Исследование фрейминга в работах российских ученых: результаты контент-анализа

 

Ссылка для цитирования: Асланов И.А. Исследование фрейминга в работах российских ученых: результаты контент-анализа // Медиаскоп. 2020. Вып. 4. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/2662

DOI: 10.30547/mediascope.4.2020.2

 

@ Асланов Иван Александрович

специалист отдела международного сотрудничества факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова (г. Москва, Россия), ivaslanov@gmail.com

 

Аннотация

В данной работе рассматриваются статьи российских ученых, посвященные изучению фрейминга в медиа. На материале контент-анализа публикаций сделан вывод о том, что отечественные авторы в основном придерживаются взгляда на фрейминг, предложенного Р. Энтманом, в подавляющем большинстве эмпирических исследований используют контент-анализ, обращая внимание на печатные СМИ и их онлайн-версии, игнорируя при этом другие каналы и альтернативную методологию. На данный момент в отечественной науке о медиа эффект фрейминга изучается односторонне.

Ключевые слова: фрейминг, фрейм, медиаэффекты, контент-анализ.

 

Одной из первых работ, посвященных феномену фрейминга, стала книга Гофмана «Анализ фреймов: эссе об организации опыта» (Goffman, 1974), в которой показано, как знания о контексте социального взаимодействия организуют повседневный опыт, помогают индивиду концептуализировать различные ситуации, участником которых он становится. С другой стороны, сам термин «фрейм» в это же время начинает использоваться в компьютерных и когнитивных науках: американский ученый Марвин Минский (Minsky, 1974) вводит понятие «фрейм», обозначая так структуру знаний, репрезентирующую стандартные ситуации, которая может использоваться для категоризации различных феноменов, прогнозирования своих действий и т.д.

В сфере медиаисследований существуют различные интерпретации понятий «фрейминг». Часто под ним понимается процесс искажения информации в медиа, обусловленный тем, что журналистам необходимо транслировать взгляды определенных элит или правящего класса, участвуя таким образом в закреплении устоявшихся властных иерархий. Статья американского ученого Роберта Энтмана (Entman, 1993), в которой артикулируется такая интерпретация фрейминга, на сегодняшний день является наиболее цитируемой работой по этой теме. В ней дается следующее определение процессу фрейминга: «Выбор некоторых аспектов воспринимаемой реальности, чтобы сделать их более заметными в коммуникативном тексте таким образом, чтобы способствовать определению конкретной проблемы, интерпретации причин, моральной оценке и/или рекомендациям по обращению с описываемым элементом» (Entman, 1993: 52). Таким образом, в трактовке Энтмана фрейминг всегда подразумевает (хотя бы имплицитно) определенную манипуляцию, преследующую конкретную цель. В этой же работе исследователь заявляет контент-анализ как основной метод исследования фрейминга, результаты которого могут способствовать экспликации фреймов и достижению большей «объективности».

Со времен статьи Энтмана термин «фрейминг» стал достоянием различных исследовательских парадигм, к анализу этого феномена были адаптированы социологические, психологические, политологические подходы (Бодрунова, 2019). Появились обзорные статьи, систематизирующие различные исследовательские программы в этом области (напр., de Vreese, 2005).

Американский исследователь медиакоммуникации Пол Д’Анджело (D'Angelo, 2002) дал детальное описание теорий фрейминга, выделив три основных подхода к его концептуализации, которые, по всей видимости, сохраняются до сих пор. Согласно автору, изучение фрейминга происходит одновременно в критической, когнитивной и конструктивистской парадигмах.

Критическая парадигма, отсылающая к работам Энтмана, полагает, что фрейминг – проявление гегемонии медиа, фреймы ограничивают возможность демократического участия в коммуникации и оказывают существенное влияние на политическое поведение граждан.

В когнитивной парадигме делается акцент на процессах выявления и переработки определенных фрагментов информации в сообщении и изучении того, как эта информация запоминается, используется в принятии решений, влияет на суждения и поведение (Price, Tewksbury, Powers, 1997). В данной парадигме рассматривается также роль фоновых знаний индивида в интерпретации контента (Iyengar, Kinder, 1987).

В конструктивистской парадигме фрейминг изучают как искажение, возникающее в процессе отбора источников информации и создании «интерпретативных пакетов» (interpretive packages) (Gamson, Modigliani, 1989; Van Gorp, 2007), то есть моделей интерпретации действительности. При таком подходе могут исследоваться отрицательные проявления фрейминга – например, в работе Джули Андсагер (Андсагер, 2000) отмечается, что социальные группы, более «эмоционально» артикулирующие свою позицию, привлекают внимание медиа, искажая репрезентацию событий в свою пользу. Однако конструктивистская парадигма более нейтральна в оценках фрейминга, чем критическая, и относится к фреймам как к «набору инструментов» (tool kit) (Swidler, 1986), предлагающих аудитории различные способы осмысления реальности.

Таким образом, в западной научной традиции существует множество исследований эффекта фрейминга, оформились определенные парадигмы и подходы к его анализу. Для нас же интерес представляет спектр российских исследований фрейминга. С целью зафиксировать актуальное «положение дел» в этом научном поле мы провели контент-анализ статей, опубликованных в российских научных журналах. Мы пытались дать ответ на несколько достаточно «прикладных» исследовательских вопросов: 1) каких дефиниций фрейминга придерживаются российские ученые? 2) какой метод они используют в работах, посвященных фреймингу? 3) к какому эмпирическому объекту они обращаются чаще всего? 4) к каким парадигмам (по Д’Анджело (D'Angelo, 2002)) можно отнести данные исследования?

 

Методология

Мы провели контент-анализ статей, включенных в базу elibrary, в которых рассматривался феномен фрейминга в медиа. На первом этапе в выборку были включены все статьи из разделов «Массовая коммуникация. Журналистика. Средства массовой информации», «Журналистика», «Журналистика в странах с различным социальным строем» и «Журналистика в отдельных странах», то есть из всех доступных разделов в elibrary, тематически относящихся к медиакоммуникации. Поиск по статьям осуществлялся по слову «фрейминг», учитывалось его наличие в названии статьи, аннотации или ключевых словах. Мы приняли решение не использовать слово «фрейм» в качестве ключевого для поиска, поскольку предварительный анализ показал, что слово «фрейм» (без слова «фрейминг») чаще используется в лингвистических и филологических статьях, релевантных скорее для области психолингвистики, а не медиапсихологии и медиаисследований в целом. Таким образом был сформирован пул из 68 статей. После прочтения публикаций мы удалили из пула те материалы, которые содержательно не относились к сфере медиа (напр., С.Н. Тесля, А.А. Беляев «Параметр «содержание» в структуре психологической модели субъектности: к проблеме диагностики состояния психологической модели субъектности социального субъекта» (Тесля, Беляев, 2013). В результате в итоговой выборке оказалось 54 статьи, опубликованных в период с 2008 по 2020  гг.

В каждой статье кодировались следующие характеристики: источник дефиниции фрейминга (имя ученого, на которого ссылался автор; либо авторское определение; либо отсутствие определения), метод исследования (если его было возможно определить), тип эмпирического объекта (в основном тип СМИ), а также исследовательская парадигма (когнитивная, критическая или конструктивистская – в соответствии с определениями и примерами, представленными в статье Д’Анджело (D'Angelo, 2002)).

 

Результаты и обсуждение

Результаты контент-анализа источников дефиниции понятия «фрейминг» представлены в таблице 1.

 

Таблица 1. Частотность источников дефиниции в статьях (N=54)

 

В основном российские исследователи придерживаются определения Р.М. Энтмана (Entman, 2004: 23-24), рассматривая фрейминг как феномен, близкий к манипуляции, предполагающий, отбор или подчеркивание некоторых черт событий или вопросов повестки дня, с тем чтобы продвигать определенную интерпретацию, оценку и/или решение. Некоторые авторы следуют определениям, указанным в работах психологов (Minsky, 1974) или социологов (Goffman, 1974). Однако во многих работах определение не дается вовсе. Здесь, как нам представляется, проявляется проблема, отмеченная в зарубежных исследованиях (Carragee, Roefs, 2004) и отчасти отрефлексированная в отечественной науке (Бодрунова, 2019): в силу своей метафорической природы «фрейминг» кажется интуитивно понятной концепцией, что способствует распространению соответствующего термина в социально-гуманитарных дисциплинах, однако мешает его кодификации. Невозможность кодификации порождает невозможность операционализации, что не лучшим образом сказывается как на качестве, так и на количестве эмпирических исследований (см. табл. 2).

 

Таблица 2. Частотность методов исследования в статьях (N=54)

 

В выборке российских статей преобладают теоретические работы, в которых авторы рассуждают о влиянии фреймов на общественное мнение (Джавадова, 2020), реализации фрейминга в интернет-коммуникации (Калугина, 2017), соотношении фрейминга и повестки дня (Казаков, 2015) и других проблемах. В части публикаций из этой группы формулируются теоретические задачи и предпринимаются попытки их решения, анализируются и развиваются различные теоретические положения, однако другие статьи в этой категории ограничиваются в основном изложением концепций, уже описанных в науке. В то же время эмпирические методы характеризуются однообразием: доминируют контент-анализ и интерпретативный анализ (под этим кодом мы здесь понимаем различные формы неформализованного анализа контента вплоть до простой иллюстрации авторских тезисов примерами из выборки; в отличие от «теоретической» группы работ, эмпирический объект здесь все-таки присутствует). Такой фокус на контенте в какой-то степени обусловлен общим трендом в исследованиях коммуникации. Так, по данным Е.Л. Вартановой  и соавторов (Вартанова (ред.), 2019: 102), из диссертационных исследований, опубликованных в 2012–2016 гг. и посвященных анализу различных элементов коммуникации, 48% изучают контент, всего 6% – эффекты коммуникации и 0% – аудиторию. Однако удивительно наблюдать такое смещение в выборке работ, посвященных фреймингу, то есть одному из медиаэффектов, для эмпирического изучения которого в западной науке наряду с контент-анализом (Matthes, 2009) активно используются экспериментальные методики (напр., Nelson, Oxley, Clawson., 1997; Valkenburg, Semetko, De Vreese, 1999; Vyncke, Van Gorp, 2020), хотя и они иногда критикуются как слишком «верхнеуровневые», не учитывающие объективные психофизиологические реакции реципиентов (Lang, 2013).

Обращаясь к анализу эмпирических объектов российских исследований фрейминга, мы замечаем, что в эмпирических работах повышенное внимание уделяется материалам печатных СМИ и их онлайн-версий (см. табл. 3).

 

Таблица 3. Частотность эмпирических объектов в статьях (N=54)

 

На данном «уровне» также проявляется отсутствие интереса к психологической и поведенческой составляющим фрейминга: реакция индивида или аудитории не изучается ни напрямую (через эксперименты или опросы), ни опосредованно (например, через анализ сообщений в социальных медиа). Очевидно также, что фрейминг сообщений в других, не связанных с печатными СМИ каналах остается мало изученным.

На основании классификации, предложенной Д’Анджело (D'Angelo, 2002), мы разделили российские публикации на группы по признаку принадлежности к исследовательской парадигме (см. табл. 4).

 

Таблица 4. Теоретические парадигмы, на которые ориентируются отечественные работы по фреймингу (N=54)

 

Не все статьи удалось соотнести с одной из парадигм, так как классификация Д’Анджело основана прежде всего на эмпирических исследованиях (и отсылает к западной научной традиции), а в нашей выборке преобладают теоретические работы. Тем не менее, там, где это было возможно, мы включали в типологическую группу и теоретические статьи (например, на основании определения фрейминга).

К критической парадигме относились работы, рассматривавшие фрейминг как процесс и результат искажения информации в целях манипуляции, замалчивания или преувеличения, направленный на закрепление в общественном сознании конкретных идей и интерпретаций. К конструктивистской парадигме мы отнесли исследования, изучающие различия в освещении или интерпретации событий или феноменов, но рассматривающие их не с точки зрения манипуляций и искажений, а скорее описывающие различные «точки зрения». К когнитивной парадигме мы относили работы, рассматривающие фрейминг как часть процесса переработки информации в психологическом ключе.

Учитывая, что за определением фрейминга российские авторы чаще всего обращаются к Энтману, не удивительно, что критическая парадигма преобладает в выборке отечественных исследований. В качестве примера работы из этой группы приведем статью А.А. Казакова (Казаков, 2015), в которой автор, анализируя материалы «Российской газеты» и «Новой газеты», пишет о том, что СМИ игнорируют темы, «в которые «выгодные» для издания идеи вписать сложнее», намеренно создают фрагментарную картину политической реальности.

Примером работы в конструктивистской парадигме можно считать теоретическое исследование О. Шакирова (Шакиров, 2012), представившего вопросы, обсуждаемые на международном уровне, в виде конструируемой повестки дня, формируемой в ходе столкновения взглядов и фреймов различных социальных акторов.

К когнитивной парадигме мы отнесли всего две работы: статью А.Д. Плисецкой и К.В. Филимонова (Плисецкая, Филимонова, 2015) – на том основании, что в ней используется подход к анализу текстов и метафор, разработанный ученым-когнитивистом Дж. Лакоффом, и теоретическое исследование М.Н. Грачева (Грачев, 2018), так как в нем автор исходит из понимания фрейма, предложенного когнитивистом М. Минским.

 

Выводы

В западной традиции фрейминг активно изучается с позиций различных социально-гуманитарных дисциплин с применением разнообразного исследовательского инструментария. Контент-анализ российских исследований позволяет заключить, что в отечественной науке эффект фрейминга пока что изучен недостаточно и односторонне.

Приверженность теории Энтмана и критическому подходу в целом в некотором роде объясняет выбор контент-анализа как основного исследовательского метода. Однако внутреннее противоречие этой парадигмы заключается в том, что с помощью одного только контент-анализа невозможно исследовать интенции коммуникаторов, а потому ключевые тезисы подхода об осознанности манипуляций оказываются недоказуемыми. Невозможно так доказать и наличие собственно эффекта медиа. Главный вопрос – как сообщение повлияло на адресанта? – остается без ответа. Собственно, по этой причине некоторые медиапсихологи считают критическую парадигму значимой и влиятельной, но не вполне научной (Lang, 2013).

Наш анализ показал, что отечественные исследования сосредоточены на изучении печатных СМИ и их онлайн-версий, при этом почти полностью игнорируются остальные виды каналов. Изучение фрейминга в этих медиа могло бы представлять особый интерес, так как аудиовизуальные СМИ обладают собственным пара- и экстралингвистическим инструментарием, роль которого в создании фрейминга необходимо уточнить.

В целом же ощущается необходимость в проведении эмпирических исследований по данной теме, в особенности таких, которые учитывали бы не только параметры сообщения, но и когнитивную/аффективную/поведенческую реакцию получателя. Теоретические работы свидетельствуют о возрастающем интересе научного сообщества к проблеме медиаэффектов и эффекта фрейминга в частности, что, как мы надеемся, приведет к появлению новых эмпирических данных в этой области.

В заключение скажем о некоторых ограничениях нашего анализа. Мы изучали только статьи, опубликованные в научных журналах – соответственно, работы, выполненные в других жанрах, пока остаются за скобками. Кроме того, мы сознательно ограничились рубриками электронной библиотеки elibrary, относящимися к сфере СМИ и массовой коммуникации, так как нас интересовало положение дел именно в поле медиаисследований. Тем не менее мы полагаем, что полученных данных достаточно, чтобы хотя бы в первом приближении получить представление о трендах в отечественных исследованиях фрейминга.

 

Библиография

Бодрунова С.С. Термин «фрейминг» в политической коммуникативистике: рождение о созревание большой идеи в теории медиаэффектов // Журнал политических исследований. 2019. № 3 (4) С. 127‒141.

Грачев М.Н. О соотношения концепций установления повестки дня и фрейминга. Век информации. 2018. № 2. C. 94–96.

Джавадова С.А. Медиафрейминг как инструмент влияния на общественное мнение. E-SCIO. 2020. № 5 (44). С. 85–93.

Казаков А.А. Теория установления повестки дня vs фрейминг: к вопросу о соотношении подходов // Полития: Анализ. Хроника. Прогноз. 2015. № 1 (76). С. 103–113.

Калугина Е.Г. Интернет-СМИ как субъект политической коммуникации: ключевые характеристики // Вопросы теории и практики журналистики. 2017. № 3 (6). С. 406‒417.

От теории журналистики к теории медиа. Динамика медиаисследований в современной России / под ред. Е.Л. Вартановой. М.: Изд-во Моск. ун-та; Фак. журн. МГУ, 2019.

Плисецкая А.Д., Филимонов К.В. Фрейминг и рефрейминг в речевых стратегиях американских политических лидеров // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 21: Управление (государство и общество). 2015. № 4. С. 160–176.

Тесля С.Н., Беляев А.А. Параметр «содержание» в структуре психологической модели субъектности: к проблеме диагностики состояния психологической модели субъектности социального субъекта // Известия Сочинского государственного университета. 2013. № 4-2 (28). С. 54‒66.

Шакиров О. Как формируется международная повестка дня? Ответ конструктивизма // Международные процессы. 2012. №3-4. С. 83-90.

 

Andsager, J. L. (2000) How interest groups attempt to shape public opinion with competing news frames. Journalism and Mass Communication Quaterly 77(3): 577-592

Carragee K.M., Roefs W. (2004) The Neglect of Power in Recent Framing Research. Journal of Communication 54 (2): 214‒233.

Goffman E. Frame analysis: An essay on the organization of experience. Harvard University Press. 1974

D'Angelo P. (2002) News Framing as a Multiparadigmatic Research Program: A Response to Entman. Journal of Communication 52 (4): 870‒888.

de Vreese, C.H. (2005) News framing: Theory and typology. Information Design Journal & Document Design 13(1): 51-62.

Entman R.M. (1993) Framing: Toward Clarification of a Fractured Paradigm. Journal of Communication 43(4): 51‒58.

Entman R.M. et al. (2004) Projections of Power: Framing News, Public Opinion, and US Foreign Policy. Chicago: Univ. of Chicago Press.

Gamson W.A., Modigliani A. (1989). Media Discourse and Public Opinion on Nuclear Power: A Constructionist Approach. American Journal of Sociology 95 (1): 1–37.

Iyengar S., Kinder D.R. (1987). American Politics and Political Economy. News That Matters: Television and American Opinion. University of Chicago Press.

Lang A. (2013) Discipline in Crisis? The Shifting Paradigm of Mass Communication Research. Communication Theory 23 (1): 10‒24. +

Matthes, J. (2009) What's in a Frame? A Content Analysis of Media Framing Studies in the World's Leading Communication Journals, 1990‒2005. Journalism and Mass Communication Quarterly 86 (2): 349‒367.

Minsky M. (1974) A Framework for Representing Knowledge. MIT AI Laboratory Memo 306. Режим доступа: http://web.media.mit.edu/~minsky/papers/Frames/frames.html +

Nelson T.E., Oxley Z.M., Clawson R.A. (1997) Toward a Psychology of Framing Effects. Political Behavior 19 (3): 221‒246

Price V., Tewksbury D., Powers E. (1997) Switching Trains of Thought: The Impact of News Frames on Readers' Cognitive Responses. Communication Research 24 (5): 481‒506.

Swidler, A. (1986) Culture in action: Symbols and strategies. American sociological review 51: 273-286.

Valkenburg P.M., Semetko H.A., De Vreese C.H. (1999) The Effects of News Frames on Readers' Thoughts and Recall. Communication Research 26 (5): 550‒569.

Van Gorp B. (2007) The Constructionist Approach to Framing: Bringing Culture Back in. Journal of Communication 57 (1): 60‒78.

Vyncke B., Van Gorp B. (2020) Using Counterframing Strategies to Enhance Anti-Stigma Campaigns Related to Mental Illness. Social Science & Medicine 258: 113090.