Французская печать в период Первой мировой войны 1914–1918 гг.: основные тенденции развития

 

Ссылка для цитирования: Захарова М.В. Французская печать в период Первой мировой войны 1914–1918 гг.: основные тенденции развития // Медиаскоп. 2024 Вып. 3 Режим доступа: http://www.mediascope.ru/2868

 

© Захарова Милана Владимировна

кандидат филологических наук, доцент кафедры зарубежной журналистики и литературы факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова (г. Москва, Россия), milana.z@mail.ru

 

Аннотация

В статье исследуются ключевые особенности функционирования французской печати в условиях цензуры в период Первой мировой войны. Принятие серии законов, ограничивших свободу печати, и создание государственного аппарата цензуры, сузили поле журналистской деятельности, особенно в сфере распространения информации военного и дипломатического характера. При анализе отдельных противоречий нового режима прессы было установлено, что большинство периодических изданий поддержали введенные ограничения. Негативный эффект от экономических проблем и утраты доверия аудитории французская печать начнет испытывать на себе уже в период войны и не сумеет в дальнейшем окончательно преодолеть.  Особое внимание уделяется положению прессы на фронте, а также такому явлению как окопные газеты.

 

Ключевые слова: Первая мировая война, цензура, окопные газеты, редакционная модель траншейной прессы, образ пуалю, образ врага

 

Введение

В истории французской прессы 1881–1914 гг., когда она была одной из самых динамично развивающихся в мире и одной из самых дешевых, называют «золотым веком». Научно-технический прогресс и формирование бизнес-модели предприятий прессы, освобождение печати от оков цензуры и драконовского налогообложения, распространение грамотности населения и его вовлеченности в политическую жизнь республиканского режима – и некоторые другие факторы способствовали ее активному росту. Накануне Великой войны 1914–1918 гг. (фр. Grande Guerre), как ее называют во Франции, неграмотными оставались лишь 4% жителей страны¹, во французском обществе сформировалась довольно высокая культура чтения газет: как минимум каждый второй взрослый француз регулярно читал «свою» газету². Французская пресса была доступной любому кошельку. Рабочий зарабатывал от 2 до 6 франков в день, стоимость ежедневной газеты составляла 5 сантимов (по разным оценкам по такой цене продавалось от 75 до 80% наименований прессы). Для сравнения: средняя цена книги – 3,5 франка. Прогресс национальной и региональной прессы на рубеже ХIХ–ХХ вв. – наглядное свидетельство успеха. В 1880–1881 гг. распространение 60 национальных ежедневных газет составляло 2 млн экз., 190 региональных ежедневных газет – 750 тыс. экз. А в 1914 г. выходило уже 80 национальных ежедневных газет, которые распространяли 5,5 млн экз. и 242 региональные ежедневные газеты, которые имели распространение 4 млн экз³. Однако первый военный конфликт мирового масштаба навсегда положил конец процветанию печати Франции.

Этой трагической странице в истории французской прессы в отечественном научном поле уделяется незаслуженно мало внимания, можно выделить лишь несколько работ, где данный период кратко рассматривается в контексте особенностей развития анализируемых авторами вопросов (Шарончикова, 1996; Аникеев, 1999; Захарова, 2013; Сабова, 2019; Соломонов, 2003). Настоящая работа представляет собой первую попытку восполнить существующий пробел, на конкретных примерах выявить основные особенности системы периодической печати Франции в 1914–1918 гг., а также причины ее деградации. В ходе исследования привлекались труды французских авторов, посвященные различным аспектам периодической печати в целом (Almeida F. De, Delporte C., 2010; Blandin C., Delporte C., Robinet F., 2016; Charle С., 2004; Feyel G., 2007 и др.), работы, затрагивающие вопросы функционирования цензуры в 1914–1919 гг. (Allard Р., Berger М., 1932; Coutard J., 2000; Forcade O., 2000, 2005, 2016), а также монографии и статьи, связанные непосредственно с особенностями существования газет и спецификой их аудитории (Audouin-Rouzeau S., 1986; Charpentier A., 1935; Gilles B., 2013, 2014; Thuriot-Franchi G., 1921). При изучении материалов прессы рассматриваемого периода мы также обращались к архивным фондам цифровых платформ «Галлика» (Gallica) Национальной библиотеки Франции (Bibliothèque nationale de France, BNF) и «Нюмелио» (Numelyo) Муниципальной библиотеки Лиона (Bibliothèque municipale de Lyon).

 

Цензура печати как элемент национальной обороны

Германия объявила войну Франции вечером 3 августа 1914 г. На следующий день состоялось внеочередное заседание французского парламента, в ходе которого под лозунгом «священного единения» без различия партий перед лицом внешнего агрессора депутаты (в том числе социалисты и анархо-синдикалисты) единогласно проголосовали за серию законов, предоставивших правительству чрезвычайные полномочия для ведения войны и ограничивших гражданские свободы⁴. Таким образом, вступил в силу старый закон об осадном положении от 9 августа 1849 г., согласно которому на военные власти возлагалось поддержание общественного порядка, в частности, они получили право запрещать любые собрания, забастовки и публикации, подстрекающие к беспорядкам (фр. exciter le désordre). Действие закона о свободе печати от 29 июля 1881 г. было приостановлено, теперь на прессу распространялись статьи нового закона о неосмотрительности печати в период войны от 5 августа 1914 г⁵. Этот документ значительно ограничивал распространение сведений военного и дипломатического характера. Устанавливался перечень тем, освещать которые пресса могла исключительно на основе официальных коммюнике правительства и военных властей (организация мобилизации и передислокации войск и материально-технической базы, состав и численность армейских подразделений, количество раненых, убитых и попавших в плен и пр.), а также вводились серьезные санкции за несоблюдение нового режима (лишение свободы на срок от одного года до пяти лет и штраф в размере от 1000 до 5000 франков). Положения закона также распространялись и на национальные и зарубежные отделения информационного агентства «Гавас» (Havas), и на печать колоний Франции. Фактически можно было запретить публикацию любой информации под предлогом того, что она может сыграть на руку врагу или оказать «прискорбное влияние» на сознание армии и населения ⁶. Все эти меры предлагались и воспринимались как временные и вынужденные, война должна была завершиться через несколько недель или месяцев полным разгромом Германии союзниками по Антанте. Однако кровопролитие продолжалось 4 года, 3 месяца и 26 дней. Цензура была окончательно отменена лишь 12 октября 1919 г., когда председатель совета министров и военный министр Жорж Клемансо подписал постановление об отмене осадного положения.

Административное оформление государственного аппарата цензуры затянулось с сентября 1914 г. до начала 1915 г. в связи с событиями на фронте и временной эвакуацией правительства в Бордо. В дальнейшем система дополнялась и совершенствовалась⁷, но основные ее элементы функционировали в сложившемся в первые месяцы виде на протяжении всего конфликта. Все дела по контролю за французской прессой поступили в ведение специально созданного 3 августа Бюро печати (фр. Bureau de la presse) при Военном министерстве (фр. Мinistère de la guerre). Именно оно было главной общенациональной цензурной инстанцией страны (разрабатывало цензурные инструкции на основе рекомендаций правительства, военного министерства, министерства иностранных дел, контролировало парижскую прессу и локальные комиссии по цензуре). Организация состояла из трех отделов: ежедневная национальная и региональная пресса, журнальная периодика и книги, а также телеграммы. В работе бюро принимало участие 400 цензоров (в основном мобилизованных журналистов). В военных округах и департаментах цензурные функции выполняли специальные местные Комиссии по контролю печати (фр. Comissions de contrôl de presse), отвечавшие за региональную прессу. В период войны функционировало 300 таких комиссий, где работали 5000 цензоров. В зависимости от важности комиссии в ее состав входило от 2 до 5 экспертов, часть назначалась префектом, часть – военным командованием. Важно отметить, что на особый контроль ставились издания, склонные к выражению пацифистских и пораженческих настроений (прежде всего пресса социалистов). Регулирующей инстанцией для бюро и комиссий по цензуре была Секция прессы (фр. Section presse) при кабинете военного министра. Отдельно работала служба цензоров при Префектуре полиции Парижа (фр. Préfecture de police de Paris), в зону ответственности которой входил контроль театральной жизни столицы⁸. Система предварительной цензуры распространилась в течение нескольких месяцев на все виды информационных, просветительских и развлекательных продуктов – телеграммы, национальную и региональную прессу, книги, кинофильмы, театральные постановки, эстрадные песни, рекламные плакаты. Цензуре подвергались почтовые отправления.

 

Печать и цензура: «священное единение» и его противоречия

Журналистское сообщество и общество в целом признавали необходимость цензуры информации о военных и дипломатических операциях, основываясь на печальном опыте Франко-прусской войны 1870–1871 гг., когда прусское военное командование получало сведения о дислокации и передвижении войск, а также работе дипломатического корпуса противника из французской прессы, что в итоге привело к катастрофе на поле боя. Подавляющее большинство журналистских коллективов и владельцев прессы продемонстрировали удивительный консенсус, вступив в патриотическую медийную кампанию. Они поддержали необходимость цензуры военного времени и согласились соблюдать введенные ограничения, полагая, что в этот драматический для страны период играют жизненно важную роль не только в обеспечении функционирования республиканского строя, но в самом выживания нации. Эти настроения звучат в выступлении президента Ассоциации парижских журналистов (фр. Association des journalists parisiens) в марте 1915 г., который отметил, в частности, что национальная пресса является «благотворным примером согласия и понимания высших интересов Отечества»⁹.

Однако все же в русле сложившихся на рубеже ХIХ–ХХ вв. традиций французской журналистики как важного института общественно-политической жизни некоторые запреты сложно было представить до начала Первой мировой войны. За каждой парижской газетой, например, был закреплен цензор, который просматривал номер от корки до корки перед его отправкой в печать. Статьи (или отдельные части публикаций) и иллюстрации, которые эксперт считал нежелательными, вычеркивались на макете красным карандашом. Таким образом, издания выходили с пустыми белыми прямоугольниками. Во французскую журналистику вернулась старая знакомая – Анастезия, именно такое прозвище в ХIХ веке дали журналисты цензуре, которую изображали в карикатурах в виде угрюмой старухи с длинным носом и огромными ножницами в руках или с ведерком белой краски, которыми она вырезала или закрашивала на страницах газет запрещенные к выходу материалы.

В специфической ситуации оказалась региональная пресса: на нее распространялись как общенациональные, так и местные цензурные инструкции, при этом иногда информацию, которую публиковала национальная пресса, нельзя было размещать в региональной (справедливости ради отметим, что бывало и наоборот). Уже весной 1915 г. это приводило к серьезным разногласиям между издателями и Бюро печати. Например, газетам Лотарингии цензоры запретили писать о визите президента республики в освобожденные кантоны Эльзаса, хотя об этом сообщалось в официальном коммюнике, которое получила вся французская пресса¹⁰. Остро воспринимались новые условия владельцами небольших газет, которые были вынуждены перестраивать традиционные форматы деятельности. Так, первое время они продолжали перепечатывать статьи известных журналистов, опубликованные в столичных газетах, что служило поднятию престижа региональной прессы до войны, но под угрозой репрессий были вынуждена отказаться от этой практики¹¹.

В начале осени 1914 г. журналистам было запрещено посещать Западный фронт и готовить материалы с места событий. Сведения о ходе военных действий, повседневной жизни солдат и пр. газеты черпали из лаконичных коммюнике, которые с ноября 1914 г. три раза в день получали от специально созданной с целью информирования печати Секции информации (фр. Section d’Information, SI) Генерального штаба французской армии (фр. Grand Quartier Général, GQG)¹². Пресса должна была готовить публикации исключительно на их основе. Редким гостем на страницах периодических изданий были материалы собственных корреспондентов с дальних театров военных действий, например, о Дарданелльской операции. Только в июне 1917 г. по распоряжению генерала Петэна при генштабе появилась Миссия французской прессы (фр. Mission de la presse française), которая взяла на себя организацию поездок на фронт небольшой группы аккредитованных журналистов, их материалы подвергались строжайшей цензуре¹³. Такие жесткие условия привели к падению авторитета военного корреспондента, как, в принципе, и размывание границ профессии как таковой практически на все 52 месяца войны.

По мере затягивания военных действий происходило последовательное ужесточение цензуры, область ее применения становилась все более широкой. Это привело к череде скандалов между журналистским сообществом и правительством. Самые крупные были связаны с борьбой журналистов за право освещать внутреннюю политику и критиковать систему государственного управления. Среди известных примеров – непримиримая борьба с такой цензурой сенатора Жоржа Клемансо. Когда выпускаемая им газета «Ом либр» (L’Homme libre, «Свободный человек») была закрыта правительством за регулярную критику его деятельности, он просто переименовал издание в «Ом аншене» (L’Homme enchaîné, «Человек на цепи») и продолжил свое дело¹⁴. В этот период он писал: «Каждый здравомыслящий человек поймет, что цензура может быть применена только к военным сообщениям. Применение ее к другим сферам является недозволенным злоупотреблением властей». Все статьи, которые цензура запрещала публиковать, он отправлял своим подписчикам по почте. Но, возглавив правительство в ноябре 1917 г., он принял решение не упразднять цензурные ограничения. Общий консенсус «священного единения» в целом сохранился, а ограничения продолжали с некоторым фатализмом восприниматься как временная, но необходимая мера.

 

Французская пресса в условиях военного времени

Французская пресса, как и вся страна, проходила через период суровых испытаний, переживала экономические сложности. Всеобщая мобилизация лишила газеты большей части журналистов, художников и служащих, типографии и службы доставки – квалифицированного персонала и рабочих. Сократилось количество традиционных читателей информационной прессы и прессы мнений – мужчин, но по мере затягивания войны их начинает замещать женская аудитория, которая ранее уделяла мало внимания новостям о политике. Транспортная система (прежде всего железнодорожное сообщение) страны используется в военных целях, и у печатных изданий начинаются проблемы с доставкой. Перебои в работе бумажной промышленности, а также резкое сокращение импорта уже в конце 1915 г. привели к дефициту бумаги¹⁵, что вызвало рост цен и уменьшение количества страниц газеты до 2, иногда – 4. Окончательно вернуться к практике регулярного выхода на четырех страницах ежедневная пресса сумеет лишь в марте 1919 г. Экономический спад и закрытие парижской биржи, а также перевод экономики на мобилизационные рельсы привели к сокращению числа рекламодателей. Например, один из крупнейших довоенных рекламодателей автомобильный концерн Renault переориентировался на выполнение военных заказов (производил снаряды и танки, самолеты и моторы) и в разы сократил расходы на рекламу своей «гражданской» продукции в прессе. Правительство пыталось компенсировать выпадающие доходы, размещая на страницах газет государственную рекламу, пропагандирующую финансирование и поддержку военных усилий, что позволяло некоторым изданиям оставаться на плаву. Экономические проблемы привели к росту стоимости газет в два раза (с 1 сентября 1917 г. она составляла уже 10 сантимов) и падению тиражей¹⁶.

С началом военных действий количество газет резко сократилось. Только в Париже в первые несколько месяцев были вынуждены закрыться более тридцати изданий, среди них знаменитые «Орор» (L’Aurore), «Оторите» (L’Autorité), «Жиль бла» (Le Gil Blas), «Жюстис» (La Justice), «Пти насьональ» (Le Petit National). В сентябре 1915 г. навсегда исчезла старейшая национальная газета «Газетт де Франс» (Gazette de France),а в 1917 г. – «Пэи» (Le Pays), «Сьекль» (Le Siècle), «Пти репюблик» (La Petite République). Некоторые периодические издания приняли решение прекратить выход на время военных действий, здесь прежде всего речь идет о специализированной прессе, например, о финансах и рекламе, театральной жизни, спорте, автомобилях. Ситуация в региональной прессе в разных частях страны могла различаться кардинально. В северо-восточных департаментах, которые были оккупированы, а также в местах сражений, местная печать практически прекратила свое существование. В ряде регионов локальная пресса сумела извлечь выгоду из проблем столичных газет с доставкой, и увеличила свою аудиторию, расширив разделы местной информации и полезных советов. В самой сложной ситуации оказались провинциальные газеты с небольшим тиражом, многие были вынуждены закрыться. При этом в большинстве департаментов значительную часть рынка продолжали удерживать национальные газеты (прежде всего – «большая четверка» массовых газет «Пти паризьен» (Le Petit Parisien), «Матэн» (Le Matin), «Пти журналь» (Le Petit Journal), «Журналь» (Le Journal), а региональные выступали лишь как дополнение к ним. К интересным явлениям этого сложного для прессы периода можно отнести создание новых газет несмотря на трудные экономические условия. Это прежде всего иллюстрированные («Сюр ле виф», Sur le vif) и сатирические («Канар аншене», Le Canard enchaîné) издания, но и газеты разной политической направленности (например, газета социалистов «Ваг» (La Vague)).

Сложности военного времени и экономические проблемы не сильно сказались лишь на высокотиражной информационной прессе – представители «большой четверки» еще в 1912 г. создали объединение, основанное на общности рекламных интересов. В 1915 г. к консорциуму присоединилась «Эко де Пари» (L’Écho de Paris). Относительная стабильность экономической модели была основана на партнерстве с «Гавас» (обеспечивало работу общей службы рекламы) и «Ашетт» (Hachette) (обеспечивало совместную дистрибуцию), которые также присоединились к объединению в период войны. Представители качественной прессы центра («Журналь де деба» (Le Journal de débats) и «Тан» (Le Temps)), занявшие твердую проправительственную позицию, прошли весь период войны без особых потрясений. В этой группе как яркое явление отдельно можно выделить лишь«Ом либр» Жоржа Клемансо, которая служила трибуной своего издателя. В отличие от высокотиражной массовой информационной прессы и качественной прессы центра положение прессы мнений было более неустойчивым. Первой и главной жертвой войны, как уже было сказано выше, стала столичная пресса мнений с небольшим тиражом, многие наименования навсегда прекратили свое существование. Однако и крупные издания не могли уверенно смотреть в будущее. Но ряд правых газет переживал настоящий подъем, заняв ура-патриотическую позицию. В результате распространение таких газет как «Эко де Пари» и «Антрансижан» (L’Intransigeant) достигло полумиллиона экземпляров. Первую даже называли «голосом правительства», она пользовалась поддержкой военного командования, на ее страницах регулярно выступали высокопоставленные офицеры. «Аксьон франсез» (L’Action française), отложив на время критику республиканского строя и его институтов, вела кампании против «пораженцев» и «предателей», ее распространение в зависимости от периода колебалось от 50 до 150 тыс. экз. «Фигаро» (Le Figaro) сумела сохранить стабильное распространение, а «Голуа»(Le Gaulois)не смогла удержать большую часть своей аудитории. Католическая пресса продолжала терять подписчиков (этот процесс начался еще в начале ХХ века). На этом фоне выигрышно смотрелась «Круа» (La Croix), которая благодаря ярким патриотическим статьям становится ведущей газетой французских католиков (ее даже сравнивали в этот период с «Аксьон франсез»). Внутри прессы социалистов, которая в начале войны единодушно выступила под флагом «священного единения», начались разногласия. В патриотическом лагере оставались «Юманите» (L’Humanité) (ее распространение сократилось до 30 тыс. экз. в 1918 г.) и«Гэр сосьяль» (La Guerre sociale) (газета сменила название на «Виктуар» (La Victoire) в начале 1916 г. и даже стала националистической). Новые издания социалистов, такие как «Журналь дю пепль» (Le Journal du people), «Попюлер де Пари» (Le Populaire de Paris), «Ваг», создававшиеся с 1917 г., выступали с пацифистских позиций и подвергались преследованиям. Печать радикалов переживала упадок. Заметным явлением в этой группе была только ставшая ежедневной в сентябре 1915 г. «Ёвр» (L’Œuvre), ее распространение выросло до 135 тыс. экз. в 1918 г. За критическую позицию эта «газета журналистов» получила у французских цензоров прозвище «заноза».

Интерес к информации в тылу, прежде всего с театра военных действий, был колоссальным. Об этом наглядно свидетельствует рост распространения парижских газет до середины 1917 г., когда он достиг абсолютного рекорда 8 млн 250 тыс. экз.¹⁷ Хорошей иллюстрацией здесь может быть уверенный прогресс распространения «большой четверки» массовых газет до лета 1917 г. («Пти паризьен» – до 2 млн 180 тыс. экз., «Матэн» – до 1 млн 600 тыс. экз., практически двойное увеличение довоенных показателей)¹⁸. Необыкновенной популярностью пользовалась иллюстрированная пресса. Благодаря фотографиям в таких еженедельных газетах, как «Мируар» (Miroir), «Иллюстрасьон» (L’Illustration), «Же вю» (J’ai Vu), «Сюр ле виф», французы получили возможность «видеть» события, а не только читать о них.  Характерной особенностью этого периода стал также взрывной рост интереса к сатирическим изданиям, которые в иносказательной форме иногда брали на себя смелость говорить то, о чем другие не решались (например, высмеивать цензуру). Среди наиболее популярных в это время – «Рир» (Le Rire), «Сурир» (Le Sourire), «Байонетт» (La Baionnette), «Канар аншене».

В целом поле журналистской деятельности сильно сократилось: регламентация сведений, связанных с войной, состоянием армии, отношениями с зарубежными странами, а также некоторыми вопросами внутренней политики, превратило профессиональных журналистов в простых ретрансляторов информационных сообщений, поступающих от правительственных структур и военного ведомства. Пафос политической борьбы ушел со страниц французской прессы, как практически полностью покинули ее и привычные сенсационные новости из популярной до войны рубрики «Происшествия». По распоряжению Префектуры полиции Парижа с улиц города исчезли мальчишки-газетчики, которые торговали на ходу, выкрикивая названия изданий, а газетам было запрещено размещать на первой полосе заголовки, которые могли взволновать население столицы¹⁹. Некоторые разделы, которые ранее воспринимались как второстепенные («Научная жизнь», «Спорт») выходят на первый план. Появились новые рубрики, где публиковалась важная в условиях военного положения информация (работа системы снабжения, расписание движения общественного транспорта, комендантского часа и пр.) и полезные в повседневной жизни советы (практические рекомендации по экономному ведению домашнего хозяйства, кулинарные рецепты и др.). Отмечается рост числа материалов, предназначенных женской аудитории.

Добровольно взяв на себя функцию инструмента борьбы с внешним противником, приняв на себя обязательства соблюдения требований секретности при распространении информации военного и дипломатического характера, пресса была вынуждена недоговаривать и даже распространять дезинформацию. Ограничения, наложенные (пусть и с благой целью) на печать, породили феномен, который получил название «промывание мозгов» (фр. le bourrage de crâne)²⁰. Именно так называли официальную информацию этой эпохи, подразумевая огромный разрыв между тем, что реально происходит на фронте, и тем, что сообщается газетами населению в тылу. Это явление особенно ярко прослеживается в публикациях прессы в первые годы войны: успехи союзников преувеличивались, неудачи и потери преуменьшались, «боши» (немецкие солдаты) представлялись исключительно как кровожадные варвары, а «пуалю» (французские солдаты) – как храбрые воины-герои. При этом позиция, которую выбрали газеты, помогла справиться с социальным кризисом, затушила пожар, который не раз грозил охватить всю страну, уверен историк французской прессы Марк Мартэн²¹. В качестве примера исследователь приводит освещение забастовок в мае-июне 1917 г. и волнений в армии в этот же период: о событиях сообщалось на стадии разрешения конфликта, постфактум или не сообщалось вовсе.  Однако все это не могло не пробить брешь между прессой, которая осталась верна патриотическому дискурсу, и частью солдат и населения в тылу, особенно в крупных городах.

 

Пресса на фронте и пресса фронта

Всеобщая мобилизация началась во Франции 1–2 августа 1914 г. Вопреки опасениям правительства, но благодаря волне патриотического подъема, на пункты сбора не явилось менее 2% военнообязанных. В начале войны численность французской армии составила 3 млн 780 тыс. человек. Всего за время военных действий было мобилизовано 8 млн 370 тыс. французов (из них погибло 1 млн 300 тыс.). В стране с населением чуть менее 40 млн человек на войну ушло две трети мужчин трудоспособного возраста²². Это были представители разных профессий, выходцы из разных социальных слоев, люди с разными политическими взглядами. Пожалуй, впервые в истории на фронте оказалось так много солдат, умеющих читать и писать, как минимум посещавших школу. Возросший запрос на понимание и объяснение событийного контекста в ходе затяжного военного конфликта лишь усиливает роль сложившейся в стране культуры чтения²³. Пуалю (фр. poilu – лохматый, волосатый) – такое неофициальное прозвище получили французские солдаты – являлись важными участниками этого процесса.

После стабилизации линии фронта осенью 1914 г. и периода позиционной войны, который продлился более трех лет, в армейские подразделения ежедневно поступало около 1 млн экз. национальных и региональных газет²⁴. В основном издания распространялись по подписке. При отсутствии активных боевых действий доставка осуществлялась армейской почтовой службой до первой линии обороны. Некоторые издания можно было приобрести в специальных прифронтовых киосках печати. Оценить общую аудиторию этой прессы довольно сложно, в том числе и потому, что широкое распространение получила практика коллективного чтения как благодаря солдатским «кабинетам чтения», создававшимся в местах дислокации войск, так и благодаря распространившейся привычке совместного чтения, когда один солдат зачитывал группе товарищей материалы газеты в окопах, казармах, госпиталях. Генштаб регулярно заявлял, что обеспечивает доступ солдат к любым французским изданиям прессы, но 77 газет были запрещены вплоть до ноября 1918 г²⁵. Дополнительные ограничения могли вводиться и в отдельных войсковых частях, например, командование 130 пехотного полка запретило распространение в подразделении всех газет, кроме «Тан», «Фигаро», «Эко де Пари», «Журналь», «Пти журналь» и «Пти паризьен»²⁶. Эти меры представляли собой своего рода вторую цензуру. Однако «запрещенные» газеты все же находили иногда дорогу на фронт. Сохранились свидетельства того, что солдаты привозили такую прессу из увольнений, передавали из рук и руки или зачитывали в узком кругу доверенных лиц. Здесь хорошим примером может быть «Ваг», газета, которую выпускал внук Карла Маркса, один из лидеров французских социалистов Жан Лонгэ²⁷.

В армии интерес к информации в газетах был огромным несмотря на то, что многие материалы вызывали недоумение и даже неприятие солдат в окопах, настолько они были далекими от их жизни. Но пресса оказывала моральную поддержку, позволяла дистанцироваться от ужаса ежедневного насилия и смерти, а новости о жизни в тылу – восстановить картину «нормальности» существования, – так характеризует этот феномен в своих работах французский исследоватесль Бенджамен Жиль²⁸. Этим также может быть объяснена неожиданная на первый взгляд популярность на фронте «Ви паризьен» (La Vie Parisienne), издания о культурной и светской жизни столицы. О довольно критическом восприятии в армии публикаций прессы может свидетельствовать шутливое выражение, распространенное среди солдат – «правдой может быть все, кроме того, что разрешили напечатать»²⁹.

В таких условиях зарождается и начинает активно развиваться окопная, или траншейная пресса (фр. la presse des tranchées) – газеты, созданные солдатами для солдат. Историки французских медиа связывают бурный рост такой прессы как с поиском альтернативы иногда одиозной «официальной» информации прессы, хождение которой на фронте было разрешено, так и со стремлением создать связь между солдатами, общее пространство, в большей степени отражающее реальность, в которой они находились, и помогающее преодолеть сложности фронтовой жизни.

В ходе Великой войны 1914–1918 гг. во Франции практически в каждом роде войск сложилась целая система окопной прессы, обладающая своими особенностями и определенным национальным колоритом. Выходило не менее 400 таких изданий, до наших дней дошло меньше половины. Общий тираж этой прессы не превышал 100 тыс. экз., распространение некоторых изданий составляло всего несколько копий, а самых крупных могло достигать нескольких тысяч экземпляров. Некоторые газеты были рукописными, некоторые издавались типографским способом. Регулярностью выхода эта пресса не отличалась. В розницу их можно было приобрести в прифронтовых киосках печати, отдельные издания даже сумели организовывать некое подобие системы подписки. В редакционные коллективы входили люди разных гражданских специальностей: бывшие артисты, политики, художники, рекламщики, юристы, врачи, инженеры, и, разумеется, журналисты. Эти издания следовали традиционным канонам прессы: специально оформленная первая полоса, разделение на рубрики, некоторые даже публиковали рекламу. Как правило, они имели яркие, хлесткие названия – «Эхо окопов» (L’Écho des gourbis), «Мы возьмем их» (On les aura), «Утка пуалю» (Le Canard des poilus), «Жизнерадостный баран» (La Hure joviale). Это была аполитичная пресса, цель которой состояла в развлечении мобилизованных французов и поддержании боевого духа. Страницы окопных газет были заполнены историями из фронтовой жизни, литературными и музыкальными произведениями солдат, рисунками-зарисовками повседневного быта в окопах.  Здесь было много юмора, сарказма, каламбуров. Конечно, большое внимание уделяла эта пресса теме ненависти к врагу. Цензуру таких изданий осуществлял специально назначенный представитель командования военного подразделения³⁰.

 

Заключение

Война поставила периодическую печать Франции в противоречивую ситуацию. С одной стороны, военные действия, всеобщая мобилизация, забравшая большую часть мужчин на фронт, разделение семей, трудности повседневной жизни вызвали огромный интерес к информации, которого никогда ранее не существовало. С другой, этот запрос столкнулся с необходимостью контроля за информацией в интересах защиты нации и государства: требование соблюдения секретности распространялось не только на военные операции, но и на работу промышленности, системы снабжения, а также моральное состояние армии и населения в тылу. Впервые в истории в стране была введена цензура, охватившая практически все сферы общественной жизни, она была одной из самых жестких среди всех стран-участниц войны. Многие исследователи отмечают ее поразительную эффективность. Так, историк Пьер Альбер подчеркивает, что именно благодаря цензуре, которая показывала войну без ее ужасов, гражданское население сумело продержаться и сохранить надежду³¹.

Но пресса утратила монополию в поиске источников информации и была вынуждена поступиться многими свободами в распространении фактов и мнений по злободневным для общества вопросам. Государство превратилось в одно большое информационное агентство, а журналисты (за крайне редким исключением) – в солдат пера, по сути пропагандистов, отвечающих за духовную мобилизацию нации. Все это имело неоднозначные последствия. Никогда больше французская пресса не будет пользоваться безоговорочным доверием своей аудитории, никогда больше она не достигнет экономической мощи конца ХIХ – начала ХХ вв.

Два основных фактора, которые привели к деградации французской прессы в период Первой мировой войны: экономическая катастрофа (проблемы производства и распространения, дефицит бумаги, рост стоимости газет, усиление процессов концентрации, закрытие многих авторитетных изданий) и утрата доверия аудитории (цензурные ограничения и разочарование в «официальной» прессе, поиск альтернативных источников информации, сокращение аудитории). Обе эти негативные тенденции в межвоенный период так и не удастся преодолеть. В 1939 г. на газетном рынке останется 31 национальная ежедневная газета и 175 региональных, национальная и региональная ежедневная пресса будут иметь равное распространение – по 5,5 млн экз. (при этом население страны вырастет до 42 млн человек).

 

---

Примечания

1. В 1881–1882 гг. Жюль Ферри, один из министров народного образования Третьей Республики, инициировал принятие серии законов об обязательном, бесплатном и светском начальном образовании. В 1914 году в стране неграмотными остается всего 4% населения (в 1869 году было 27%). См. подробнее: Feyel G. (2007) La presse en France des origines à 1944. Histoire politique et matérielle. Paris: Ellipses. Р. 71.
2. Lemire L. (2013). 1914-18: Ce qu'on lisait dans les tranchées. L’OBS, 27 septembre. Available at: https://bibliobs.nouvelobs.com/documents/20130927.OBS8895/1914-18-ce-qu-on-lisait-dans-les-tranchees.html (aссessed: 30.08.2023).
3. Здесь и далее тиражи периодических изданий (если не указано иное) приводятся с опорой на следующие работы: Albert P. (2004) La presse française. Paris: Documentation française; Albert P. (2018) Histoire de la presse. Paris: PUF; Feyel G. (2007) La presse en France des origines à 1944. Histoire politique et matérielle. Paris: Ellipses; Martin M. (1997) Médias et journalistes de la République. Paris: Odile Jacob. Отметим также, что дошедшие до наших дней данные о распространении и финансовых показателях деятельности разных периодических изданий изучаемого периода либо носят крайне фрагментарный характер, либо не сохранились. Поэтому затруднительно проводить, например, компаративный анализ показателей тиража или доходов от рекламы тех или иных наименований в армии и на линии фронта, как и в целом по стране. Кроме того, в рассматриваемый период понятия «тираж» и «распространение», как правило, используются как синонимы. Первая медиаметрическая служба (Office de Justification de la Di­ffusion, OJD) будет создана во Франции только в 1923 году.
4. Всего на голосование было вынесено 18 законопроектов. См.: Forcade O. (2016) La Censure en France pendant la Grande Guerre. Paris: Fayard. Р. 12.
5. В ходе упоминавшейся чрезвычайной сессии Национального собрания парламентарии без дебатов и прений проголосовали за соответствующий законопроект, он вступил в силу на следующий день и был опубликован в официальной газете республики Journal Officiel de la Republique Francaise 6 августа 1914 года. 
6. (1914) Loi réprimant les indiscrétions de la presse en temps de guerre. Journal Officiel de la Republique Francaise, aout 6. Pp. 7131.
7. Так, в январе 1916 года председатель совета министров Аристид Бриан создал Дом печати (фр. Maison de la presse) для координации деятельности структур цензуры и пропаганды в рамках понятной «информационной системы». См. подробнее: Forcade O. (2005) Voir et dire la guerre à l'heure de la censure (France, 1914-1918). Le Temps des medias 4: 53.
8. См. подробнее: Forcade O. (2000) Censure, secret et opinion en France de 1914 à 1919.  Matériaux pour l'histoire de notre temps 58: 46–48.
9. Martin M. (1997) Médias et journalistes de la République. Paris: Odile Jacob. P. 114.
10. Op.cit. P. 115.
11. Forcade O. (2000) Censure, secret et opinion en France de 1914 à 1919. Matériaux pour l'histoire de notre temps 58: 47–49.
12. Coutard J. (2000) Presse, censure et propagande en 1914–1918: la construction d'une culture de guerre. Bulletin d'histoire politique 8(2–3): 152.
13. Delporte C. (1999) Les journalistes en France 1880-1950. Naissance et construction d’une profession. Paris: Editions du Seuil. Рp. 188–189.
14. Martin M. Op.cit. Pp. 115.
15. Основные предприятия были расположены в оккупированных регионах, а дальнейшая морская блокада только усугубит ситуацию, осложнив доставку из других стран.
16. Невозможно точно сказать, что стало основной причиной сокращения тиражей – рост стоимости газет или феномен «промывания мозгов», так как данных по изменению распространения по месяцам не сохранилось. Такие исследователи как М. Мартэн, рекомендуют рассматривать эти негативные явления как параллельные тенденции.
17. Martin M. Op.cit. P. 112.
18. Feyel G. Op.cit. Pp. 148–149.
19. Forcade O. (2005) Op.cit. P. 51.
20. Считается, что это понятие ввела в широкий оборот «Канар аншене» в 1916 году. Многие исследователи связывают падение тиражей осенью 1917 года не только с ростом стоимости газет, но и с феноменом «промывания мозгов», усталостью населения от постоянной манипуляции общественным мнением.
21. Martin M. Op.cit. P. 117.
22. См. подробнее: Смирнов В.П. Французское общество в годы Первой мировой войны // Европа и Россия в огне Первой мировой войны / под ред. В.А. Золотарева. М., 2014. С. 624–631; Юдин Н. В. Патриотический подъем в странах Антанты в начале Первой мировой войны. М., 2017. С. 27–81, 192–213.
23. См. подробнее: Gilles B. (2013) Lectures de poilus 1914–1918. Livres et journaux dans les tranchées. Paris: Autrement, «L’atelier d’histoire».
24. Gilles B. (2014) Livres et journaux dans les tranchées : pratiques de lectures sur le front // Bulletin des bibliothèques de France (BBF) 3: 60.
25. Op. cit. P. 63.
26. Ibid. P. 62.
27. Cazenave E., Ulmann-Mauriat C. (1994) Presse, radio et television en France de 1631 à nos jours. Paris: Hachette. Р. 48.
28. Gilles B. Op. cit. Р. 59.
29. Bloch М. (2019) Réflections d’un historien sur les fausses nouvelles de la guerre. Paris: ALLIA. Р. 50.
30. Подробнее об этом типе изданий см.: Charpentier A. (1935) Feuilles bleu horizon 1914-1918. Paris, Audouin-Rouzeau S. (1986) 14-18, Les combattants des tranchées à travers leurs journaux. Paris: Armand Colin, Turbergue J.-P.(1999) Les journaux des tranchées, 1914-1918. Paris: Editions italiques и др.
31. Albert P. Op. cit. Рp. 78–79.

 

Библиография

Аникеев В.Е. История французской прессы (1630–1945). М., 1999.

Захарова М.В. Эволюция массовой газеты во Франции. М., 2013.

Сабова А.Д. Французская массовая пресса в 1881–1914 гг.: развитие традиций фельетона и репортажа // Меди@льманах. 2019. № 2. С. 123–133.

Смирнов В.П. Французское общество в годы Первой мировой войны // Европа и Россия в огне Первой мировой войны / под ред. В.А. Золотарева. М., 2014.

Соломонов Ю.Ю. Региональная пресса Франции. История и секреты успеха ежедневных газет. М., 2003.

Юдин Н.В. Патриотический подъем в странах Антанты в начале Первой мировой войны. М., 2017.

Шарончикова Л.В. Независимость и свобода «Канар аншене» (к 80-летию французского сатирического еженедельника) // Вестник Моск. ун-та. Серия 10. Журналистика. 1996. № 6.

 

Albert P. (2004) La presse française. Paris: Documentation française.

Albert P. (2018) Histoire de la presse. Paris: PUF.

Allard Р., Berger М. (1932) Les secrets de la censure pendant la guerre. Paris: Éditions des Portiques.

Almeida F. De Delporte C. (2010) Histoire des médias en France: de la Grande Guerre à nos jours. Paris: Flammarion.

Audouin-Rouzeau S. (1986) 14–18, Les combattants des tranchées à travers leurs journaux. Paris: Armand Colin.

Blandin C., Delporte C., Robinet F. (2016) Histoire de la presse en France – XХe-XXIe siècles. Paris: Armand Colin.

Bloch М. (2019) Réflections d’un historien sur les fausses nouvelles de la guerre. Paris: ALLIA.

Cazenave E., Ulmann-Mauriat C. (1994) Presse, radio et television en France de 1631 à nos jours. Paris: Hachette.

Charle С. (2004) Le siècle de la presse (1830–1939). Paris: Editions du Seuil.

Charpentier A. (1935) Feuilles bleu horizon 1914–1918. Paris.

Coutard J. (2000) Presse, censure et propagande en 1914–1918: la construction d'une culture de guerre. Bulletin d'histoire politique 8 (2–3): 150–171.

Delporte C. (1999) Les journalistes en France 1880–1950. Naissance et construction d’une profession. Paris: Editions du Seuil.

Feyel G. (2007) La presse en France des origines à 1944. Histoire politique et matérielle. Paris: Ellipses.

Fradet D. (2014) Le Poilu Troglodyte. Chronique de la vie ordinaire dans les tranchées de Champagne et d’ailleurs en 14–18. Reims: Editions Dominique Fradet.

Forcade O. (2000) Censure, secret et opinion en France de 1914 à 1919. Matériaux pour l'histoire de notre temps 58: 45–53.

Forcade O. (2005) Voir et dire la guerre à l'heure de la censure (France, 1914–1918). Le Temps des medias 4: 50–62.

Forcade O. (2016) La Censure en France pendant la Grande Guerre. Paris: Fayard.

Gilles B. (2013) Lectures de poilus 1914–1918. Livres et journaux dans les tranchées. Paris: Autrement, «L’atelier d’histoire».

Gilles B. (2014) Livres et journaux dans les tranchées : pratiques de lectures sur le front. Bulletin des bibliothèques de France (BBF) 3: 54–65.

Bellanger C., Godechot J., Guiral P., Terrou F. (eds.) (1973) Histoire générale de la presse française Vol 3 . Paris: PUF.

Martin M. (1997) Médias et journalistes de la République. Paris: Odile Jacob.

Thuriot-Franchi G. (1921) Les journaux de Tranchées. Nevers.

Turbergue J.-P.(1999) Les journaux des tranchées, 1914–1918. Paris: Editions italiques.