Потенциал гражданского общества и гражданских массмедиа в условиях политической консолидации в России (по результатам опросов социологических центров)

 

Ссылка для цитирования: Верховская А.И. Потенциал гражданского общества и гражданских массмедиа в условиях политической консолидации в России (по результатам опросов социологических центров) // Медиаскоп. 2016. Вып. 4. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/?q=node/2183

 

© Верховская Алла Исааковна

кандидат филолологических наук, старший научный сотрудник кафедры социологии массовых коммуникаций факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова (г. Москва, Россия), alver40@list.ru

 

Аннотация

Автор анализирует перспективы гражданского общества (ГО) в современной России, дискутирует по поводу концепции ГО для страны и предлагает свое видение данного феномена, актуальное для российского общества. Как основные факторы и потенциал его развития рассматриваются разнообразные формы общественной активности; демократические ориентации россиян; отношение россиян к массмедиа и Интернету, функционирование которых поддерживает уровень развития демократии в стране. Автор признает, что в настоящее время потенциал общественной активности в стране невелик, но главное − в массовом сознании сохраняется приверженность демократическим принципам, на основе которых и строится гражданское общество.

Ключевые слова: общественная активность и ее формы, демократические ориентации россиян, массмедиа как ресурс и фактор развития гражданского общества, гражданские массмедиа.

 

О понятии гражданское общество

 При разговоре о роли гражданского общества (ГО) в сегодняшней России нельзя обойти дискуссию вокруг самого понятия ГО, тем более что оно понимается исследователями по-разному. В одной из статей, в которых подробно рассматривается это понятие, автор С.Г. Кирдина (2012: 63, 65) квалифицировала его как идеологему, носителя соответствующих ему базовых ценностей. Выделив исторически сформировавшиеся два подхода в концепциях ГО, о чем и другим российским исследователям, в том числе мне, уже приходилось писать, она считает, что в Россию попало его понимание, свойственное второму подходу, в котором гражданское общество противопоставляется государству и подчеркивается «роль свободного индивидуального выбора при самоорганизации гражданского общества». Заметим, что распространение именно такой модели ГО в нашей стране имело вполне понятное историкое объяснение, благодаря ее актуальности для российской действительности, где государство всегда превалировало над обществом и где отсутствовали условия для свободной самоорганизации социума. С.Г. Кирдина, как и некоторые другие исследователи (см. напр.: Максименко, 1999), приписывает понятие ГО с его аксиологическим содержанием лишь определенному типу обществ, а именно – западных, основанных на либеральных ценностях, и потому объявляет его неподходящим для российских условий. При этом автор исходит из институциональных и идеологических характеристик западных и российского обществ. Поэтому она полагает более уместным использовать для российской практики понятие «гражданского участия», хотя оговаривается, что адекватной замены понятию ГО никто не предложил. Однако в свое время В. Волковым (1996, 1997) было предложено пользоваться как эквивалентом хорошо знакомым в нашей стране понятием «общественность», которое в этом случае лишается своего формального значения, присущего советской пропаганде, и обозначает заинтересованных и активных граждан. А известный в социологии и политологии термин «гражданское участие», на наш взгляд, больше подчеркивает включенность граждан в системы управления, в вертикальные структуры, не говоря об их участии в горизонтальных структурах социума, что имеет особый смысл в парадигме ГО. Обычная жизнедеятельность граждан в ходе различных социальных процессов, в том числе объединение их в союзы, ассоциации и другие формы активности, не нуждается в обозначении как гражданское участие. Этим понятием их активность направляется лишь в одну сторону – снизу вверх в качестве обратной связи в системе управления. При этом к гражданскому участию обычно не относят такие характеристики, как солидарность или сотрудничество, особо выделяемые теоретиками ГО (см: Хабермас, 1995, 2001; Коэн, Арато, 2003 и др.) как цементирующие людей в ГО. Оно также не исчерпывает всех возможностей самоорганизации социума для согласования и решения общих и групповых задач. Однако нельзя не согласиться с автором статьи, что частично совпадающее и потому родственное нашему термину явление гражданского участия для российской практики, несомненно, актуально в ситуации, когда существует недостаточно связей между институтами власти и разными группами общества. Кроме того согласие вызывает и утверждение о том, что в современных условиях гражданское общество часто выступает как партнер государства и пользуется его поддержкой. Для западных обществ С.Г. Кирдина (2012: 68) предлагает такое понимание ГО: «активность социальных групп по созданию объединений для реализации своих групповых интересов «за пределами» государственных институтов». Что же касается тех форм гражданского участия, которые автор считает наиболее пригодными для российского ГО, то они кажутся несовременными, даже архаичными, от них веет временами Акакия Акакиевича. В самом деле, находя корни таких форм в российской институциональной матрице, с ее ретрибутивной экономикой, унитарным политическим устройством и коммунитарной идеологией (см. об этом: Кирдина, 2004), автор предлагает в качестве гражданского общества институт обращений по инстанциям [выделено нами. – А.В.]. Сразу обращает внимание замена понятия «участие» словом «обращение». И сразу другой становится модальность инициатив граждан − от требовательной к просительной. Но, как настаивает автор, «трансляция обращений по инстанциям иерархической политической структуры» (Кирдина, 2012: 72) более всего соответствует унитарному политическому устройству России в качестве канала обратной связи. И отражает, на наш взгляд, бюрократизацию государственного управления и других сфер в современной России. Если согласиться с подобным толкованием, то свойственная России матрица не имеет шансов эволюционировать.

Оценивая состояние гражданского общества в России, нужно, на наш взгляд, отталкиваться от не столь специфического его понимания. Как уже приходилось писать (см.: Верховская, 2010 (а)), под ГО мы понимаем особую сферу жизни социума, состоящую из социальных отношений, социальных взаимодействий людей и образуемых ими институтов, которые без вмешательства государства выполняют функции самоорганизации и саморегулирования. По существу это различные объединения и другие формы активности граждан, при этом отнюдь не только коллективной, но и индивидуальной¹.

 

Общественная активность в современной России как фактор развития гражданского общества

Во всех случаях любые формы и институты ГО предполагают активность гражданина, хотя упомянутые меры государства и привели к снижению ее подъема. Власть не верит в мирное взаимодействие с активными гражданами, получившими в социуме название «гражданских активистов», хотя сейчас, особенно в условиях кризиса, между ними должны осуществляться сотрудничество и взаимоподдержка в решении общественно-значимых проблем. Отчетливо видно, как кризис разбудил активность значительного числа граждан, способных к состраданию, объединению, ответственному поведению, к самоорганизации. Многие из таких форм деятельности существовали и ранее, но проходили незаметно для россиян. Существующие сегодня формы гражданской активности позволяют утверждать, что ростки ГО в стране не погибли, несмотря на упомянутые выше условия. Они очень разнообразны и отмечаются в разных видах и формах, осуществляются во всех сферах жизни и преследуют разные общественные цели – социальные, экономические, политические, культурные, экологические и т.д.

В беседе Председателя Совета федерации В.И. Матвиенко с журналистами «Московского комсомольца»² она высказалась за то, чтобы многие социальные функции госучреждений передавать некоммерческим организациям, и привела пример такой добровольной деятельности граждан: люди, имеющие собак и узнавшие, что собаки могут помочь в социализации детей, страдающих аутизмом, арендовали на свои деньги помещение и организовали клуб, куда приходят играть родители с такими детьми.

В октябре 2015 г. в гостях у программы «Познер» побывала известный кинокритик, главный редактор журнала «Сеанс» Любовь Аркус³. Она известна более всего тем, что сняла документальный фильм «Антон тут рядом» о мальчике-аутисте. Но кроме этого она создала группу маленьких детей, где вместе находятся здоровые дети и дети, страдающие этим заболеванием, и стала заниматься с ними всеми как с равноценными личностями. В этом состоял ее гражданский подвиг. Еще один пример обнародовала газета «Московский комсомолец»: под рубрикой «Спасение утопающих» она публикует «Рассказ о том, как один 25-летний парень 100 старушек обогрел»⁴. Речь идет о молодом жителе города Торжка, который в преддверии зимы 2015−2016 гг. решил помочь одиноким деревенским бабушкам: стал собирать деньги, покупать машины дров и развозить их по деревням нуждающимся. До этого он занимался сбором мусора, красил лестницы и заборы, организовывал добровольцев и восстанавливал с ними сквер напротив вокзала (как известно, очень заметное место для любого города), собирал канцтовары для школьников из многодетных семей, как волонтер ездил в Крымск. Главное, что ему всегда удается заинтересовать других граждан и вовлечь их в волонтерскую работу. По его словам, «всегда находятся желающие примкнуть».

Особо необходимо отметить развитие добровольческого, волонтерского движения, которое мощно проявило себя во время природных катаклизмов и катастроф: во время лесных пожаров, катастрофы в Крымске, наводнения на Дальнем Востоке, а также во время работы в детских домах, домах престарелых и т.п. Группы людей, объединенных Интернетом, добровольно, не завися от поддержки государства, оказывали неоценимую помощь пострадавшим гражданам, часто беря на себя функции того же государства. Недаром «Независимая газета» посвятила свое приложение «НГ Политика» (2015. Окт., 20) формам и направлениям этой добровольческой инициативы, где известный журналист Роза Цветкова выразила свою уверенность: «Из малого числа достойных людей рано или поздно все-таки сформируется большое и сильное гражданское общество»⁵. Хорошо известен фонд помощи детям − онкологическим больным, основанный двумя актрисами.

Множество форм активности было связано с акциями протеста. В столице и других крупных городах все последнее десятилетие происходили выступления автомобилистов, связанные с неэффективной организацией дорожного движения, а потом − в связи с введением платных парковок. Возникли общественные формы борьбы с нарушениями правил парковок, и, когда администрация не принимает достаточных мер, активисты начинают подменять собой полицию, переходят к незаконным методам борьбы с такими нарушениями − например, движение «СтопХам», «Догхантеры» и др. Так происходит, когда между администрацией и жителями города нет взаимопонимания, и группам граждан приходится брать на себя выражение и отстаивание их интересов. В ответ на действия групп «СтопХам» возникла и борьба с самоуправством под названием «Анти-стопхам». 10 октября 2015 г. на «Общественном телевидении России» (ОТР) прошла дискуссия о законности действий общественных активистов, их методов борьбы с нарушениями общественного порядка, в которой участвовали другие активисты, муниципальный депутат, член Общественной палаты Москвы и др. В результате широкого общественного резонанса вокруг акций «СтопХама» Минюст по решению Мосгорсуда ликвидировал эту НКО, однако Верховный суд отменил этот запрет, и после повторного рассмотрения дело было прекращено⁶. Примером антиправных и антигуманных действий, возникающих при отсутствии эффективных административных решений, можно считать и «Догхантеров». Еще одна дискуссия о правомочности таких действий общественности прошла на «Первом канале» 24 февраля 2016 г. В Москве также широко известны акции неравнодушных граждан из движения «Архнадзор», которые следят за нарушениями законодательства в области охраны объектов культурного наследия, за сохранностью архитектурных и культурных памятников, защищая от сноса культурное достояние нации. Так, недавно через соцсети организовали сбор добровольцев на защиту разрушающегося исторического здания в Москве, получившего известность как «Дом с атлантами»⁷, организовали ежедневные обходы здания и заделали все открытые проемы и двери и т.д. В крупных городах протестные акции устраивают обитатели жилых кварталов в ответ на то, что местные власти игнорируют их интересы, вводя платные парковки или ведя строительство общественных зданий и других сооружений и в т.п. случаях.

Одно из заметных последних явлений такого рода − прошедшие недавно попытки проведения коллективных акций в виде маршей «дальнобойщиков», выступавших против введений системы «Платон», и фермеров, боровшихся против незаконного, по их мнению, рейдерского отъема у них земли, на которой они хозяйствуют. Но участники движений не хотели (или не смогли) воспользоваться поддержкой существующих политических структур для цивилизованного оформления своих требований, что еще раз характеризует состояние современной политической системы. Единственное, что им удалось, − это прорвать вокруг них информационную блокаду.

Как в период кризиса 2008−2009 гг. существовали различные, в том числе и нестандартные, виды взаимопомощи, так они действуют и сейчас. Известность приобрело в то время движение «Мурзики», участники которого закупали одежду и обувь для детских домов. Кроме того граждане обменивались услугами по ремонту техники, подвозили нуждающихся на собственных машинах и т.д. Сейчас возникла бесплатная раздача гражданами своих продуктовых излишков − через Интернет и движение foodsharing − «раздели еду»: в самом конце дня волонтеры забирают из ресторанов и кафе невостребованную еду и развозят нуждающимся⁸. А жители Петрозаводска выступили в защиту бывшего заместителя мэра города Е. Сухоруковой и против преследования инакомыслящих в городе, когда у мэра Г. Ширшиной, в команде которой она работала, возник конфликт с главой республики Карелия и местной элитой⁹.

Таким образом, мероприятия и выступления неравнодушных граждан происходят в разных областях общественной жизни. И при уже сложившемся мнении, что интерес к политике у населения очень низок, оказалось, что положение в последние годы меняется и в данном направлении, по известной формуле: если ты не интересуешься политикой, политика заинтересуется тобой. Но при этом большая часть массмедиа плохо информирует аудиторию о протестных акциях, как утверждают газета «Новые Известия» и лидеры независимых профсоюзов¹⁰. Некоммерческая организация «Центр трудовых прав» подтверждает рост протестной активности: 189 акций прошло только за шесть месяцев 2015 г., что в четыре раза превышает показатели кризисного 2008 г. Причем большинство их были стихийными. Неразвитость современной политической структуры общества подтверждает то, что не находится партий, могущих поддержать эти протесты¹¹ и ввести их в правовое поле. Комитет гражданских инициатив провел исследование «Мониторинг социально-политической и политической напряженности в регионах» и получил такие результаты: за период с 1 января по 1 июня 2015 г. число протестных акций увеличилось на 15% − по сравнению с тем же периодом 2014 г. Около 16% акций было посвящено политическим проблемам: местным выборам, работе политических деятелей, представителей муниципалитетов. Другие акции касались вопросов экологии и транспорта, истории и культуры, соблюдения трудовых прав. Во второй половине 2014 г. доля политических акций составила почти 20%, почти столько же касалось выполнения социальных гарантий и социального обслуживания, около 18% выступлений − городских и экологических проблем, более 16% − соблюдению трудовых прав¹².

Эти и подобные факты побуждают наблюдателей давать более высокие оценки нынешнему состоянию гражданского общества. Так, А.Г. Кудрин в «Ведомостях» 21 ноября 2014 г. в статье «Вернуть доверие между властью, обществом и бизнесом»¹³ пишет, что за последние три года ГО в России стало более зрелым. При этом он не отождествляет гражданское общество с массовыми митингами и шествиями по площадям и бульварам, а видит его во множестве инициатив граждан в своих местах проживания. В 2013 г. образовался Общероссийский гражданский форум, собиравший на свои съезды представителей НКО из 83 регионов России с участием даже тех НКО, которые включены в список «иностранных агентов» (движение «Голос», ассоциация «Агора» и др.).

 

Демократическая ориентация россиян как фактор построения гражданского общества

ГО, как институт, создается и действует только в тесной связке с другими демократическими институтами, с развитием демократической системы в целом. Поэтому одним из самых важных факторов укрепления гражданского общества является понимание и принятие ценностей ГО и демократии населением.

Одним словом охарактеризовать отношение населения России к демократическим ценностям трудно. Очевидно, что, во-первых,

разные ценности, а именно права и свободы, имеют для россиян разную значимость. Наиболее близки им те, которые непосредственно влияют на их каждодневную жизнь.

Во-вторых, другие, прежде всего политические свободы, укоренены в массовом сознании меньше. Либо они воспринимаются как абстрактные принципы, не затрагивающие людей непосредственно, либо еще не накоплен исторический опыт жизни в условиях демократии.

В-третьих, можно заметить, что на представлениях общего характера − о демократии и ее моделях – сказываются те пропагандистские клише, которые интенсивно внедрялись в массовое сознание с помощью массмедиа, прежде всего телевидения, его федеральных каналов.

 В-четвертых, обобщая, можно сказать, что идея демократии устойчиво присутствует в массовом сознании, россияне к ней относятся позитивно и считают, что России она нужна. При этом, по данным опросов, в разных группах массового сознания присутствуют как так называемые западные ценности, так и установки, отражающие российскую специфику, которую, тем не менее, никто внятно не определил. Судить о них можно по отношению к политическим правам граждан.

 Россияне о политических правах и свободах. На протяжении последних десятилетий опросы неоднократно показывали, что наличие гражданских прав не относится к самым распространенным ценностям россиян. Согласно данным доклада ИНСОРа 2008 г., эти права набирают не более 10−13% (речь идет о многопартийности, свободе собраний и объединений и свободных СМИ). Но вот базовые гражданские свободы (слова, передвижения, вероисповедания) выходят на второе место, набирая 37% после равенства всех перед законом (63%)¹⁴. Это как раз те права, которые постоянно волнуют людей, такие, как равенство перед законом − больная для россиян тема, и те, которые непосредственно влияют на их жизнь. Но все же политические права для россиян также важны: в 2010 г., отвечая на вопрос, что такое демократия, россияне поставили на первое место свободу слова, печати и другие политические права, на второе − ответственность властей перед избирателями и на третье − равенство шансов всех граждан¹⁵).

Одной из самых значимых демократических ценностей является свобода выражения своего мнения. Очевидно, что она по-разному значима для социальных групп, выделенных по признаку достатка и благосостояния, и ее важность повышается с переходом к более обеспеченным группам¹⁶.

 То же самое происходит и с другими политическими свободами (свободой выбора политической партии; возможностью участвовать в политических митингах и демонстрациях; свободой от государственного вмешательства в личную жизнь и т.п.). Число выборов этих свобод также повышается в более обеспеченных группах. Так подтверждается известная истина: потребность в демократии возрастает по мере того, как в структуре общества становится больше богатых слоев и меньше бедных, у которых демократия востребована меньше.

Понимание демократии и оценка ее реального состояния. Не вызывает удивления, что к государству граждане предъявляют требования равенства и социальной справедливости. Это как раз можно считать ценностями, особенно широко присущими россиянам и отражающими их исторический опыт. С одной стороны, граждан волнует равенство стартовых возможностей, с другой стороны – это отражает патернализм как умонастроение значительной части населения. Оттенок ценности равенства есть также и в понимании демократии: ведь демократия в представлениях респондентов − это скорее не власть большинства (так думают только 17%), а учет мнений всех граждан − 60%¹⁷.

Во взглядах россиян на демократию встречаются факты противоречивости и непоследовательности, что во многом свойственно массовому сознанию вообще. Главное в представлениях россиян − что демократия России нужна (62%). Далее, выбирая тот тип демократии, который нужен России, они большинством в 46% останавливаются на позиции «совершенно особая, соответствующая национальным традициям и специфике России».При этом 19% предпочитают «такую, как была в Советском Союзе», а 16% − такую, как в развитых западных странах¹⁸. Но уже в следующем вопросе соответствующий тип государства − «с совершенно особым устройством и особым путем развития» выбирают вполовину меньше − 24% против упомянутых 46%, а большая часть (в 31%) отдает приоритет государству «гибридного» типа − «с рыночной экономикой, демократическим устройством, соблюдением прав человека, подобным странам Запада, но со своим собственным укладом». Такие ответы трудно расценить иначе, чем кальки с тех пропагандистских формулировок, которые все последние годы без серьезного анализа внушались с экранов телевидения экспертами и политологами, стремящимися доказать, что Россия – не место для демократии в общепринятом в мире смысле и нуждается в ее особых формах. А часть людей настроена прагматично и вовсе не ориентирована на тип государства. Они признают важность лишь того, насколько будет хорошо жить им и их семье, − 27%.

Если же рассматривать демократию как процедуру, то большинство позитивно относятся и к таким ее принципам, как периодическая сменяемость власти, прямые выборы губернаторов и мэров, распределение власти между разными государственными структурами. Но критично оценивают нынешний уровень демократии в стране: 60% не согласны, что власть подотчетна обществу; 57% − что в России любой человек равен перед законом; 40% − что любой человек чувствует себя защищенным от возможного произвола со стороны властей; 35% − что простые люди могут добиться защиты своих прав в суде. По поводу преследований за открытую критику власти мнения разделяются: 31% согласен, что можно не опасаться преследований, а 28% не согласны с этим¹⁹.

При наличии множества порой разноречивых данных об установках россиян в отношении демократии можно, тем не менее, заключить, что демократические ориентации россиян находятся в движении, не являются неизменными. Нужно также учитывать, что автократические тенденции в государственном устройстве не могли не повлиять на установки россиян. Стало заметно, что за последние годы популярность демократических ценностей и установок понемногу, не столь сильно, но все же снижается. С другой стороны, на них могут оказывать воздействие и опасения за стабильность общества, вызванные событиями на Украине.

 Отношение россиян к оппозиции. Очевидна ли для россиян связь между демократией и такими ее реальными проявлениями, как выступления оппозиции, массовые движения граждан? Их роль в процессах демократии в стране россияне оценили не очень высоко: «Марши несогласных» не заслужили у опрошенных авторитета, негативные оценки превысили позитивные: 30% не видят их влияния на демократию вообще; правда, для 18% они способствуют демократизации, а 21,5% считают, что препятствуют²⁰. Но в ноябре 2011 г. 67% согласились с мнением, что общественные движения, партии, которые бы находились в оппозиции президенту и могли оказывать серьезное влияние на жизнь страны, в России нужны²¹. Отношение к оппозиции зависит от политических взглядов. Так, среди сторонников «ЕР» 57% считают, что оппозиция в стране есть, и столько же − что она нужна. Среди тех, кто не одобряет деятельность президента, 67% считают, что оппозиция нужна, но в реальности видят ее только 33% ²². А в целом мнения по поводу наличия в стране оппозиции расходятся. Все больше россиян считают, что в стране ее нет (27% в сравнении с 20% в 2015 г.), а признают ее наличие 54% (хотя было 66%). Но что касается необходимости оппозиции вообще, то 52% сейчас и 58% в 2015 г. считают, что она нужна. А выбор обоснований ее необходимости был вполне квалифицированным и показал, что для значительного числа россиян важны основные демократические принципы, что они понимают их смысл. Совсем недавно социологи считали, что «связь между понятием «демократия» и идеей обеспечения подотчетности власти у подавляющего большинства населения просто отсутствует»²³. Однако в противоречии их выводу больше всего голосов среди причин нужности оппозиции набрал ответ: «чтобы держать власть под контролем общества/не давать ей «зарываться» − 41%, на втором и третьем местах были ответы «чтобы общество могло выбирать между программами власти и оппозиции» и «чтобы поддерживать диалог власти и общества» − 29 и 28%%. Таким образом, очевидно, что граждане постепенно осознают возможности демократии. Те, кто отрицают ее необходимость (их меньшинство − 25%), ссылались на трудности момента и на то, что нельзя распылять силы общества на споры и распри²⁴.

С распространением ценностей демократии связано и значение средств массовой информации.

 

Массмедиа как ресурс и фактор формирования гражданского общества

Характер функционирования массмедиа тесно связан с уровнем развития демократии и может служить резервом для развития ГО. Целевые функции, которые выполняют медиа (СМИ), способствуют формированию в социуме чувств солидарности, сопричастности, дают возможность выражать и координировать существующие у разных групп интересы, служат осознанию общих позиций, формированию горизонтальных связей и образованию новых общностей. Эти функции релевантны принципам гражданского общества. Но для их эффективного выполнения необходимо доверие между ними и аудиторией. Как можно охарактеризовать это отношение в настоящее время?

Доверие граждан к массмедиа. Понятно, что доверие к массмедиа не является неизменным: на него определенно влияет обстановка в стране и происходящие события и характер их освещения СМИ, их оценка аудиторией и характеристики самих потребителей информации. На наш взгляд, здесь кроются определенные проблемы для эффекта массмедиа, так как доверие аудитории является их социальным капиталом. И его снижение означает уменьшение или даже падение уровня влияния массмедиа в обществе. Признавая влияние СМИ на демократизацию в стране, по одним данным, в других опросах они ставят их в рейтингах доверия только на 8 место: вполне заслуживают доверия – у 36%; не вполне – у 40% и не заслуживают вообще – у 14%²⁵. Важным показателем является то, что СМИ разного статуса пользуются у россиян разным авторитетом. Видимо, не столь большой по меркам истории опыт взаимодействия населения с массмедиа разного статуса, в том числе с коммерческой журналистикой, несомненно, отражается на отношении россиян к статусу источников массовой информации. Привычка к государственным СМИ и отношение к государству оборачивается достаточно высоким доверием к ним, которое к тому же росло: по данным ФОМа – 62% в 2014 г. и 70% в 2015 г. доверяли государственным СМИ, причем многие оставляют за ними право замалчивать и даже искажать информацию, если это нужно в государственных интересах²⁶. Если же взять только освещение новостей, то ТВ доверяют 50% по России и еще больше по Москве – 65%. Значительно проигрывают им интернет-издания: 19% доверяющих по России и 28% − по Москве²⁷. ВЦИОМ поставил опрошиваемых в ситуацию выбора: если об одном и том же событии радио, ТВ, газеты и Интернет говорят по-разному, сообщают противоречивые сведения, то какому источнику Вы поверите больше? Отвечая, респонденты снова на первое место поставили ТВ, а на второе с большим отрывом − Интернет. Печать и радио полностью проигрывают (7 и 4%)²⁸.

Вместе с тем в последнее время, время очень острых для России ситуаций, когда массмедиа, особенно федеральные телеканалы, остаются главным источником информации и официальной позиции правительства, социологи отмечают падение доверия к ТВ как основному источнику новостей. ВЦИОМ отмечает в целом снижение популярности ТВ с 62% в 2015 г. до 57% в 2016 г.²⁹ По данным «Левада-Центра», если в 2009 г. ТВ доверяли 79%, то в 2015 г. эта цифра падала до 41%, а в 2016 г. остановилась на 59%. Доверие к интернет-изданиям и соцсетям колеблется мало и составляет 20 и 12%% соответственно. Зато уровень доверия к газетам и радио за два года заметно снижается: с 14 до 9% и с 13 до 9%. Чуть уменьшается для россиян и надежность новостей от друзей и знакомых (12%). Обращает на себя внимание, что число не доверяющих ни одному источнику за два года выросло в 2 раза – до 8%³⁰.

Факторы доверия аудитории. Социальный капитал доверия зависит от оценок аудиторией различных качеств распространяемой в СМИ информации, прежде всего уверенности в честности преподнесения фактов. Потребность в этом обостряется, когда в стране происходят особенно важные, волнующие общество события. В таких условиях одним из важнейших качеств информации становится ее объективность. В упоминавшемся опросе ФОМа обнаружилось: 16% считают ТВ необъективным, причем 22% находят, что два-три года назад СМИ были объективнее, чем сейчас. У молодых респондентов с высшим образованием доверие к негосударственным СМИ больше, чем в других группах − 32% ³¹.

 Самой горячей темой, приоритетной для государственных СМИ и основным предметом ведущейся ими пропаганды, стали события на Украине и в Крыму. Ее освещение считают в целом и по большей части объективным 16% и 47% россиян соответственно. А по Москве − 20% и 50% соответственно. Но так думают не все. Не слишком объективным и совсем необъективным считают освещение этой темы 29% по России и 21% по Москве³².

На фоне разворачивающихся событий вокруг Украины и Крыма и по мере продолжения пропагандистской кампании, направленной на безусловную поддержку проводимой российской политики, степень критичности по отношению к распространяемой в СМИ информации снижается, что вполне естественно.

Интернет как канал плюрализма мнений. Находясь под влиянием пропаганды по этим острым темам на федеральных СМИ, определенная часть аудитории прибегает к другим источникам информации. Прежде всего это пользователи Интернета. Они имеют возможность получать фактическую информацию и оценки очевидцев, участников событий, экспертов, журналистов с разными позициями, привыкают формировать собственное мнение, обобщая и обдумывая получаемую разностороннюю информацию. Их число само по себе может свидетельствовать, есть ли в обществе потенциал для независимой журналистики. Конечно, надо иметь в виду, что в Интернете существуют разные оценки и мнения, а факты не проходят такой проверки, как у журналистов-профессионалов. Но практика ведения пропагандистской кампании и информационной войны порой побуждает и профессиональные медиа, обязанные безальтернативно поддерживать официальную точку зрения и, находясь под давлением (моральным, коммерческим, административным), прибегать к так называемым «уткам» и другим методам манипулирования общественным мнением. Поэтому плюрализм Интернета ценен тем, что побуждает человека выбирать и занимать собственную позицию, подвергать сомнению в том числе и то, что сообщают профессиональные массмедиа. В данный момент пользователи Сети составляют, по данным ФОМа, 41%, что значительно больше, чем в 2013 г.³³ По данным «Левада-Центра», только 32% жителей России никогда не пользуются Интернетом, в Москве таких еще меньше. Зато регулярно пользуются Интернетом в Москве около 73% . Еще большее значение имеют мотивы обращения граждан к интернет-источникам. Вот два превалирующих мотива: чтобы следить за новостями – 34% и чтобы разобраться, что происходит в стране и за рубежом, – 20%³⁴.Эта мотивация показывает, что пользователи Интернета в большей степени, чем широкая аудитория, представляют собой потенциал для независимой гражданской журналистики, которая должна совмещать добросовестное и полное изложение актуальных фактов с беспристрастным, всесторонним подходом к их анализу.

 

Отношение россиян к плюрализму мнений, критике власти и цензуре в массмедиа

 Плюрализм мнений оказался привлекательным для большинства российской аудитории, в чем сказались присущие значительной части населения демократические ориентации. Вот как отвечали респонденты на вопросы о разных позициях в российских медиа. «Российскому ТВ нужно больше разнообразных мнений по общественно-политическим темам» − согласились (полностью и скорее) 62% . Несогласных с этой позицией оказалось только 15%. «Для страны полезно иметь телеканал, на котором критикуется власть и отсутствует цензура» − полностью и скорее согласились 54%. «На основных каналах ТВ в России существует цензура со стороны государства» − согласились (так или иначе) 58%³⁵.

«Будет лучше, если каждая газета будет предлагать свои оценки событий, происходящих в стране» − доля согласных снизилась с 75% в январе 2012 г. до 70% в 2014 г. «Или все газеты будут придерживаться одной точки зрения» – количество согласных не изменилось (12%)³⁶.

 Один из самых весомых показателей возможностей существования в российском социуме медиа с независимой точкой зрения содержится в недавнем опросе «Левада-Центра». Респонденты ответили на следующие вопросы: «Читаете ли Вы информацию, смотрите/слушаете программы, которые содержат точку зрения на украинские события, резко отличающуюся от точки зрения основных российских телеканалов и других федеральных СМИ?» Ответ: «часто» – 12, «иногда» – 46, «никогда» – 37.

«Почему Вы не читаете информацию, не смотрите и не слушаете программы, которые содержат точку зрения, резко отличающуюся от точки зрения основных российских телеканалов и других федеральных СМИ?» (в % от тех, кто не обращается к альтернативным СМИ):. Ответ:

• «считаю, что это антироссийская пропаганда» – 26%;
• «меня не особенно интересуют события в Украине» – 20%;
• «считаю, что они далеки от истины» – 17%;
• «не могу их найти» − 13%;
• «не согласен с такими точками зрения, они вызывают у меня раздражение» – 9%;
• «затрудняюсь ответить» – 14%³⁷.

Самой интересной цифрой в этих ответах является цифра 13%. Ответивших так можно условно прибавить к тем, что обращается хотя бы иногда к альтернативным источникам. В целом объем аудитории у альтернативных источников оказывается довольно значительным, что показывает наличие потенциала для таких СМИ в современной России. 

 

Основные выводы исследования

Мы обратились к проблеме формирования и развития ГО в России в тех особых условиях, которые сложились в России в начале второго десятилетия XXI в. в период острого социально-экономического и политического кризиса. Российский социум в этот период переживает особый момент, которого не было с образования новой России и который выглядит очень противоречивым. Состояние массового сознания россиян, с одной стороны, можно охарактеризовать как патриотическую консолидацию вокруг политики власти, ее массовое одобрение. С другой стороны, этот консенсус сформировался с помощью политической мобилизации массового сознания на поддержку выдвинутой властью цели − поднятия международного авторитета России. Эта мобилизация не предполагала широкого общественного дискурса вокруг данной цели, направлений ее достижения и способов пути к ней, а использовала государственный информационный ресурс массмедиа для формирования монолитного общественного мнения. Этатистски ориентированные россияне восприняли предпринятые властью шаги с одобрением, можно было даже заметить настроение эйфории после присоединения Крыма. Насколько устойчивым окажется такое состояние массового сознания, утверждать рано, тем более в условиях продолжающегося экономического кризиса.

Но нужно ответить, как оно может сказаться на потенциале гражданского общества в России, потребность в котором в создавшейся обстановке, на наш взгляд, даже обостряется.

Сохраняется ли при этом тот потенциал демократии и гражданского общества, который существовал в российском социуме последние десятилетия? Как кажется, ситуация политической мобилизации не оказала стимулирующего воздействия на общественную активность и рост массовых инициатив и различных форм объединения граждан. Проявилось воздействие отчасти совсем иного рода. И вот почему. Сложившееся единодушие, во-первых, не стало таким монолитным, как требовалось властным структурам. Во-вторых, сыграл свою роль предмет, вокруг которого происходила консолидация мнений: проблемы внешней сферы, отношений страны на мировой арене, а не внутреннее развитие страны, наиболее близкие каждому экономические и социально-политические вопросы. Проявленное единодушие мнений и позиций спровоцировало как раз процесс дальнейшего размежевания в социуме, которое существовало и ранее, и самоопределения граждан в отношении текущей политики. Для решения этих острых проблем социуму пришлось самому проявить активность и начать самоорганизацию, о чем говорят действующие формы гражданской взаимовыручки, отстаивания своих трудовых, социальных и прочих прав. Эта реальная деятельность сознательных и ответственных граждан опирается на те демократические установки, которые присутствуют в массовом сознании. Они были восприняты с началом процесса демократизации в стране и не были отброшены с наступлением кризиса. Множество проведенных опросов доказало, что россияне привержены этим ценностям, хотя им и присуща некоторая непоследовательность. Одной из причин, оказавших влияние на эти позиции, послужила мощная пропаганда в федеральных массмедиа, особенно на ТВ, которое остается главным источником информации для подавляющего большинства населения и рупором государственной (официальной) точки зрения на происходящие события и проводимую политику. Высокое доверие к сообщениям медиа начинает понемногу уменьшаться по мере того, как аудитория стремится самостоятельно разобраться в картине событий и выработать свою точку зрения.

Учитывая полученные социологические данные, можно говорить, что в российском социуме есть граждане, проявляющие активность и испытывающие потребность в добровольной деятельности на пользу обществу, хотя число реально занятых такой деятельностью и невелико. Готовность к участию в массовых акциях, прежде всего с экономическими целями, намного больше. Но определенная часть поддерживала «марши мира» во время обострения ситуации в российско-украинских отношениях. Осведомленность и заинтересованность в общественных делах и составляет основу ГО. При этом в обществе всегда есть люди, далекие от политики. А кроме них в социуме присутствуют люди более образованные и продвинутые, которые нуждаются в разносторонней информации, в непредвзятом освещении событий, в альтернативных точках зрения. У них есть собственные интересы и собственный взгляд на происходящее. Их меньшинство, но они должны иметь возможность выражать свою точку зрения и обмениваться мнениями с другими такими же членами общества. Их интересы могут поддержать гражданское общество и гражданские массмедиа. Для этого государству нужно научиться относиться к независимым медиа не как к враждебной силе, а как к представителю гражданского общества, оппоненту от его имени. Следует признать, что потенциал общественной активности и ГО в целом в стране в данной обстановке невелик, и его развитие будет зависеть от многих факторов − как внешних, так и внутренних, как экономических, так и политических. Но главное, что россияне по-прежнему выступают за те демократические принципы, на которых только и можно строить гражданское общество.

 

---

Примечания

1. Такой индивидуализированной формой гражданского общества в СССР были, например, письма в редакции СМИ. Подр. об этом см.: А.И. Верховская (2010 (б)).
2. У политики – женское лицо // Московский комсомолец. 2015. Ноябрь, 6.
3. Познер // Первый канал. 2015. Окт., 26. Режим доступа: http://pozneronline.ru/2015/10/12680/
4. Дрова милосердия // Московский комсомолец. 2015. Окт., 29.
5. НГ Политика. 2015. Окт., 20. №14(154). Режим доступа: www.ng.ru/politics (дата обращения: 20.10.2015).
6. Дело о ликвидации СтопХама прекращено // МК. 2016. Окт., 20.
7. В центре Москвы вандалы воюют с атлантами // Московский комсомолец. 2016. Март, 13.
8. РБК. Специальный репортаж. 2016. Февр., 12.
9. Новые Известия. 2015. Ноябрь, 9, см. также продолжение истории: Московский комсомолец. 2016. Март, 19.
10. Голос улицы почти не слышен // Новые Известия. 2015. Окт., 20.
11. Там же.
12. Козлов В. Эксперты Кудрина зафиксировали рост протестной активности в России // РБК. Политика. 2015. Ноябрь, 2. Режим доступа: http://www.rbc.ru/politics/02/11/2015/563730859a7947cea084e2a0 (дата обращения 10.11.2015); см. также: Мониторинг социально-экономической и политической напряженности в регионах. Режим доступа: https://komitetgi.ru (дата обращения 05.11.2015).
13. Алексей Кудрин: Как вернуть доверие между властью, обществом и бизнесом // Ведомости. 2014. Ноябрь, 21. Режим доступа: http://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2014/11/21/kak-vernut-doverie
14. Демократия: развитие российской модели. Библиотека Института современного развития / под. ред. И.Ю. Юргенса. М.: Институт современного развития, 2008. Режим доступа: http://www.insor-russia.ru/files/LowResDemocracy_Books_final.pdf (дата обращения: 05.03.2015).
15. Левада-Центр. Пресс-выпуск от 26.05.2010. Режим доступа: http://www.levada.ru/old/26-05-2010/kakie-svobody-dorozhe (дата обращения 15.09.2016).
16. Там же.
17. Демократия: развитие российской модели (дата обращения: 05.03.2015).
18. Левада-Центр. Пресс-выпуск от 14.01.2016. Режим доступа: http://www.levada.ru/2016/01/14/rossijskaya-demokratiya/ (дата обращения: 02.02.2016).
19. См. об этом подр.: Волков Д., Гончаров С. Демократия в России: установки населения. Сводный аналитический отчет. 2015. Режим доступа: levada.ru/old/sites/default/files/report_fin.pdf (дата обращения: 05.01.2016).
20. Демократия: развитие российской модели.
21. Левада-Центр. Пресс-выпуск от 08.11.2011. Режим доступа: http://www.levada.ru/old/08-11-2011/reitingi-odobreniya-pervykh-lits-polozheniya-del-v-strane-elektoralnye-predpochteniya, а также см.: Хамраев В. У «Единой России» сел голос // Коммерсант.ru. 2011. Ноябрь, 8. Режим доступа: http://kommersant.ru/doc-y/1811239 (дата обращения: 15.02.2014).
22. Левинсон А. Наше «мы»: Те, кто против // Ведомости. 2014. Июнь, 24. Режим доступа: http://www.vedomosti.ru/newspaper/articles/2014/06/24/te-kto-protiv (дата обращения: 16.09.2014).
23. Волков Д., Гончаров С. Демократия в России: установки населения.
24. Левада: власть и оппозиция. 2016. Март, 14. Режим доступа: http://davydov-index.livejournal.com/2250780.html (дата обращения: 20.03.2016).
25. Левада-Центр. Пресс выпуск от 02.11.2012. Режим доступа: http://www.levada.ru/2012/11/02/doverie-institutam-vlasti/ (дата обращения: 25.01.15).
26. Доверие российским СМИ. Объективны ли СМИ в освещении событий? И стоит ли им быть более критичными к властям? // ФОМ. 2015. Апр., 30. Режим доступа: http://fom.ru/SMI-i-internet/12140/ (дата обращения 10.10.2015)
27. Волков Д., Гончаров С. Российский медиаландшафт: телевидение, пресса, Интернет. 2014. Июнь. Режим доступа: http://www.levada.ru/sites/default/files/levada_report_media_0_0.pdf (дата обращения: 10.05.2015).
28. Исследование ВЦИОМ: Какие источники информации пользуются доверием среди россиян в 2013 году // Центр гуманитарных технологий. 2013. Авг., 26. Режим доступа: http://gtmarket.ru/news/2013/08/26/6177 (дата обращения: 10.03.2014).
29. ВЦИОМ. Пресс-выпуск № 3098. Режим доступа: https://wciom.ru/ (дата обращения 20.05.2016).
30. Левада-Центр. Пресс-выпуск от 12.08.2016. Режим доступа: http://www.levada.ru/2016/08/12/14111/ (дата обращения 10.09.2016).
31. Доверие российским СМИ.
32. Волков Д., Гончаров С. Российский медиаландшафт: телевидение, пресса, Интернет.
33. Доверие российским СМИ.
34. Волков Д., Гончаров С. Российский медиаландшафт: телевидение, пресса, Интернет.
35. ТВ без альтернативы // Левада-Центр. 2016. Июнь, 6. Режим доступа: http://levada.ru/tv-bez-alternativ/ (дата обращения 10.06.2016).
36. Там же.
37. Россияне верят только новостям федеральных СМИ о событиях на Украине // Левада-Центр. 2014. Ноябрь, 12. Режим доступа: http://www.levada.ru/2014/11/12/rossiyane-veryat-tolko-novostyam-federalnyh-smi-o-sobytiyah-na-ukraine/  (дата обращения 25.08.2016).

 

Библиография

    Волков В. Общественность: забытая практика гражданского общества // Pro et Contra. 1997. Т. 2. № 4. С. 77−91.
    Волков В. Общественность: российский вариант гражданского общества // Гражданское общество на Европейском Севере: понятие и контекст / под. ред. Е. Здравомысловой, К. Хейккинена. Мат-лы междунар. семинара (Санкт-Петербург, 18−19 января 1996). СПб: ЦНСИ, 1996. Труды. Вып. 3. С. 10−16.
    Верховская А.И. (а) На пути к гражданскому обществу: проблемы трансформации СМИ // Средства массовой информации и формирование гражданского общества / отв. ред. А.И. Верховская. М.: Фак. журн. МГУ, 2010. С. 7−107.
    Верховская А.И. (б) Письма в редакцию как элемент гражданского общества в России //Средства массовой информации и формирование гражданского общества / отв. ред. А.И. Верховская. М.: Фак. журн. МГУ, 2010. С. 179−201.
    Кирдина С.Г. Гражданское общество: уход от идеологемы // Социс. 2012. № 2. С. 63−73.
    Кирдина С.Г. Институциональная структура современной России: эволюционная модернизация // Вопросы экономики. 2004. № 10. С. 89−98.
    Коэн Дж.Л., Арато Э. Гражданское общество и политическая теория. М: Весь мир, 2003.
    Максименко В. Идеологема civil society и гражданская культура // Pro et Contra. Зима. 1999. Т. 4. № 1. С. 113−128.
    Хабермас Ю. Вовлечение другого. Очерки политической теории. СПб: Наука, 2001. Гл. V.
    Хабермас Ю. Демократия, разум, нравственность. М: Academia, 1995.