Концептуализация медиакоммуникации

 

Ссылка для цитирования: Коломиец В.П. Концептуализация медиакоммуникации // Медиаскоп. 2019. Вып. 4. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/2575
DOI: 10.30547/mediascope.4.2019.2

 

© Коломиец Виктор Петрович
доктор социологических наук, профессор, зав. кафедрой социологии массовых коммуникаций факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова (г. Москва, Россия), vikkolomiets@yandex.ru

 

Аннотация

В работе представлен обзор подходов исследователей к определению и толкованию понятия «медиакоммуникация», на основе которого делается вывод об отсутствии консенсуса в данном вопросе. Излагается авторское представление о медикоммуникациикак определенном наборе практик, связанных с использованием смыслов в процессе получения/распространения информации с помощью технических средств коммуникации – медиа. Онтологическая концептуализация реализуется в разрезе трех исследовательских оптик: реализм-номинализм; монизм-плюрализм; информация-коммуникация. Показано, что движение от институциональной массовой коммуникации к медиакоммуникации есть результат создания цифровых технологических посредников, лишивший СМИ монополии на распространение смыслов, приведший к возрастанию значимости потребителя медиапродуктов в коммуникационном процессе.

Ключевые слова: медиакоммуникация, медиа, медиапрактики, массовая коммуникация, СМИ.

 

Отечественные исследователи при описании коммуникационной среды и коммуникационных процессов все чаще оперируют понятием «медиакоммуникация». Постепенно «медиакоммуникация» становится базовым концептом медиаисследований, презентующим обобщенное представление о современных коммуникационных практиках и коммуникационном пространстве, пришедшим на смену понятиям «массовая коммуникация» и «средства массовой коммуникации». Современное сочетание «медиа» и «коммуникации» в определенной мере следствие ориентации исследователей на международную англоязычную терминологию. Но наряду с этим есть и объективные детерминанты данного процесса: развитие цифровых технологий и Интернета разрушило реальность, описываемую традиционным понятийным рядом.

Перемены в исходных понятиях теоретизирования − не механический процесс. В классической теории понятие есть концентрированное отражение внутренних, существенных, определяющих свойств и закономерных связей предметов материального мира (Войшвило, 1989: 88). Понятие − когнитивная репрезентация, модель фрагмента реальности. Поэтому смена понятийного ряда свидетельствует о модификации эвристических и концептуальных построений реальности.

В нашей стране процесс понятийной трансформации в медиаисследованиях начался давно, когда под влиянием рыночных преобразований, а затем цифровизации и развития Интернета коммуникационное пространство, претерпев кардинальные изменения, потребовало иных интеллектуальных обобщений: «медиа», «новые медиа», «конвергенция», «цифровой разрыв» и т.п. Понятийная и концептуальная смена продолжается и в настоящее время. Смена тезауруса науки требует осмысления этого процесса, раскрытия онтологической сущности и гносеологической значимости нового понятийного ряда и, прежде всего, исходного понятия – «медикоммуникация». Своеобразным катализатором реализации исследовательского интереса стало открытие в ряде вузов страны профессионального обучения по направлению «Медиакоммуникации».

Позиционирование нового направления профессиональной подготовки − это проблема скорее организационно-практическая. Однако она опирается на исходные представления о медиакоммуникации, ее концептуализацию и определение, однозначной трактовки которой в научной литературе нет. Вероятно, его и не может быть, так как вопрос «Что такое медиакоммуникации?» носит предельно широкий характер и не имеет единственно правильного ответа. Подобные вопросы относятся к уровню аксиоматического теоретизирования, которое с неизбежностью отдает спекулятивными рассуждениями, для которых фактология − только иллюстрация «правильности» той или иной позиции. Разнообразие жизни позволяет найти факты практически для любого теоретического утверждения. Однако в латентном виде аксиоматика присутствует при реализации всех дидактических доминант, в том числе и организационно-управленческих, направленных на организацию ученого процесса. Не рефлексируемое интуитивное понимание медиакоммуникации, на наш взгляд, задает направление и содержание образовательного процесса. Исследовательская рефлексия позволяет учесть особенности профессиональной деятельности в области медиакоммуникации, ее целевые задачи, ограничения и риски. Концептуализация медиакоммуникации имеет смысл хотя бы для того, чтобы понять, какие интеллектуальные оптики лежат в основе закладывающихся фреймов образовательных практик.

 

Медиакоммуникация: обзор подходов

Понятие «медиакоммуникация» можно отнести к «интуитивно ясным» − это опосредованное медиа взаимодействие между людьми. Однако оно недостаточно, когда речь идет о формировании исследовательского и образовательного пространств, о концептуализации практик медиакоммуникаций. Ученые не часто, но обращаются к данному вопросу. Например, объектом одного из исследований М.Г. Шилиной (2009) стала медиакоммуникация как системообразующий фактор системы медиа. Она определила ее «как процесс создания, трансляции, обмена информацией медиа в индивидуальном, групповом, массовом формате по различным каналам при помощи различных коммуникативных средств (вербальных, невербальных, аудиальных, визуальных, проч.)» (Шилина, 2009). В данной трактовке медиакоммуникация − это прежде всего создание и распространение информации. Доминирование информации в представлениях о медиакоммуникации – один из основных подходов, позволяющий интерпретировать современные, технически опосредованные коммуникационные практики в разрезе традиционной трансмиссионной коммуникационной модели с выделением объекта, субъекта коммуникации и других составляющих элементов коммуникативного процесса. Эта модель хорошо работала в условиях ограниченного объема информации и каналов по ее распространению. Однако по своей коннотации медиакоммуникация ориентирована на взаимодействие, на коммуникативную доминанту, что предполагает совершенно иные интерпретационные модели.

Молодая исследовательница из Дальневосточного федерального университета довольно точно описала современное состояние исследовательского пространства медиакоммуникации: «Термин "медиакоммуникация" до сих пор не имеет общепринятых рамок. Каждый исследователь интерпретирует дефиницию по-своему, идет поиск наиболее удачной смысловой конструкции, с которой согласилось бы большинство ученых. Многие накопленные знания противоречивы. Существует полярность взглядов на деятельность средств массовой информации. Когнитивная деятельность теоретиков наталкивается на прагматичную позицию практиков. Одни исследователи полагаются на эксперименты и опросы, другие на личные эмпирические результаты. В связи с этим остается нерешенной проблема определения понятия "медиакоммуникация"» (Порва, 2016: 662).

После анализа различных точек зрения О.Н. Порва пришла к выводу о трех основных компонентах медиакоммуникации: смысловая передача, массовая аудитория и техника. Итогом стало следующее определение: «Медиакоммуникация − это информационная взаимосвязь между тысячами людей, которая осуществляется с помощью технических средств» (Порва, 2016: 662). В данном случае информация присутствует, но не доминирует. Взаимосвязь между людьми с использованием информации и технических средств – таково представление автора о медиакоммуникации.

Исследовательница из Южно-Уральского государственного университета Е.Н. Пескова (2015: 29) указала на лингвистический аспект медиакоммуникации, подчеркнув, что «особенности ее существования, направления деятельности, модели (структуры) неизбежно влияют на все составляющие медиадискурса, определяют его специфику, но с учетом экстралингвистических факторов». Презентация медиакоммуникации в дискурсе социолингвистики – один из дисциплинарных подходов к медиакоммуникации.

Специальному анализу медикоммуникации посвятил свою статью исследователь из Томска Е.А. Войтик (2013). Автор подробно рассматривает различные теоретические подходы к коммуникации, модели ее функционирования и дает следующее определение: медиакоммуникации – это «информационное взаимодействие между социальными субъектами (личностями, группами, организациями и т. д.), основанное на производстве, распространении и потреблении массовой информации» (Войтик, 2013: 29). При анализе медиакоммуникации автор исходит из синонимичности медиакоммуникации и массовой коммуникации. Проделанный анализ мало что добавляет в существующие представления о массовой коммуникации/медиакоммуникации, которые автор подробно разбирает. Это особенно заметно, когда он раскрывает основные составляющие медиакоммуникации, которые характеризуются:

• передачей, получением, сохранением и актуализацией смысловой и оценочной информации, на основе которой происходит социальная адаптация и идентификация;
• влиянием на социальную установку, на взаимоотношения между группами различных уровней. При этом сам уровень испытывает влияние этих взаимоотношений и во многом определяется особенностями той социальной системы, в рамках которой и происходит массовое общение;
• наличием технических средств, при помощи которых осуществляется регулярное функционирование и тиражирование продукции массовой коммуникации: печати, радио, телевидения, Интернета (Войтик, 2013: 29).

Психолог И.М. Богдановская (2011) посвятила специальное исследование понятия «медиакоммуникация» в историко-культурном, социоцентрическом, техноцентрическом, семиоцентрическом и психологическом контекстах. В результате анализа И.М. Богдановская (2011: 78) сформулировала развернутое определение, которое опирается «на понимание медиакоммуникации как процесса, связанного с распространением с помощью технических средств между различными группами и индивидуумами специально подготовленных сообщений, представляющих социальную и личную значимость». В данном случае автор выходит за пределы массовой коммуникации, включая технически опосредованную коммуникацию между индивидами. Аксиологическая составляющая, которую ввел автор в виде «социальной и личной значимости» специально подготовленных сообщений, девальвирует данное определение, так как требует нормирования и контроля за выполнением.

Хорошо известный украинский специалист Г. Почепцов (2013), представляя медиакоммуникацию как антитезу журналистики, фиксирует ряд ее характерных черт (см. табл. 1).

 

Таблица 1. Характерные черты журналистики и медиакоммуникации

 

Данный подход отличается от традиционных технологических детерминаций при трактовке медиакоммуникации свой идеологической составляющей, которая, на наш взгляд, приводит к некоторой идеализации медиакоммуникации. Понятно, что медиакоммуникации свойственна многообразная тематика, а не только протестная, она также несет на себе отпечатки идеологической заданности, может иметь далеко идущие последствия и ориентирована на самые различные события. Идеологический костюм, в который автор обрядил медиакоммуникацию, особенно заметен в заключительном пассаже данной статьи: «Можно также считать, что журналистика прошлого (социальный институт и под.) является результатом взгляда на массовый информационный процесс как бы сверху, с точки зрения других социальных институтов, например власти. Медиакоммуникации формируются в новой парадигме. Это взгляд "снизу", являющийся отражением позиции потребителя информации. По этой причине перед нами не два конкурирующих, а два взаимодополняющих взгляда на один объект. И постоянное падение роли государства, которое неоднократно усилилось с приходом Интернета, начинает резко усиливать новую парадигму. Медиакоммуникации как объект будут становиться все более интересными в качестве точки отсчета» (Почепцов, 2013). Необходимо заметить, что идеологически нагружен любой коммуникационный институт и задача выявлять его сущностные характеристики через идеологические составляющие, выглядит, по крайней мере, концептуально небезупречной.

Отечественный медиаисследователь Д.В. Дунас (2009), применяя антропологический подход к анализу феномена медиакоммуникации, обратил внимание на межличностную коммуникацию как одну из ее сущностных характеристик: «… некоторым объектам медиаполя в той или иной степени свойственны черты межличностного типа коммуникации. Следовательно, определять коммуникацию, происходящую внутри медиаполя, исключительно как массовую, неверно. Медиакоммуникация – это сдвоенный сектор как массовой, так и межличностной коммуникации» (Дунас, 2009). Введение межличностной коммуникации в медиакоммуникацию привело к пониманию медиакоммуникации как фрактальной диссипативной системы и необходимости разведения повседневной межличностной коммуникации и межличностной коммуникации как элемента медиасистемы и медиапространства, то есть медиакоммуникации.

В научном дискурсе зарубежной литературы проблема определения исходных понятий в медиаисследованиях не стоит так остро. Их прагматическая исследовательская направленность не предполагает «философствования» по поводу понятий: «трактовок много, исхожу из этой…». Хотя в словарях встречаются попытки теоретической строгости. Например, в словаре по медиа и коммуникационным исследованиям можно найти понятие «medio communication», что в данном случае означает способ коммуникации, который располагается между межличностной и массовой коммуникацией, к нему относится электронная почта, сообщения, переданные по факсу, общение с помощью телефона¹. Это понятие можно расценивать как попытку осмысления изменений, которые происходят под влиянием новых технологий.

Новое прочтение медиа и медиакоммуникации в зарубежной литературе связано с границами распространения массовой коммуникации с невозможностью ее традиционного использования в условиях демассификации и современных медиакоммуникативных практик. Например, исследователи из США Патрик Б. О'Салливан и Калеб Т. Карр (2018) после анализа сложившейся ситуации в области массовой коммуникации предлагают использовать категорию, которая, по их мнению, формируется на перекрестке массовой коммуникации и опосредованного межличностного общения, старых и новых коммуникационных технологий − «массперсональная коммуникация». Они пишут: «Понятие "массперсональная коммуникация" появляется из наблюдений за случаями, когда (a) люди используют обычные каналы массовой коммуникации для межличностного общения, (б) люди используют обычные каналы межличностного общения для массовой коммуникации и (c) люди участвуют в массовой коммуникации и межличностном общении одновременно» (O'Sullivan, Carr, 2018: 1162). С их точки зрения, массперсональная коммуникация всесторонне охватывает увеличивающееся множество форм и методов современней медиакоммуникации, которые просто не соответствуют обычным концептуализациям в рамках массовой коммуникации или межличностного общения.

Представленные выше немногочисленные исследования показывают, что медиакоммуникация еще не стала предметом научной рефлексии в отечественной литературе. Этот вывод подкрепляется данными ряда эмпирических исследований, проведенных на факультете журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова по анализу книг, журнальных статей, диссертаций по журналистике, массовой коммуникации, медиа, СМИ и т.п. В частности, после анализа 315 журнальных текстов (2012−2016 гг.) отечественных авторов, «рассматривающих вопросы функционирования журналистики и медиа и потенциально содержащих материалы, направленные на развитие медиакоммуникационных теорий», авторы исследования пришли к одному из выводов, «что на протяжении изучаемого периода российский "академический дискурс" оставался в значительной степени законсервированным, наиболее сильно зависимым от таких характеристик, как филологичность (жанры, образ, нарратив, тип, тематика среди наиболее часто встречающихся слов) и нормативность (ценности, функции, диалог, творчество, воспитание, гуманизм, духовный, миссия). Ряд актуальных понятий и явлений, появляющихся в списках, вроде "конвергенции" и "мультимедиа", используются, скорее, декоративно, как актуальный контекст для ключевых направлений обсуждения» (Макеенко, 2017: 18). А после анализа 405 авторефератов, защищенных в период с 2012 г. по 2016 г. по специальности 10.01.10 – «Журналистика», авторы делают принципиальный вывод: «Журналистика в нашей стране остается ключевым концептуально-теоретическим полем, в котором работают российские ученые» (Вырковский, Смирнов 2018: 44).

 

Медиакоммуникация: демаркация явления

Медиакоммуникация как наблюдаемое явление есть совокупность традиционных практик. Мы можем видеть, как человек в общественном транспорте, склонив голову над смартфоном, читает книгу, смотрит скетч или пишет очередной пост в Telegram-канал. Хотя видим совершенно разные картины деятельности человека (читает, смотрит, пишет) мы их номинируем как медиакоммуникацию. Две сущностные характеристики позволяют делать такое обобщение. Первая: когда человек читает, смотрит, пишет он оперирует смыслами. Коммуникация − это использование (создание/потребление) смыслов в процессе обмена информацией. Вторая: медиа в виде смартфона − индивидуальной технологической платформы, которая позволяет создавать, распространять и получать смыслосодержащий контент. То есть, как наблюдаемый феномен, медиакоммуникация проявляется в актах использования технических коммуникационных средств – медиа. Однако сводить медиакоммуникацию к видимому будет совершенно неверно, поскольку за наблюдаемыми актами медиакоммуникации скрыто огромное пространство профессиональной деятельности, от производства технологических средств коммуникации до правовой поддержки создания и распространения контента.

Из наблюдения становится ясным, что в основе трактовки понятия «медиакоммуникация» лежат два феномена: коммуникация и медиа. Оба неоднозначны в своих определениях. Коммуникация имеет продолжительную историю и обширный ряд дефиниций, а популярность цифровых технологий привела к тому, что корень «медиа» стали приклеивать к любому явлению или предмету: «медиастена», «медиамама», «медиагеометрия», «медиаплотность», «медиапокупка» и т.п. В каждом случае речь идет о разном понимании медиа.

При трактовке слова «коммуникация» мы исходим из распространенного определения: «Коммуникация – это связанный с отношениями процесс создания и интерпретации сообщений, которые вызывают определенную реакцию» (Гриффин, 2015: 36). В нем подчеркивается, что коммуникация – это установление отношений с помощью сообщений. Сообщения придумываются, создаются и транслируются тем, с кем выстраивают отношения или на кого влияют. Смыслообразование происходит на каждом из этапов коммуникативного акта: создания сообщения, трансляции и потребления. Интерес к коммуникации вызван ее широкими возможностями в изменении поведения людей. Создавая и транслируя сообщения, можно изменить представление человека об окружающем мире, его отношение к нему и, как следствие, поведение.

С начала ХХ столетия существовала дихотомия между межличностной коммуникацией и массовой как антиподами на шкале отношений, куда еще помещались групповая и внутриличностная коммуникации. Появление Интернета разрушило стройность данной конструкции и открыло новые возможности для систематизации человеческого общения. Сейчас достаточно оснований, чтобы континуум коммуникации представить в двух разновидностях: межличностной (лицом к лицу) без каких-либо посредников и опосредованной. То есть, коммуникация может быть непосредственно межличностной или опосредованной различными коммуникационными средствами, в том числе и специально созданными.

Специализированные средства коммуникации принято называть медиа. Возможность создания, распространения и получения смыслосодержащих сообщений превращает то или иное техническое средство в медиа. При этом медиа могут собираться из различных предметов, которые каждый сам по себе таковым не является. Пример из нецифровой эпохи: перед нами обычное письмо, в котором сообщается о предстоящей свадьбе двух особ, и цель его – пригласить на мероприятие. Для написания письма использовались бумага, чернила, перо. Они позволяют создать сообщение. Отсутствие хотя бы одного из них, лишает возможности сделать это. Но этого недостаточно. Необходимы еще поезд, пароход, самолет, почтальон, чтобы сообщение доставить адресату. Кроме того автор должен обладать умением излагать мысль на бумаге, на языке, доступном для понимания тому, кому направлено письмо. Даже эти поверхностные рассуждения приводят к мысли, что у медиа нет границ, поскольку весь физический мир, который окружает человека, несет в себе смыслы, точнее, человек нагружает их смыслами в зависимости от обстоятельств. Если придерживаться этой точки зрения, то такие понятия, как «медиа» и «медиакоммуникация», теряют свою эвристическую значимость. Необходимо вводить ограничения. Проблема заключается в том, что лимитирование имеет сущностный характер, поскольку каждое ограничение задает свои границы реальности, описываемой с помощью понятий «медиа» и «медиакоммуникация». Например, если язык рассматривается как посредник (медиа), а не сущностная характеристика человека, то медиакоммуникация расширяется как во времени, так и в пространстве. Если «не включать» язык в медиа, то меняются временные и пространственные границы. В данном случае медиа – это специализированные коммуникационные средства, которые создаются специально как инструменты производства, распространения и потребления сообщений. Сегодня в совокупности они составляют технологическую основу медиаиндустрии.

Медиакоммуникация, как технически опосредованная коммуникация, предполагает три вида технологических посредников. Первый − это инструменты и технологии, которые позволяют создавать сообщение. Здесь широкий набор технических средств от различного рода теле-, фото-, кинокамер до программного обеспечения, позволяющего набирать текст на компьютере. Второй комплекс связан с каналами доставки сообщения потребителям. Традиционная печать, радио и телевидение остаются важнейшими каналами распространения информации, но вместе с тем широкое развитие получает стриминговое вещание видео и радио, социальные сети, мессенджеры. YouTube становится важнейшим каналом коммуникации. Наконец, третий блок технологических посредников относится непосредственно к медиапотреблению. Сегодня таковыми выступают телефон, смартфон, планшет, телевизор, радио и т.п. В совокупности они образуют медиасреду потребителя, в которой/с помощью которой реализуется и проявляется медиакоммуникация. Таким образом, понятие «медиакоммуникация» описывает медиатизированные практики: создание медиапродукта, его распространение/потребление на различных носителях.

Медиакоммуникация состоит из разнообразных практик. Прежде всего, это творческая деятельность по созданию контента. Здесь необходимо заметить, что, например, факт написание сценария сериала, который будет или не будет (творческая неудача) снят и показан по телевидению, вряд ли можно назвать медиакоммуникацией. Медиакоммуникация реализуется тогда, когда телезритель сидит у телеэкрана и потребляет продукт, созданный актерами, режиссером, операторами и еще большим количеством профессионалов, весьма далеких от медиакоммуникации. Без них не было бы медиапродукта, ставшего причиной медиакоммуникации. Творческий процесс детерминирован рядом обстоятельств: креативными интенциями автора, который пытается воплотить некий идеальный образ в текст, аудио или видео; достоинствами и недостатками, априорно присущими различным техническим средствам и носителям; авторскими представлениями о тех, кому предназначена информация. Из перечисленного видно, что создавать сообщения, которые привлекут внимание и вызовут интерес, – трудное занятие и ему необходимо обучаться. Одна из задач школьного образования − научить каждого высказывать мысль понятно для других. Поэтому этот вид медиапрактики (в зависимости от таланта) присущ всем, но есть профессиональные группы, которые обучаются этому специально.

Второй всеобщей медиапрактикой выступает медиапотребление. При этом медиапотребление – это активная ситуативная, как правило, рутинизированная деятельность, которая носит интерпретационный характер. Она охватывает все возрастные и социальные группы, однако реализуется по-разному. Возраст выступает одним из главных дифференцирующих факторов. При этом можно выделить поколенческое дробление, когда представители младшего поколения не принимают «медийные» пристрастия старшего, а также внутри поколенческих структур существует серьезное деление по социальным, гендерным, территориальным признакам.

Медиапотребление − финальная стадия медиакоммуникации, ее можно наблюдать, исследовать. Трансформация практик медиапотребления выступает главным фактором, определяющим модификации в бизнес-процессах, творческих упражнениях, технологических инновациях. Современная медийная дифференциация является следствием как технологических, так и антропологических факторов.

Таким образом, медиакоммуникация как явление − это определенный набор практик, связанных с использованием смыслов в процессе получения/распространения информации с помощью технических средств коммуникации – медиа. Наиболее рельефно медиакоммуникация проявляется в обыденном поведении людей, которое с развитием цифровых технологий и Интернета приобретает инструментальный характер. Коммуникативный инструмент становится постоянным посредников между сознанием индивида и окружающим его миром. По мере цивилизационного развития индивидуальная «картина мира» все в большей степени детерминируется медиакоммуникацией. Каждое новое поколение удивительным образом не похоже на предыдущее. Все это позволяет зафиксировать значимость медиакоммуникации не только на уровне индивидуальных практик, но и коллективных, общественно значимых, профессиональных.

 

Медиакоммуникация: концептуальные построения

Концептуализировать медиакоммуникацию можно по разным основаниям. Прежде всего, с использованием традиционных дисциплинарных матриц: философии, социологии, экономики, психологии, правоведения. Философия позволяет взглянуть на медиакоммуникацию широко, вписав ее в бытование человечества. Своеобразной реакцией философии на повсеместное проникновение медиа стало появление медиафилософии. Представители этого направления философствования пытаются уйти от определения медиа через техническое посредничество: «Если прежде медиа мыслилось как средство репрезентации подлинной реальности, то качественный сдвиг медиафилософского подхода состоит в том, что медиа, создавая медиареальность, репрезентирует себя» (Савчук, 2014: 129). При таком подходе медиа это не технологии, которые человек наделяет определенным смыслом или использует для их создания и трансляции, а это поток образов, творящих современный медиамир как новую социальную реальность. «В качестве предмета медиафилософии медиареальность не редуцируется ни к аппаратам, ни к конкретному виду медиа, ни к коммуникантам, ни к социальным условиям ее появления; она результат невидимой (поскольку соединив и сообщив, она исчезает) работы медиа, собранных в когорту цифровых» (Савчук, 2014: 214−215). То есть объектом исследования в медиафилософии является медиадействительность, рожденная современными коммуникационными технологиями.

Социология рассматривает медиакоммуникацию в социальном контексте. Социологические представления медиакоммуникации трактуются антропоцентрично, социоцентрично, культуроцентрично или техноцентрично. Каждое из этих воззрений задает определенную исследовательскую оптику, помещающую в центр медиакоммуникации в одном случае человека как главного коммуникатора, в другом − институциональные образования, в которых рутинизированы разнообразные человеческие практики, в том числе и коммуникативные, в третьем − культуру как систему ценностей, взглядов, представлений, которая проявляется в содержании медиакоммуникации, в четвертом – технологии, с помощью которых реализуется медиакоммуникация. Социологический дискурс предполагает институциональные представления о медиакоммуникации, анализ поведения аудитории, динамику ее трансформации. Данные эмпирических исследований позволяют повысить эффективность институтов медиакоммуникации, их общественную значимость и коммерческую привлекательность.

К психологическим особенностям медиакоммуникации относят: «анонимность, специфичность выразительных средств коммуникации, обусловленных отсутствием непосредственного контакта, особый характер восприятия коммуникативного пространства и времени»². Психология всегда «несла ответственность» за анализ влияния институтов массовой коммуникации на индивида. С развитием медиакоммуникации, где «воздействие» скрыто за свободой выбора (что, когда, где) и контекстом, вопросы коммуникационных эффектов становятся еще острее.

Экономический дискурс – сегодня это доминирующее представление об обществе и происходящих в нем процессах. Рыночная идеология в своем максимуме предполагает, что идея имеет право на осуществление, только если она экономически обоснована. Применительно к медиакоммуникации это означает, что контент должен приносить деньги, монетизироваться. В этом аспекте медиакоммуникация − деятельность специализированных предприятий по созданию и распространению контента с целью получения прибыли. Медиакоммуникация трактуется в понятиях «бизнес-модель» и «монетизация», «стоимость» и «рентабельность», «доходы» и «расходы».

Ранее мы зафиксировали, что медиакоммуникация – это контент (смыслопорождающие сообщения), который создается, распространяется и потребляется с использованием технических средств коммуникации для выстраивания отношений. Бизнес-модели строятся вокруг прав на контент, которые обмениваются на деньги. Относительно свободное пространство Интернета создает множество проблем для правовой науки. В правовом дискурсе медиакоммуникации − это технологически опосредованное пространство обмена правами на тот или иной контент между различными игроками медиаиндустрии.

В наших дальнейших рассуждениях мы уйдем от дисциплинарных требований и ограничений, поскольку любая академическая наука не случайно называется дисциплиной, требует соблюдения «цеховых» традиций, правил, границ. Она обладает уникальным для каждой науки категориальным аппаратом, который позволяет проникнуть в суть определенной стороны явления, но не в его целостность. Категоризация исследовательского пространства − абстрагирование от того, что не описывается категориальным аппаратом научной дисциплины, имеет как свои позитивные стороны, так и негативные. Ограниченность дисциплинарного подхода наиболее остро проявляется в попытках увязать академические исследования и индустриальные практические проблемы, которые, как правило, не решаются в рамках одной дисциплины, а требует целостного представления, учета экономического, социального, политического и многих иных аспектов медиакоммуникации.

Есть еще один ограничительный момент, и он связан со складывающимися образовательными практиками в области медиакоммуникации. Сложно структурировать образовательный процесс подготовки специалистов в области медиакоммуникации, опираясь на сложившуюся традиционную обществоведческую дисциплинарную структуру. На основе такого подхода можно потерять, а точнее, не приобрести целостное представление о процессе медиакоммуникации или о совокупности процессов, описываемых с помощью понятия «медиакоммуникации».

Онтологически в своей целостности медиакоммуникацию можно представить в разрезе трех исследовательских оптик: реализм-номинализм; монизм–плюрализм; информация – коммуникация.

Реалистический подход предполагает, что существует целостность, которая обозначена как «медиакоммуникация». Она находится в каузальной зависимости с другими общественными образованиями. В таком случае в исследовательский ракурс попадают проблемы взаимосвязи «медиакоммуникации» и «власти», «медиакоммуникации» и «культуры», «медиакоммуникации» и «экономики». При всей внешней схожести поставленных проблем с традиционными «СМИ и …» наполнение их иное, поскольку современные медиапрактики − это активности не только профессиональных создателей контента, и его потребление не контролируется творцами. При холистической трактовке медиакоммуникация предстает как целостное средовое пространство с определенными правилами и нормами, ответственностью, отношениями, с новым набором социальности. Попытка охватить целостность медиакоммуникации наиболее ярко проявляется в экологической парадигме исследования, когда медиакоммуникация трактуется как медиасреда.

Используя методологический холизм, отметим взаимосвязь медиакоммуникации с процессом медиатизации − социальными и культурными переменами под влиянием цифровых коммуникационных технологий. Медиакоммуникация в этом аспекте – это наблюдаемые медиапрактики, которые в совокупности на длительном отрезке времени приводят к медиатизации. Медиатизация − накопленная медиакоммуникация, эффект медиакоммуникации.

Наряду с реалистичным подходом, столь же возможен и номиналистический взгляд на медиакоммуникацию, как совокупность различных субъектов и медиапрактик. Исследование медиакоммуникации в трактовке номинализма есть изучение многообразия медиапрактик, а закономерности развития данного явления связаны с целенаправленной деятельностью конкретных акторов, то есть носят телеологический характер.

При номиналистическом подходе объектом исследования становятся взаимосвязи между производством, распространением и потреблением медиаконтента. Как правило, консалтинговая деятельности в медиаиндустрии исходит из данного видения медиакоммуникации.

На практике противопоставление реализма и номинализма проявляется в монистическом и плюралистическом подходах, обретении медиакоммуникацией двух рядов форм числа − единственного и множественного. В документах, определяющих основные параметры направления подготовки бакалавров и магистров по медиакоммуникации, используется множественное число, то есть актуализировано плюралистическое представление о сути медиакоммуникации. Можно предположить, что в данном случае возобладал прагматизм, когда под множественное число подводится большое количество практик. Разные виды медиакоммуникации имеют общую характеристику – техническую опосредованность медиапрактик. Формально они не организованы, хотя являются основой для образования компаний, фирм.

Написание медиакоммуникации во множественном числе снимает большинство онтологических проблем, так как множественность не предполагает целостности. В этом случае медиакоммуникация (точнее «медиакоммуникации») как понятие перестает выполнять функцию теоретического концепта, моделирующего определенные медиакоммуникационные практики, выделяя их из всего многообразия человеческого поведения. Поэтому нетрудно предположить (по крайней мере, об этом свидетельствует широкое использование понятия «массовая коммуникация»), что термин «медиакоммуникация» будет чаще использоваться в единственном числе, чем во множественном.

Абсолютизация основных положений реализма и номинализма ведет к искажениям представлений о медиакоммуникации, обедняет возможности целостного отображения всего богатства медиапрактик. Сетевой дискурс медиакоммуникации выступает как одна из возможных попыток выхода из данной ситуации. В сетевой парадигме анализа медиакоммуникация предстает как совокупность сетевых структур. Каждая сеть − это доминирование той или иной медиапрактики (медиаповедения). Когда сетевые структуры сливаются в медиакоммуникацию, то возникает плохо предсказуемая форма поведения, от которой зависит будущее медиаиндустрии. Подобное сложение принято называть эмерджентным, для которого целое больше, чем сумма его частей. Анализ эмерджентных свойств медиасетей, входящих в медиакоммуникацию, является одной из важнейших проблем медиаисследований.

Еще одни концептуальный аспект медиакоммуникации связан с соотношением информации и коммуникации. Баланс этих обязательных составляющих медиакоммуникации, который на разных этапах человеческой истории разный, задает «уровень ментального разнообразия в обществе».

Информационная составляющая медиакоммуникации выступает как ее доминирующая черта. Общество всегда стремилось к тому, чтобы с помощью различных технических средств наполнить его информацией, что приравнивалось к знаниям;предполагалось, что это позволит реализовать идеалы эпохи Просвещения. Сущность любой коммуникации, направленной на большие массы людей, связана с распространением информации. Коммуникационной составляющей в условиях массовой информации отводилась роль «априорного присутствия» при выстраивании отношений между людьми. С накоплением огромного объема информация стала терять свою привлекательность, девальвироваться. Выяснилось, что она может быть не только истинной, но и ложной. Информация и знания не находятся в столь жесткой зависимости, как предполагалось ранее. Ценность массовых коммуникационных практик стала меняться. Баланс информационной и коммуникационной составляющих медиакоммуникации явно смещается в сторону практик, связанных с выстраиванием отношений с себе подобными по духу, с взглядами и представлениями, интересами. Данный дрейф имеет глубокие последствия для медиаиндустрии. Стало понятно, что даже таким закрытым от аудитории структурам, как телевидению, необходимо выстраивать отношения со своими телезрителями. Например, телеканал «2х2» для этого широко использует свою внутреннюю жизнь (рождение ребенка, увольнение, свадьба, день рождения, развод и даже появление нового тату), сокращая, таким образом, дистанцию между каналом и своим зрителем. Социальные сети используются для поддержания связи со своей аудиторией и привлечения новых зрителей: конкурсы, вечеринки и бойкий контент – все это помогает «2х2» выходить на новых зрителей. Регулярно проводятся тематические встречи. Аудитория вовлекается в диалог с телеканалом и становится его полноправным участником³. И это не единичная практика. Социальная сеть Facebook заявила о коренной перестройке дизайна своей новостной страницы, это подчинено единой цели − поощрению общения пользователей в «приватных пространствах» вроде групп и чатов ближайших друзей и повышению конфиденциальности. Общий вектор преобразований в медиаиндустрии в условиях избытка информации и ее многообразных трактовок приводит к возникновению разнообразных стихийных групп по интересам, где главным становится не информация (ее качество, актуальность, правдивость и т.п.), а отношения. В этом смысле мы получаем общество с более высоким уровнем ментального выбора. Более релевантной в данном случае выступает экспрессивная модель коммуникации, а не трансмиссионная.

Мы привели возможные варианты концептуализации медиакоммуникации, которые позволяют выявить ее онтологические отличия, прежде всего ориентацию на коммуникацию. Однако, хотя предложенные выше построения и позволяют систематизировать наши представления о медиакоммуникации, они мало что дают для операционализации понятия «медиакоммуникация». При широком подходе к медиакоммуникации как процессу выстраивания отношений с использованием технических средств создания, распространения/потребления сообщений операционализации поддаются только отдельные практики: творческие, которые можно декодировать через индикаторы анализа содержания медиапродукта; трансмиссионные, связанные с охватом и частотой распространения. Наиболее зримо воспринимается заключительная часть процесса медиакоммуникации, которая связана с медиапотреблением. В настоящее время индикаторами медиапотребления стали наши цифровые следы: вербальные (запись в блогах, социальных сетях и др.); визуальные (фотографии, мемы и др.); аудиовизуальные (видеозаписи); классификационные (теги, геолокации и др.); коммуникационные (лайки, репосты и т.п.). Целостное представление о существующей медиакоммуникации, перспективах ее изменений возможно путем обобщения разнообразной информации, полученной с помощью многообразных методов и направленных на разные медиапрактики, которые только в совокупности позволяют описать эту целостность.

Из представленной концептуализации вытекает также ответ на вопрос, который априорно присутствует при рассуждении о медиакоммуникации: почему сегодня не СМИ и массовая коммуникация, а медиа и медиакоммуникация? СМИ в массовом сознании − это утренняя газета в почтовом ящике, концерт по заявкам в обеденный перерыв по радио, программа «Время» по телевизору. Почтовый ящик, радиоприемник, телевизор – это девайсы своего времени. Они определяли практически все то, что называлось СМИ. Производственный комплекс, который это создавал и доставлял потребителю, был сакрален и на уровне массовых представлений отделен от потребителя. Исследователи хотя и трактовали СМИ несколько шире, но также сосредоточивались на каналах доставки информации и журналистике как основной творческой профессии в СМИ. При этом институционально организованные, контролируемые и финансируемые властями СМИ, они обладали монополией на создание и распространение смыслов. Подготовка журналистов как бойцов идеологического фронта структурировалась по трем направлениям. За идеологию «отвечали» общественные науки, за культурную подготовку мощный комплекс филологических дисциплин, за творчество – матушка природа: таланту не научишь.

Вступление в рыночные отношения поколебало монополию СМИ на распространение информации, формирование смыслового пространства общества. Резко увеличилось количество самостоятельных (независимых от государства) СМИ, а появление Интернета и последовавшая за этим коммуникационная революция, приведшая к «революции авторства», разрушила ее совсем. Даже исследователям стало непонятно, где СМИ, а где не СМИ. Например, один из ведущих теоретиков цифровой эпохи, Мануэль Кастельс (2016), в попытках описать «коммуникационную ткань глобальной коммуникационной эры» и категоризировать ее , заговорил о «массовой самокоммуникации». Он пишет: «Мы перешли от массовых коммуникаций, обращающихся к аудитории, к активной аудитории, созидающей собственный смысл в ходе сопоставления своего опыта с полученной из однонаправленного потока информацией. Таким образом, мы наблюдаем рост интерактивного производства смыслов. Это и есть то, что я называю творческой аудиторией, источником культуры смешения, которая характеризует мир массовой самокоммуникации» (Кастельс, 2016: 157).

Коммуникационная экосистема приобрела иную конфигурацию. Цифровизация и стремительное распространение Интернета вытеснили почтовые ящики из подъездов, заменив их на виртуальные, потеснили радио и телевидение в повседневной жизни. Цифровые потребительские девайсы (мобильный телефон, смартфон, планшет), заняв посредническую позицию между контентом и потребителем, сосредоточили в себе множество иных функций (от пробуждения, контроля физического состояния до работы и взаимоотношений с государственными органами), стали фактором структурирования среды повседневности. Можно согласиться с Е.Л. Вартановой (2016: 292), которая утверждает: «Включенность человека в современную медиасреду – и в связи с увеличением времени медиапотребления, и в связи с растущим влиянием медиаконтента на формирование коллективных и индивидуальных идентичностей и ценностей – заставляет предположить: мы являемся свидетелями становления новой социокультурной экосреды, в которой медиа превращаются в одну из основополагающих детерминант». Ей вторит представитель Лондонской школы экономики Адам Гринфилд (2018: 17): «Сетевые цифровые информационные технологии стали для нас господствующим способом переживания повседневности. В некотором важном смысле этот класс технологий сегодня опосредует все, что мы делаем. Он в одно и то же время представляет канал, по которому мы получаем наш выбор, зеркало, в котором мы видим свое отражение, и линзу, позволяющую другим видеть нас так, как раньше нельзя было себе представить». Понятно, что в этих условиях «СМИ» и «массовая коммуникация» утрачивают теоретическую значимость, возможность презентовать, проблематизировать и концептуализировать изменившуюся реальность.

Вывод заключается в том, что медиакоммуникация как явление − это выстраивание отношений путем передачи смыслов с помощью специальным образом организованных посредников. Это, скорее, формирование общественных отношений в условиях повсеместного распространения цифровых технологий, принявших на себя роль социального актора. При этом конструирование общественных отношений выступает фоновым результатом удовлетворения потребностей людей в получении информации и развлечения. Движение от институциональной массовой коммуникации к медиакоммуникации есть следствие возрастания значимости потребителя медиапродуктов в коммуникационном процессе в результате создания современных технологических посредников, лишивших СМИ монополии на распространение смыслов.

 

---

Примечания

1. Dictionary of Media and Communication Studies. 8th edition. James Watson and Anne Hill. Bloomsbury Academic, New York, 2012. P. 179.
2. Психология общения. Энциклопедический словарь / под общ. ред. А.А. Бодалёва. М.: Когито-Центр, 2011. С. 123.
3. Всесвятский Д. Как построить сообщество вокруг телеканала – опыт 2х2 // Adindex.ru. 2018. Окт., 29. Режим доступа: https://adindex.ru/publication/opinion/media/2018/10/25/175313.phtml

 

 

Библиография

Богдановская И.М. Медиакоммуникация // Вестн. Герценовского ун-та. 2011. № 8. С. 77−80.

Вартанова Е.Л. Антропология медиа: индустриальный и философский поворот к человеку. Интерес к человеку как тенденция развития науки // Антропология медиа: теория и практика / под ред. В.К. Мальковой, В.А. Тишкова. М.: ИЭА РАН, 2016. С. 276−299.

Войтик Е.А. К вопросу определения медиакоммуникации как понятия // Открытое и дистанционное образование. 2013. № 1. С. 26−31.

Войшвило Е.К. Понятие как форма мышления: логико-гносеологический анализ. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1989.

Вырковский А.В., Смирнов С.С. Отечественный научный медиадискурс: структура, особенности, ключевые концепты // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10: Журналистика. 2018. № 5. С. 27−47. DOI: 10.30547/vestnik.journ.5.2018.2747

Гринфилд А. Радикальные технологии: устройство повседневной жизни. М.: Дело, 2018.

Гриффин Эм. Коммуникация: теория и практика. Харьков: Гуманитарный Центр, 2015.

Дунас Д.В. К антропологической теории рассмотрения медиакоммуникации // Медиаскоп. 2009. Вып. 4. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/к-антропологической-теории-рассмотрения-медиакоммуникации

Кастельс М. Власть коммуникации. М.: Изд-во Высш. шк. экономики, 2016.

Макеенко М.И. Развитие теории медиа в российских научных журналах в 2010-е гг.: результаты первого этапа исследования // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10: Журналистика. 2017. № 6. С. 3−31.

Пескова Е.Н. Медиакоммуникация и медиадискурс: подходы к определению понятий, структура и функции // Знак: проблемное поле медиаобразования. 2015. №. 2 (16). С. 26−31.

Порва О.Н. Коммуникация как ключевое понятие медиа: современная проблематика, гносеологический аспект // Молодой ученый. 2016. № 14 (118). С. 661−663.

Почепцов Г. Медиакоммуникация или журналистика: смена парадигмы // Пси-фактор. 2013. Режим доступа: https://psyfactor.org/lib/media-communication-5.htm

Савчук В.В. Медиафилософия. Приступ реальности. СПб: Изд-во РХГА, 2014.

Шилина М.Г. Медиакоммуникация: тенденции трансформации. Новые парадигмы исследований массовых коммуникаций // Медиаскоп. 2009. Вып. 3. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/node/404

 

O'Sullivan P.B, Carr C.T. (2018) Masspersonal Communication: A Model Bridging the Mass-Interpersonal Divide. New Media & Society 20 (3): 1161–1180. DOI: 10.1177/1461444816686104