рассмотрены…; До сих пор речь шла о…; Выше мы уже наблюдали…; В изложенном выше параграфе была подчеркнута… и др.; причастия с ретроспективной семантикой: предыдущий (параграф), предшествующее (изложение), изложенные (принципы), приведенный (пример), описанное (явление), а также заскобочные ссылки типа (см. выше), (см. выше соответствующий раздел), (см. предыдущую главу) и др.
Отсылки к левому контексту нередко сопровождаются усилительными частицами: уже, только что, не раз, еще раз, наречиями: многократно, неоднократно, напр.: как уже указывалось, как только что было сказано, как мы не раз отмечали, как уже многократно подчеркивалось и др., которые сигнализируют о развернутом вариативном повторе (Н.В. Данилевская) концептуально значимого текстового фрагмента, обогащенного квантом нового содержания, и тем самым позволяют читателю удерживать в памяти воспроизводимое положение.
В стилистических исследованиях неоднократно подчеркивалось, что развертывание научного текста осуществляется путем не равномерного, а скачкообразного включения в него новой информации, с постоянной опорой на предшествующий контекст и повтором наиболее важных смысловых фрагментов концепции13. Возвращение к ранее сказанному обеспечивает многократное прохождение научной информации через «хранилище памяти» адресата (Р. Клацки), повышает прочность запоминания прочитанного и, в конечном счете, создает предпосылки для адекватного восприятия, понимания и более глубокого усвоения излагаемой научной концепции.
Наличие ретроспективных отсылок в научном тексте во многом связано с такой важной закономерностью научно-познавательной деятельности, как кумуляция знания, которая возможна лишь при условии удержания в памяти фактов, понятий, идей, гипотез, теорий, законов и др. При этом накопление научной информации характеризует не только познавательную деятельность в целом, но и каждый отдельный акт восприятия нового знания. Из сказанного очевидно, что ретроспективные отсылки намеренно используются автором с целью мобилизации памяти адресата и актуализации уже усвоенной информации, необходимой для дальнейшего понимания текста. Кроме того, маркеры повтора, указывая на связь текущего фрагмента с предшествующим, усиливают ранее высказанное научное положение, а значит, акцентируют внимание читателя на наиболее важных идеях автора.
Представим операторы с проспективной семантикой. Проспекция направлена на правый контекст произведения (вперед, ниже, позже), поэтому она наиболее актуальна для вступительных разделов научного труда в целом и его отдельных частей. Не удивительно, что максимальное количество проспективных отсылок наблюдается во введении, где автор сжато излагает содержание концепции, знакомит читателя со структурой и композицией работы, сообщает о распределении фрагментов знания по текстовому пространству. Охватывая единым взглядом весь спектр рассматриваемых вопросов, автор как бы выстраивает их в непрерывную линию, программируя читательское ожидание и придавая основному тексту целенаправленность, тематическое единство и содержательную целостность. В связи с этим нельзя не согласиться с утверждением, что «проспекция является одной из важнейших текстовых категорий, так как обусловлена развертыванием текста как основным условием его порождения»14.
Средства выражения проспекции объединены семой будущего. Так, в функции типичных указателей правого контекста в современных научных трудах используются вводные конструкции с предикатами речи и восприятия: как будет видно / показано / сказано ниже, как увидим ниже, как будет видно из дальнейшего и др.; придаточные предложения: о чем будет сказано ниже; о которых будет речь ниже; что подробно мы рассмотрим в следующей главе; поэтому будет рассмотрено позднее и др.; простые предложения, напр.: Об этом подробнее будет сказано ниже. Об этом говорится ниже. О последнем пойдет речь далее. Ниже пойдет речь о… и др.; стандартные заскобочные ссылки, уточняющие расположение того или иного смыслового фрагмента, напр.: (см. ниже), (см. об этом подробнее ниже), (см. далее), (см. главу 3) и др.; причастия с семантикой следования: последующее (изложение), следующее (утверждение), нижеследующие (разделы), нижеизложенные (выводы), адвербиализированное словосочетание в дальнейшем. К типичным сигналам проспекции относятся также аналитические формы будущего времени глаголов речи, мысли с обстоятельственными детерминантами ниже, дальше, далее, напр.: ниже (эти свойства) будут называться, далее будут использоваться (термины), (это положение) будет ниже проиллюстрировано, ниже будет затронут (вопрос о), далее будет выдвинут (тезис о) и др.
Судя по нашим наблюдениям, для научного изложения характерно чередование ретроспективных и проспективных сигналов на локальном участке текстового пространства. В тексте это выглядит примерно так: Если до сих пор речь шла о.., то ниже будет затронут вопрос о…; В предыдущих главах уже было замечено, что… Здесь же хочется обратить внимание на…; В данном параграфе речь пойдет о.., уже описанном в предшествующей главе… Здесь же нас будут интересовать еще не рассмотренные аспекты… и др. Одновременное использование операторов проспекции и ретроспекции в рамках одного абзаца или даже одного высказывания обеспечивает векторную связь смысловых частей произведения, позволяя читателю свести воедино все звенья авторского рассуждения.
Описываемые единицы адресации репрезентируют четко фиксированный порядок следования фрагментов содержания, т.е. композицию научного текста. Они подчеркивают логику авторской мысли и связи относительно автосемантичных частей целого (разделов, глав, параграфов и т.д.), выявляя смысловые зависимости между элементами концепции и способствуя ее целостному восприятию. Все сказанное позволяет сделать вывод, что использование композиционно-ориентирующих операторов адресации является коммуникативно необходимой и прагматически эффективной тактикой в общей стратегии построения научного текста.
Группа делимитирующих сигналов адресации свидетельствует о сознательном ограничении автором проблемно-тематической области исследования. Делимитаторы репрезентируют «прагматический принцип Приоритета», т.е. иерархическую упорядоченность априорно равноценных элементов смысла, выделение и усиление наиболее значимых фрагментов и одновременно ослабление менее значимых15.
Членение информации является столь же необходимым условием ее понимания, как и установление внутритекстовых связей. Сознательно или интуитивно учитывая этот аспект психологии восприятия, субъект речи членит текст на компоненты с разной степенью важности. С этой целью кванты информации маркируются специальными единицами, сигнализирующими о смысловой важности отдельных текстовых фрагментов и привлекающими к ним особое внимание адресата. Акцентированные как наиболее значимые, те или иные научные положения выдвигаются на «передний план» текста и становятся его смысловыми «опорами».
В роли сигналов делимитации выступают языковые единицы с общим значением ограничения, сужения, конкретизации или уточнения объема излагаемого знания. Среди них типичными являются глаголы с семантикой ограничения и исключения ограничить(ся), исключать(ся), затронуть, коснуться и т.д., используемые в устойчивых оборотах типа ограничимся изложением общих параметров; бегло коснемся еще одного частного вопроса; исключим из определения нерелевантные для нашего исследования признаки и др.; отрицательные и ограничительно-выделительные частицы не, лишь, всего лишь, только, сопровождающие глаголы мысли, речи, напр.: в наши задачи не входит анализ; детальное изучение не предусматривалось; мы не затрагиваем здесь вопрос о; не останавливаемся на проблеме; мы сознательно не касаемся вопроса о; рассматривается всего лишь один компонент; сообщим лишь основные результаты; мы не будем касаться / обсуждать / останавливаться на / приводить / перечислять; коснемся только / лишь некоторых аспектов; при этом имеется в виду только и др.; устойчивые словосочетания: выходит за рамки (статьи); (не будем) вдаваться в подробности; оставим в стороне; оставим вне рассмотрения; считаю излишним (доказывать); (рассмотрим) узкий круг вопросов; (погрешности) в расчет не принимаются; отрицательно-противительные конструкции типа в рамках настоящей статьи мы можем привести лишь выводы, но не материал; мы не будем описывать.., а ограничимся; безличные конструкции: нет возможности / необходимости / надобности / резона + инфинитив вербального или ментального глагола, напр.: эта точка зрения уже опубликована, и нет необходимости повторять ее вновь; данный вопрос получил подробное освещение, поэтому нет резона вновь на нем останавливаться и др.; деепричастные обороты со значением исключения и ограничения, такие, как: не вдаваясь в анализ / в детали; не имея возможности рассмотреть.., остановимся лишь на; не приводя.., запишем; не рассматривая.., отметим и др.
Ограничивая проблему, делимитирующие операторы программируют эффект расчлененного восприятия текста, который достигается за счет акцентирования одних, наиболее значимых аспектов содержания и «затушевывания» других, менее важных или второстепенных. Обычно делимитаторы маркируют приоритетные фрагменты нового знания: представление темы и проблемы исследования, репрезентацию материала, экспликацию гипотезы. В последнем случае эти средства придают высказыванию дополнительный оттенок некатегоричности. Вместе с тем Е.М. Крижановская правомерно предостерегает начинающих ученых от «злоупотребления» делимитирующими единицами, поскольку перенасыщение ими научного изложения «может создать впечатление, что автор не убежден в достоверности своего исследования и поэтому прибегает к вынужденным оговоркам»16.
Очевидно, что научный стиль, как стиль интеллектуальной речи, предусматривает воздействие, которое влияет прежде всего на мысль читателя не только четкой организацией, но и убедительным изложением собственно научного содержания. Фиксирование этапов развертывания мысли – со всеми ее «изгибами», «толчками», «остановками» для уточнения, пояснения, возвращения к известному и т.д. – делает возможным ясное, полное и однозначное понимание текста. В свою очередь, недостаточно ясное и четкое выражение динамики мысли приводит к запутанности изложения, многозначности восприятия, порой и к искажению собственно научного содержания.
Среди единиц, участвующих в экспликации логико-композиционного плана научного произведения, большую роль играют средства апелляции к ментальному миру адресата. Общая функционально-семантическая и прагматическая предназначенность позволяет объединить их в группу мыслительно-активизирующих средств адресации.
Подобные операторы используются в целях акцентирования логики изложения, перехода от одной мысли и темы к другой, от текущего фрагмента к следующему, т.е. в целях управления вниманием адресата и одновременно в целях членения текстового пространства. При их непосредственном участии реализуется стремление автора к ясности, четкости и доказательности излагаемой концепции, а также к синхронизации мыслительного процесса автора и читателя.
Так, с помощью ментальных и вербальных глаголов совершенного вида в форме 1 л. мн. ч. автор обращается к памяти читателя (напомним, вспомним, вернемся к и др.), его воображению (допустим, представим, предположим и др.), вниманию (рассмотрим, проиллюстрируем, покажем, перейдем к, отметим, заметим и др.); побуждает адресата к мыслительным операциям (сравним, сопоставим, докажем, вычислим, разделим, проинтегрируем, измерим и др.), вовлекает в логические действия (сделаем вывод, подведем итог сказанному и др.), но по существу все эти средства эксплицируют собственные познавательные действия автора.
Обобщая наблюдения над функционированием глаголов мысли и речи в научном тексте, мы приходим к выводу, что они используются не только для выражения динамики познавательной деятельности, но и для маркирования композиционной структуры текста, управления вниманием читателя и его побуждения к участию в аргументации. Ср.: Перейдем к вопросу о… В дальнейшем мы будем придерживаться следующих терминов… Такое разграничение будет соблюдаться нами в настоящей работе… Именно на эти важнейшие характеристики мы будем опираться при классификации…Обратим внимание на… Поясним сказанное примером… Разберем подробнее этот пример… Далее рассмотрим… Переходя от… к…, отметим… Теперь обсудим вопрос о… Проанализируем одно из явлений… Остановимся более подробно на… Подчеркнем значимость… Обобщая вышесказанное, подведем итоги… и т.д. В результате адресат получает возможность не только сосредоточиться на важных моментах развертывания темы, но и вместе с автором пройти весь путь от незнания к знанию. Более того, при умелом использовании соответствующих единиц у читателя возникает ощущение, что он, как «участник научного дискурса, не знакомится с результатами исследования, но как бы получает их сам»17.
Кроме ментальных глаголов, большую группу средств активизации внимания читателя составляют вводные слова и словосочетания, специально предназначенные для маркирования хода изложения. Первая группа (прежде всего, во-первых, во-вторых, в-третьих, наконец, с одной стороны, с другой стороны и др.) репрезентирует градационные отношения в тексте и степень значимости сообщаемого. Вторая группа (кстати, кстати сказать, кстати говоря, заметим кстати, между прочим и др.) − квалифицирует тот или иной фрагмент текста как прямо не относящийся к основной линии рассуждения. Третья группа (кроме того, к тому же, притом и др.) используется при подключении дополнительного аргумента, подтверждающего высказанную ранее мысль. Четвертая группа (в частности, например, особенно, в особенности и др.) вводит конкретизирующий или иллюстративный материал. Стереотипные обороты: обобщая вышесказанное, подводя итоги, в заключение скажем, на основании вышеизложенного, резюмируя сказанное, сформулируем вывод о и др. − сигнализируют об обобщении и выводах.
Поскольку сигналы активизации внимания специально предназначены для акцентирования «шагов» рассуждения, их максимальная «плотность» наблюдается в тех фрагментах текста, которые содержат аргументацию нового знания: обоснование выдвинутого тезиса, доказательство гипотезы, решение задачи или уравнения и т.д.
Особо следует отметить мыслительно-активизирующие единицы, которые имитируют диалог автора с адресатом, – вопросо-ответные комплексы. При всем разнообразии выполняемых функций их объединяет общая прагматическая направленность на активизацию внимания читателя, привлечение его к со-мышлению, акцентирование наиболее значимых аспектов содержания. В тексте вопросо-ответный комплекс выглядит примерно так: Могут ли реальные тела создать поле Вейля во всей области g00 > 0? Как уже говорилось, … статическое тело не может дать такое поле.., потому что тогда обращается в бесконечность гравитационная сила… Нельзя ли реализовать решение Вейля нестатическими телами? Оказывается и это невозможно (Я.Б. Зельдович); Можем ли мы признать в письменной форме речи буквы конечными и неразложимыми дальше элементами языка? По-видимому, да (В.А. Звегинцев).
Детальное описание структурных типов и стилистико-коммуникативных функций вопросов в научной речи представлено в одной из работ М.Н. Кожиной, отмечающей, что в тех случаях, когда автор уверенно и в категоричной форме отвечает на поставленный вопрос, последний скорее всего следует трактовать как имитацию вопроса от читателя, т.е. реализацию в тексте формы диалогичности Я – ВЫ, МЫ С ВАМИ. При этом адресат либо может быть назван прямо (Читатель может спросить, каким образом…), либо «в структуру текста как бы “вкомпонован” учет его реакции (интеллектуальной, эмоциональной), чаще всего в виде вопросительных предложений (как предвосхищение вопросов читателя)»18. Нам представляется очевидным, что вопросо-ответный комплекс – одно из самых «сильных» средств воздействия на читателя (и взаимодействия с ним), посредством которого в тексте реализуется прагматическая установка на изменение смысловой позиции адресата в нужном для автора направлении и осуществляется убеждение читателя в истинности полученного знания.
Как уже отмечалось, текстообразующая функция СТадрес связана с участием его операторов в оформлении научного содержания в виде связного текста. При этом средства адресации эксплицируют логические и смысловые связи не столько между двумя самостоятельными предложениями, сколько между более сложными единицами текста (абзацами, СФЕ, частями произведения), т.е. репрезентируют глобальную связность текста.
Связующая функция СТадрес получает выражение в определенной системе приемов оформления научного изложения. Автор строит свое произведение, учитывая смысловую иерархию элементов содержания, стремясь высветить наиболее важные аспекты концепции и наиболее выгодно расположить их на текстовом пространстве (в начале, середине или в конце развития темы; в ряду однотипных фрагментов или вне такого ряда; в связях или противопоставлениях одного фрагмента с другим и т.д.). В результате изложение научного материала оказывается не только последовательным во времени и пространстве, но и отражает движение мысли, моменты перехода от одного суждения или умозаключения к другому. Лишь в этом случае научная концепция может быть адекватно понята, усвоена и прочно закреплена в хранилище памяти адресата.
Так, следует отметить обычный для научного произведения зачин, в котором указывается цель сочинения, а также обосновывается проблема исследования. Нередко в начале статьи или монографии автор формулирует тезис, который служит как бы отправным пунктом движения мысли. Подобное вступление способствует созданию особого эпистемического «фона» изложения, играющего заметную роль в объединении текста. Приведем пример: Для начала надо договориться о некоторых общих положениях, которые… неизбежно присутствуют во всяком научном изложении, хотя не всегда в четкой и однозначной форме, образуя некоторый теоретический подтекст или невыраженный теоретический субстрат (В.А. Звегинцев).
Далее развертывание текста осуществляется путем логического расчленения тезиса, выделения и уточнения отдельных звеньев научной мысли. По сигналам, которые соединяют между собой фрагменты содержания, можно предположить, что последующий абзац присоединяется к предыдущему по признаку общности содержания (так же, то же самое, такой же и др.); уточняет (точнее говоря, другими словами, конкретизируем сказанное, в другой терминологии и др.); служит аргументом к тезису (действительно, безусловно, вполне понятно, докажем, обоснованием может служить и др.); иллюстрирует тезис (приведем примеры, проиллюстрируем сказанное, например, в качестве иллюстрации используем и др.) и т.д. Читателю ясно, что логическое упорядочение фрагментов изложения производится автором намеренно, с целью облегчить восприятие научного содержания. Организуя интеллектуальную информацию в единый пространственно-временной континуум, СТадрес интегрирует отдельные смысловые отрезки в целостный связный текст.
Активную роль в поддержании связности играет выражение проспективной связи текущей мысли с последующими (далее, дальнейший ход рассуждений, в последующем, позднее, ниже следует, впоследствии и др.). В свою очередь, средства, указывающие на предшествующий контекст, осуществляют ретроспективную связь, скрепляют изложение (как уже отмечалось, выше мы говорили, вернемся еще раз, как явствует из приведенных примеров и др.). Вот как это выглядит в тексте: В предыдущих главах рассматривались конвективные течения, создававшиеся разностью температур… Простейшее течение соответствует однородному тепловыделению; характерная его особенность – четные профили скорости и температуры, с чем связаны новые особенности спектра декрементов и устойчивости. В данной главе обсуждается эта задача, а также ее некоторые усложнения (Г.З. Гершуни).
Наличие такого композиционного блока произведения, как вывод (выводы), маркированного стереотипными сигналами (наконец, таким образом, в заключение, обобщая сказанное, подведем итоги, Выводы и др.), придает изложению законченность, а также фокусирует внимание читателя на важнейшем смысловом моменте текста – обобщении, так как в последнем концентрируется основное содержание нового знания. Проиллюстрируем сказанное заключительным фрагментом статьи по языкознанию: В заключение подчеркнем основную мысль настоящей статьи. Существующие системно-структурные описания грамматических форм мало опираются на их функциональный диапазон и недостаточно раскрывают заложенные в них функциональные свойства… Только единство системно-структурного и функционального подходов к языку может обеспечить описание его как орудия порождения речи (М.А. Шелякин). В этом заключении содержится повторная экспликация проблемы (второе предложение) и основной авторской гипотезы (третье предложение). В силу того что данные положения составляют ядро концепции, автор целенаправленно располагает их в обобщающей части текста, акцентируя значимость выводного суждения (подчеркнем основную мысль статьи). В результате, с одной стороны, гипотезе придается статус доказанного научного знания (уверенность в истинности суждения подчеркивается усилительной частицей только), с другой – внимание читателя еще раз фиксируется на важнейшей мысли автора. Безусловно, рамочная композиция, использованная в рассмотренном примере и в целом типичная для научных произведений академических жанров, коммуникативно оправданна и прагматически эффективна, так как обеспечивает смысловую целостность текста.
Итак, анализ материала подтверждает, что композиционное развертывание текста действительно сопровождается операторами адресации, акцентирующими логику развития научной мысли и фиксирующими смысловые связи между фрагментами произведения. Как правило, во вводных и заключительных разделах текста (предисловии, введении, при изложении истории вопроса, обосновании темы и проблемы исследования, в заключении и выводах) более частотными являются композиционно-ориентирующие и делимитирующие операторы; в основной части возрастает употребительность мыслительно-активизирующих единиц, которые маркируют «шаги» аргументации.
Абстрагированные от собственно научного содержания, средства адресации представляют собой логические цепочки различной длины, которые репрезентируют отношения между смежными, близкими или дистантными фрагментами текста, т.е. – в контексте целого произведения – его композиционно-смысловое развертывание19. Научная статья может содержать одну сквозную цепочку, указывающую на последовательность раскрытия темы (начало → продолжение → завершение), в монографии же, как правило, подобные цепочки обеспечивают связность внутри разделов, глав или параграфов.
Т.В. Матвеева отмечает «эластичность» лексического состава цепочек хода мысли, т.е. наличие синонимии и вариативности форм (ср.: согласно этому, сообразно с этим, в соответствии с этим), что «дает автору научного текста определенный – немалый – простор для достижения разнообразия, а если для кого-то он мал, то можно искать более оригинальные способы передачи идеи логической связи определенного типа, что и наблюдается в некоторых научных работах»20. Однако, как подчеркивает цитируемый исследователь, при всей неординарности такие связки точно соответствуют тому или иному языковому типу и легко приводятся к стандарту, ср.: если привести к общему знаменателю → если обобщить; проведем одну небезынтересную параллель → сопоставим; нужно ли повторять, что… → вернемся к…
Приведем примеры логических цепочек, использованных в «естественнонаучной» (1) и «гуманитарной» (2) монографиях:
1. Запишем (уравнение), выбрав (следующие единицы)… → Тогда получим… → (Для исследования) введем… → Как будет видно в следующем параграфе… → Остановимся сначала на… → Перейдем теперь к обсуждению… → Далее речь будет идти о… → Как видно… → Таким образом… → Отметим (некоторые особенности) → Заметим, что… → Как видно из рис… → В результате… → Обсудим теперь… → Приступим к обсуждению… → Отметим прежде всего… → Остановимся сначала на… → Перейдем теперь к рассмотрению… → Подчеркнем, что… → В результате видно, что… (Г.З. Гершуни).
2. Мы говорили пока в основном лишь о,.. и только мимоходом отмечая… → Между тем… → Здесь нет места перечислять (все формы)… Но необходимо установить (основные черты).., а также указать… → Далее… → Наконец… → Среди всех… надо специально остановиться на… → В общем виде можно сказать, что… → Таким образом… → (Характеристика) здесь дана не будет… Однако здесь необходимо отметить… → Еще раз подчеркнем, что… → В свете только что сказанного излишним представляется… → Значит… → Таким образом… (В.Г. Адмони)
Как видим, операторы адресации маркируют этапы рассуждения, выделяют ключевые моменты и «повороты» в ходе мысли, сигнализируют о повторах, отмечают переходы от одной части произведения к другой – одним словом, фиксируют логико-композиционное развертывание текста, в то же время поддерживая устойчивое внимание читателя. К особенностям языкового выражения «цепочек хода мысли» можно отнести явную стереотипность составляющих их единиц, выбор которых практически не зависит от содержания излагаемого знания. Сказанное еще раз подтверждает атематичность СТадрес и его специфическую роль в текстообразовании как универсального коммуникативно-прагматического средства речевой организации научного знания.
Дискретный по характеру репрезентации, СТадрес образует особый язык, выражающий структуру развития научной мысли и представляющий собой «логический конденсат» текста (Т.В. Матвеева). Операторы адресации, подобно нитям, «прошивающим» текстовую ткань, играют роль смысловых скреп научной информации, объединяют компоненты содержания и тем самым обеспечивают связность текста как целого. Как видим, метатекст – это не просто «заметки на полях» (А. Вежбицка), а способ организации содержания целого текста. Без использования субтекста адресации, придающего изложению смысловую и композиционную упорядоченность, невозможно создание коммуникативно и стилистически полноценного научного текста.
Кроме того, использование средств адресации диктуется правилами коммуникативного взаимодействия, требующими соблюдения определенного «кодекса речевого поведения», универсальных постулатов общения, следование которым является залогом успешной коммуникации. Выступая в роли «топографических знаков», единицы СТадрес создают «прагматический ореол текста»21, обеспечивают его логичность, ясность и доступность. Именно этот субтекст облегчает (или – при недостаточном владении соответствующими средствами – затрудняет) «вхождение» читателя в мир нового знания, помогает адресату преодолеть коммуникативный барьер, способствует восприятию и пониманию содержания научной мысли и в конечном счете обеспечивает эффективность общения в научной сфере.
Русский
English