На льду и во льдах: конструирование медиаобраза Арктики в СМИ советского периода

 

Ссылка для цитирования: Жигунов А.Ю. На льду и во льдах: конструирование медиаобраза Арктики в СМИ советского периода // Медиаскоп. 2019. Вып. 3. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/2567
DOI: 10.30547/mediascope.3.2019.6

 

© Жигунов Антон Юрьевич
аспирант кафедры журналистики и медиалингвистики факультета филологии и медиакоммуникаций Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского (г. Омск, Россия), zhigunowanton94@mail.ru

 

Аннотация

В статье рассмотрены основные тематические доминанты и ключевые идеи медиатекстов об Арктике 1930-х − 1970-х гг. На материале советских газет реконструирован медиаобраз региона и его покорителя − полярника, детерминированный геополитической и экспедиционной деятельностью, а также активным построением арктической инфраструктуры. Выявлены основные идеологические компоненты, которые репрезентировали образ Арктики в советских СМИ и были ориентированы на особое восприятие массовым адресатом Советской Арктики.

Ключевые слова: советские СМИ, Арктика, медиаобраз, идеологический компонент.

 

Особое место в анализе концепта «Арктика» как содержательной доминанты в отечественном и мировом медиакоммуникационном пространстве занимают исследования в области теории журналистики и практики работы СМИ, в частности работы А.Е. Местниковой (2014), Е.И. Булатовой (2015) и Е.С. Золотовой (2016).

Имиджевая и пиар-составляющая репрезентации образа региона в медиа, а также эффективное использование этого образа для совершенствования региональной политики и стратегий развития территорий отражены в работах К.А. Кузиной (2008), О.В. Прасоловой (2010) и Е.И. Кокконен (2015).

Преимущественно политические и геополитические факторы, влияющие на формирование образа Арктики в массовом сознании, создали возможность исследования региона с точки зрения таких наук, как политология и философия. Данная концепция представлена в работах Т.А. Ковригиной (2015), О.Б. Подвинцева (2016), К.В. Киселева и М.В. Назукиной (2016) и др.

Принципы формирования образа объекта реальности в сознании людей с помощью лингвистических инструментов подробно исследованы в рамках когнитивно-дискурсивного подхода и описаны в работах ряда когнитологов: Д.С. Лихачева (1993), Е.С. Кубряковой (1996), Н.Д. Арутюновой (1999), З.Д. Поповой и И.А. Стернина (2007), Е.Г. Малышевой (2011), О.М. Смирновой (2009), М.В. Пименовой (2013) и др.

В советский период важнейшим средством формирования у массовой аудитории представлений об Арктике было обращение к образу полярника. Основными и единственными компонентами узуального значения слова «полярник» являются «участник полярной экспедиции» и «работник полярной станции»¹. Однако очевидно, что люди, работающие в суровых условиях северных широт и особенно полюса и несущие службу в регионе с критическими, опасными для здоровья и жизни человека низкими температурами, обычно оцениваются положительно, а значение слова «полярник» включает дополнительные семы 'преодоление', 'выживание', 'героизм'.

Для советской аудитории печатных медиа быть полярником – значит сочетать в себе невероятные, сверхчеловеческие качества. Именно таким предстает образ покорителя севера, чрезвычайно выносливого, героически настроенного и целеустремленного человека. Присущий советским материалам пафос и гиперболизм могут рассматриваться как константные элементы, детерминированные идеологизированностью изданий, прямым контролем государственных органов за их деятельностью.

Материалом для настоящего исследования послужили размещенные в газетах «Известия», «Труд», «Правда» и «Советское искусство» за периоды с 1932−1938 гг., с 1960−1964 гг. и 1977 г. статьи, отобранные путем специальной выборки. Основным критерием данной выборки стали исторические даты крупных экспедиций, походов, работ полярных станций и использование в тексте номинации «Арктика» как ключевой (общее количество – более 100 текстов). Методологической базой исследования послужил ряд общенаучных методов (описание, сопоставление, классификация), а также количественный анализ частотности словоупотребления и тематический анализ текстов.

 

Вводные замечания

Возвращаясь к анализу медиаобраза «Арктика» в советских СМИ (преимущественно газетах), необходимо сделать два вводных замечания.

Во-первых, в качестве специфической черты анализируемых медиатекстов необходимо назвать актуализацию в них идеологического компонента. Он репрезентируется посредством яркой метафоризации, эпитетов, указывающих на принадлежность героев-полярников к Коммунистической партии, на советское гражданство полярников, на то, что их подвиги совершаются во имя Родины, Сталина, Октябрьской революции и т.п. Приведем два ярких примера из прессы, временной промежуток между которыми – около сорока лет:

«Во всей нашей работе по освоению Севера ярко сказалась социалистическая природа нашего строя»²; «Участники экспедиции[атомохода «Арктика». − А.Ж.] посвящают свой выдающийся подвиг 60-летию Великого Октября»³.

            Такие характеристики в анализируемых текстах перманентны: из года в год они повторяют идею социалистической безупречности в вопросах освоения Арктики, а также иллюстрируют формируемые в то время когнитивные стереотипы, например «если человек герой, то это непременно советский человек» или «именно советские граждане воплощают мечты всего мира в реальность» и пр.: «Сказка стала большевистской былью»⁴ (заголовок).

Второе замечание связано с традиционным принципом создания журналистских материалов на основе актуального и важного информационного повода. Действительно, наибольшая масса текстов, посвященных арктической тематике, появляется в газетах лишь в период активной деятельности в регионе. Подчеркнем, что, в отличие от сегодняшнего высокотехнологичного освоения Арктики, в советское время (особенно в период 30-х гг. XX в.) освоить регион было значительно труднее по понятным причинам. Поэтому основная масса медиатекстов детерминирована проведением географических и исследовательских экспедиций. В их числе экспедиция советского парохода «Челюскин» (1933 г.), экспедиция О.Ю. Шмидта и работа станции «Северный полюс» под руководством И.Д. Папанина (1937−1938 гг.), появление на полюсе первой советской атомной подводной лодки «Ленинский комсомол» (1962 г.), а также появление на полюсе первого надводного судна, корабля-атомохода (атомного ледокола) «Арктика» (1977 г.).

 

Проблематика и содержательные доминанты советских медиатекстов об Арктике

Наиболее частотной идеей, регулярно сопровождающей медиатексты всех указанных временных промежутков, является идея героизма и преодоления советским человеком как природных условий, так и пределов возможностей человеческого организма. Исследователь Арктики – подлинный герой со всеми характерными для него качествами: бесстрашием, хладнокровием, выдержкой, силой, выносливостью и т.п.:

«В истории исследования Арктики наше время будет выделено как новая советская эпоха, принципиально отличающаяся от других… Изумительная по самоотверженности, энтузиазму и научной ценности работа Папанина и его товарищей является развитием этих огромных исследований. Героические зимовщики дрейфующей станции "Северный полюс" беззаветно отдали свои силы, свое прекрасное мужество великому делу планомерного освоения безлюдной, еще недавно считавшейся абсолютно недоступной для длительного изучения Арктики»⁵; «Безмерная доблесть. Подвиг героической четверки папанинцев – великая победа мировой науки»⁶» (заголовок); «Перед приездом героев-полярников»⁷ (подзаголовок).

Полярникам также приписывается огромное самообладание, обусловленное профессиональной подготовкой членов команды и руководителя:

«Благодаря хладнокровию начальника экспедиции и капитана Воронина и благодаря внушаемому ими доверию в лагере не было никакой паники. Моральное состояние экипажа отличное»⁸.

Примечательно, что номинация «герой» в исследуемых медиатекстах как подчеркивает идею достижений полярников, проделанную ими работу, набор личностных качеств, так и указывает на их социальный статус – статус Героев Советского Союза. Неотъемлемой характеристикой «героя» также является подвиг, великое и дерзкое свершение:

«История науки знает немало подвигов, когда самоотверженные ученые, исследователи новых земель, добровольно и сознательно шли на преодоление самых непредвиденных опасностей, нередко грозивших гибелью этим героям-смельчакам»⁹.

Лексема «папанинцы» в контексте невероятных подвигов участников экспедиции приобретает в своем значении дополнительные семантические компоненты – такие, как 'героизм':

«Герои-папанинцы на советской земле»¹⁰ (заголовок); «Папанинцы – это звучит как особенно почетный титул» [11] ; «На крыльях славы возвращаются в Москву арктические герои. С честью они выполнили наказ страны»¹².

Метафора в последнем примере демонстрирует широкую известность папанинцев. Становится понятно, что подвиги советских полярников навсегда вошли в историю. Таким образом достигается максимальный суггестивный эффект медиатекста.

Несмотря на сложные для выживания условия, действия полярников романтизируются. Участники реальных событий отождествляются с героями романов, мифов. Подобное сравнение добавляет образам папанинцев дополнительные характеристики идеализированных литературных персонажей, персонажей фантастических легенд и невероятных, самых смелых мечтаний. Не случайно именно эти герои выполнили то, что обычному человеку кажется невозможным, сказочным, чудесным. Эти же характеристики, кстати, используются и при описании команды челюскинцев:

«Героическая эпопея челюскинцев привлекает пристальное внимание французской общественности и печати¹³»; «Сказка стала большевистской былью»¹⁴ (заголовок); «Чудесная четверка[о Папанине, Ширшове, Кренкеле и Федорове. – А.Ж.] (заголовок) … В этой чудесной четверке счастливо сочетаются решительная отвага и мудрая осторожность − то, что присуще подлинным героям»¹⁵; «Трудно охватить значение и масштаб работы, проделанной обитателями дрейфующей станции «Северный полюс». Но достаточно перелистать страницы газет за последние месяцы и мысленно еще раз пережить эту героическую эпопею, чтобы понять, как далеко превзошла она все, что когда-либо создавалось самой пылкой фантазией»¹⁶.

Вообще в образе героев Арктики регулярно актуализируется романтическая составляющая. Помимо действующих лиц, романтизируется и регион как таковой. Арктика, ее покорение и исследование – мечта. И теперь она превратилась в реальность. Причем она воспринимается именно в Советском Союзе, именно советскими гражданами – это подчеркивается сочетанием лексем «быль», «романтизм» с относительным прилагательным «большевистский», которое приобретает в таких контекстах элементы качественного прилагательного с оценочной положительной коннотацией:

 «Большевистский романтизм (заголовок). … В основе всех действий наших героев лежит чудесное сочетание мечты и конкретности, дерзания и расчета, романтики и трезвой подготовки… 42 человека во главе со Шмидтом реализуют свою мечту о глубоком научном изучении полюса потому, что они храбры, закалены опытом, долго и трезво готовились к своей задаче и предусмотрели в ней и крупное, и мелкое, внеся поправку на дерзание, на героизм, на хладнокровие и выдержку»¹⁷.

Параллельно с возвеличиванием образа «человека-исследователя» Арктики развивается образ «человека − полярного жителя» этого региона. В частности, нахождение папанинцев на полюсе в течение года – это не что иное, как смена их места жительства, а Папанин становится арктическим руководителем, полярным «хозяином». Идея демонстрации повседневного быта полярников проходит сквозь жанр дневниковых записей и путевых заметок, регулярно транслируемых в СМИ, вербализируется в соответствующих номинациях и предикатах, дающих понять, что полярная жизнь для героев – обычные трудовые будни:

«Хозяин Северного полюса [Папанин. – А.Ж.] (заголовок)¹⁸; «Папанинцы не только открыли Северный полюс, они не только водрузили на нем красное знамя Страны Советов. Они «обжили» эту самую недоступную часть Арктики, они сделали ее своим домом»¹⁹.

            Не исчезает идея героизма и спустя сорок лет, во время путешествия атомохода «Арктика» к полюсу. По сути, в медиатекстах фигурирует все тот же романтический характер покорения полюса и все те же характеристики героических, сильных духом людей. Кроме того тексты параллельно включают похвалу достижениям советских техников, спроектировавших такой удивительный корабль и позволивших совершить первое плавание к полюсу:

«Свершилось! (заголовок) Вот и настал этот долгожданный миг – атомный ледокол "Арктика" стоит в той точке Земли, из которой, куда ни пойди, все дороги ведут только на юг. Сбылась многовековая мечта человечества – достигнут Северный полюс на надводном судне. И осуществили ее впервые советские люди»²⁰; «Какой бы богатырской ни была техника, она – ничто, если бы не эти сильные духом люди. Слава им, осуществившим давнюю мечту мореплавателей и исследователей!»²¹; «17 августа 1977 года – день, который войдет в летопись самых дерзновенных свершений в истории человечества»²²; «"Поход на Северный полюс стал проверкой не только технических и ледокольных возможностей нашего чудо-корабля, но и экзаменом для всех нас – каждого члена экипажа", − заявил капитан атомохода "Арктика" Ю.С. Кучиев»²³.

            Теперь, в 1977 г., роль членов экипажа дополнилась важностью повторения ранее осуществленных экспедиций, героических переходов многолетней давности. Пройти этими дорогами – значит уподобиться тем самым героям, совершить подвиг:

«По следам героев Арктики»²⁴ (заголовок); «Подвиг Седовцев»²⁵ (заголовок).

            Героизм советских людей, добравшихся до полюса, заключается прежде всего в умении хладнокровно преодолевать суровые условия Арктики: снег, лед, ветер и стужу. Температурные режимы региона, движения льдов и т.п. фиксируются участниками экспедиций. Чаще всего такие наблюдения представлены в виде отчетов и сводок, передаваемых напрямую. Классическими элементами таких сообщений является указание места (борт корабля, станция), температурного режима, скорости ветра, координат корабля, явлений стихии, окружающей действительности и пр.:

«Лед вокруг "Челюскина" дает трещины. Начальник экспедиции Шмидт.

Борт "Челюскина", 8 декабря. (Радио). 7 декабря "Челюскин" находился на широте 68 06' и долготе 173 07'. По донесениям береговых станций, лед в сильном движении. Борт "Челюскина", 9 декабря. (Радио). 9 декабря координаты "Челюскина": широта − 68 05', долгота − 172 52'. Ветер переменчивый, дрейф − тоже, но в общем остаемся в одном районе. Во время юго-восточных ветров было потепление. Температура поднималась с -26 до -3, часто во льду появляются трещины, но пока для нас недостаточные»²⁶.

Однако, несмотря на объем полученной об Арктике информации, этот регион – тайна, он опасен, и совершенно недопустимо эту опасность недооценивать, в особенности когда речь идет об исключительных характеристиках региона, об адаптации человека в суровых условиях и о технических приспособлениях для его выживания. Арктика отличается от прочих регионов планеты, она переменчива и капризна:

«Но Арктика именно тем и отличается, что погода там меняется буквально на глазах, а метеорологические условия не поддаются часто никакому учету. Наивно полагать, что расстояние в 500−1.000 километров в Арктике можно пройти при ясном, безоблачном небе. Вылетая в самую хорошую погоду, надо быть всегда готовым к тому, что очень скоро придется вести машину вслепую или вполуслепую»²⁷; «Нет сомнения, что будут обнаружены все новые и новые особенности Арктики, которых мы еще не знаем и которые нам так или иначе придется преодолеть»²⁸.

Однообразие окружающего пейзажа и специфическое влияние магнитных полюсов делает Арктику «слепой», а порой уникальной с оптической точки зрения зоной:

«Заход и расчет на посадку в сумерках и ночью значительно отличаются также и потому, что в Арктике очень обманчиво представление о расстоянии»²⁹;«Увидели горизонт, не похожий на обычный – даже в ясный солнечный день дали очерчивались странным разноцветьем, создающим иллюзию миражей: то зреющие нивы, то синие боры, то гряды холмов (о северном сиянии)»³⁰.

Кроме того Арктика – дикая, неизведанная сторона. И с годами технические возможности ее исследования расширяются, что, с одной стороны, упрощает исследование, с другой – делает еще более героическими действия полярников начала века, которые работали и выживали в этом регионе:

«Броня и атомная мощь надежно защищают участников похода от любых ударов Арктики»³¹.

Однако даже такое усовершенствованное оборудование не может полностью обезопасить от стихии:

«На его борту [атомохода "Арктика". − А.Ж.] два вертолета, бульдозер, волокуша для строительства взлетной полосы на льду, взрывчатка, специальная, не поддающаяся ветрам и морозам одежда, палатки, газовые горелки, различный строительный материал, запасные лопасти судовых винтов. Все это на всякий случай – ведь Арктика может преподнести сюрпризы³².

Север и Арктика, как правило, отождествляются в текстах, однако Север – более широкая по значению номинация, включающая в себя как саму Арктику (полярный круг), так и приполярные области, северные районы страны. Тем не менее характеристики обеих номинаций сходны: суровый, опасный, дикий край, долина низких температур, непредсказуемый регион:

«На Севере диком»³³ (заголовок); «И хотя знали, что он [последний шаг до полюса. – А.Ж.] выверен заранее и с особой тщательностью подготовлен всеми службами, обеспечивающими рейс атомохода, что люди и техника выдержат жестокое сражение со льдами, тем не менее никто не забывал о старой заповеди бывалых полярников – загадывать в Арктике не принято»³⁴.

Показательно, что при создании медиаобраза региона частотно используются лексемы, входящие в тематическое поле «Арктика» и обозначающие специфические реалии арктического климата, − а это предполагает широкую осведомленность аудитории в области природных явлений северных широт и их лексических номинаций:

«…в двух-трех шагах невозможно различить небольшие возвышенности, заструги и т.п.»³⁵; «При полете в ясную погоду хорошо видна ледяная поверхность разводья»³⁶; «Сядешь на молодой лед − провалишься в воду, сядешь в темноте на крепкий лед − можешь разбить машину о ропаки и заструги»³⁷; «В десятибалльном торосистом льду толщиной 500−700 миллиметров атомоход идет со скоростью 10−12 узлов, не меняя хода, не отходя назад, не разбегаясь, чтобы ударами преодолеть торосы!»³⁸.

В приведенных ранее фрагментах медиатекстов довольно частотны номинации, имплицитно или эксплицитно содержащие в значении семантический компонент 'покорение', 'завоевание' и 'триумф'. Вообще завоевание арктического региона, борьба за него – константная содержательная доминанта, отраженная как на лексико-семантическом уровне текстов, так и на когнитивном уровне, где конструируется ситуация опасности и напряженности в регионе.

В сознании советского адресата формируется следующий стереотип: Арктика должна быть побеждена, Арктика должна быть освоена. Думается, что создание такого конфликтного образа региона, с одной стороны, укладывалось в общую идеологизированную концепцию триумфа политических сил раннего советского периода, с другой – являлось результатом отношения к региону как к непознанному, но чрезвычайно важному геополитическому объекту, содержащему необходимые для развития страны ресурсы. Подтверждением данного предположения может служить фрагмент статьи, опубликованной в газете «Известия» в день достижения группой исследователей-папанинцев Северного полюса:

«Победа на Северном полюсе подытоживает целый блистательный период наступления большевиков в Арктике»³⁹; «Полюс издавна был пределом мечтаний ледовых путешественников, символом недосягаемости – неведомая точка, вокруг которой вращается земной шар, точка, вокруг которой строились тысячи всевозможнейших догадок, предположений, гипотез. Но для нас Северный полюс, это самое белое из белых пятен на карте земли, давно стал понятием физическим, экономическим и политическим. Физическим – потому что там кроется тайна движения ветра и льдов, там находится кухня нашей погоды. Экономическим – потому что новые пути в другое полушарие, новые дороги торговли и общения, новые воздушные магистрали, которыми мы можем связаться с миром, лежат через полюс. Политическим – потому что наш план освоения Арктики, полюса и приполярных пространств так грандиозен и величествен, что выполнение его стало возможным лишь при наличии совершенной и мощной социалистической техники, социалистического порядка на наших пространствах Большой Земли. Сегодня мы имеем основание с огромным и радостным волнением, с величайшей гордостью заявить, что Северный полюс взят нами»⁴⁰.

В тексте поясняются причины заинтересованности государства в регионе, а также подчеркивается практическое отношение к нему. В первых предложениях отчетливо выстраиваются смысловые оппозиции: для мировой общественности Арктика неведома и недосягаема, о ней лишь мечтают, для «нас» (т.е. советских граждан и СССР) Арктика также неизвестна, но есть ряд причин, по которым она будет изучена и освоена. И сделает это именно Советский Союз. Вернее, он уже это сделал.

В финале материала для обозначения успехов в освоении арктического региона автор использует предикат «взять», который в данном случае обозначает результат напряженной работы, долгожданную победу над стихией и неизведанностью Арктики.

Вероятно, словосочетание «наступление большевиков» является символической отсылкой к периоду Гражданской войны, к военным успехам большевистских сил. В очередной раз подтверждается идея о том, что большевистское наступление – всегда победное.

Завоевание Арктики совершилось фактически приходом на полюс советских людей и зимовкой на протяжении года в полярных условиях. Примечательно, что вне зависимости от временного промежутка полюс «захватывают», «покоряют», «завоевывают»:

«Полюс взят нами!»⁴¹ (заголовок); «Привет папанинцам – отважным завоевателям Арктики!»⁴² (заголовок); «Суровые арктические трассы покоряются смелым и умелым»⁴³; «17 августа. Полюс наш!»⁴⁴; «Родина встречает покорителей полюса»⁴⁵ (подзаголовок).

Частотное использование созданных журналистами клишированных сочетаний «полюс наш» и «покорители полюса» позволяет апеллировать к идее амбициозных претензий на главенствующую роль СССР в освоении полярных территорий.

Частотной номинацией, обозначающей северный полюс в советских медиатекстах, является «вершина планеты». Своеобразный пик, главная точка – точка, откуда осуществляется обзор и, возможно, контроль на всем земным шаром. Такой тип завоевания и мирового контроля над планетой символически передается через установку на ее вершине советского флага. Причем в медиатекстах 1930-х гг. этот символизм практически не прослеживается, однако в 1970-х наблюдается иная тенденция:

«К вершине планеты»⁴⁶; «Алый стяг на вершине планеты»⁴⁷; «Северный полюс на схеме обозначен точкой, где сходятся все меридианы Земли и над которой возвышается Государственный флаг СССР»⁴⁸.

Особый интерес представляет последний пример. Этот фрагмент медиатекста, описывающего почтовый блок (см. рис.), посвящен путешествию атомохода «Арктика» к полюсу.

 

Рисунок 1. Открытка, посвященная путешествию атомохода «Арктика» к Северному полюсу

 

Принимая во внимание символику установки флага на вершине планеты, а также в месте, где «сходятся все меридианы Земли» − иначе говоря, все дороги Земли, можно сделать вывод о попытке метафорического обозначения мирового господства, когда контроль и присвоение арктического региона отождествляется с контролем над всем миром. Анализ идеи «завоевания» Арктики с указанной позиции детерминирует символическое «завоевание» планеты.

Результатом завоевания и покорения является «победа» – эта лексема неоднократно встречается в медиатекстах об арктических экспедициях. В 1930-х гг. полярная победа отождествляется с победами большевиков, медиаобраз Арктики характеризуется эпитетами «жестокий», «суровый»: регион противостоит своим исследователям, уничтожая их. Тем не менее поступательные движения в направлении победы над Арктикой оказались результативными именно благодаря действиям СССР. Причем в расчет принимаются как полярные победы, так и значительные успехи в освоении приполярных территорий:

«Впервые в истории Арктики этому ледоколу удалось совершить переход из Белого моря в Тихий океан в одно плавание без зимовки, несмотря на непрерывные трудности, ледокол покрыл огромное расстояние от Архангельска до Петропавловска меньше чем в 3 месяца. Воронин и Шмидт одержали, таким образом, победу, которой не могли добиться Норденшельд, Вилькицкий и Амундсен»⁴⁹; «Победа на Северном полюсе подытоживает целый блистательный период наступления большевиков в Арктике»⁵⁰; «Северный полюс побежден большевиками»⁵¹.

В целом можно заключить, что при чтении советских газет адресат должен был сделать следующий вывод: победа в Арктике – результат слаженной деятельности трех составляющих: советских людей, науки и техники. Об этом свидетельствует целый ряд заголовков и подзаголовков, размещенных на полосе и акцентирующих внимание на беспрецедентном успехе советских полярников:

«Подвиг героической четверки папанинцев – великая победа мировой науки»⁵² (подзаголовок); «Выдающаяся победа советской науки и техники» [об атомоходе «Арктика»] (подзаголовок)⁵³; «Славная победа в Арктике»⁵⁵ (заголовок); «Победный рейс "Арктики"»¹(заголовок); «С победой, «Арктика!»⁵⁶ (заголовок); «С победой, покорители полюса!»⁵⁷ (заголовок).

Уже после арктического триумфа 1977 г. СМИ вновь романтизируют Арктику. Теперь на передний план выходит идея счастья. Человек, попадая на полюс, радуется, советский гражданин любит Арктику, считает ее родной, своей. Покоренная стихия становится объектом глубоких чувств, таким образом создается контрастный эмотивный фон медиатекста. Кроме того демонстрируются простые человеческие развлечения, которые без труда осуществимы и на полюсе. Арктика упрощается, становится близкой и в некотором роде комфортной:

«Водим хоровод вокруг земной оси. А мастер-ремонтник Альфред Шпринг на собственноручно сделанном одноколесном велосипеде, какие можно увидеть лишь в цирке, совершает кругосветное путешествие всего за несколько секунд – быстрее космического корабля»⁵⁸; «Спрашиваю у самой молодой участницы экспедиции, восемнадцатилетнего матроса Лилии Мининой: что она сейчас чувствует? – Пожалуй, я самая счастливая на земле. Когда же услышала, что мне вместе со старыми полярниками доверили водрузить на полюсе Государственный флаг СССР, разволновалась: и слезы, и радость»⁵⁹.

Установка флага СССР на полюсе, помимо метафорического обозначения таким способом притязаний СССР на мировое лидерство, носит и глубоко патриотический характер. Рефлексия участников событий, отмеченная в СМИ, усиливает суггестивный потенциал текста, а сам процесс установки флага акцентирует внимание на принадлежности региона определенной политической и национальной силе, в данном случае Советскому Союзу. Арктика рассматривается как национальная идея, великий советский проект. Причем подтверждение этой концепции обнаруживается даже в ранних текстах об Арктике:

«Следовательно, настоящее изучение и освоение Арктики действительно начато Советским Союзом. Оно превратилось у нас в общенародное дело в полном смысле слова»⁶⁰; «Не скрыть слез счастья, не убавить биение взволнованного сердца!» [об установке флага на полюсе – А.Ж.]⁶¹.

Заслуги советских людей, помимо полной победы над Арктикой, состоят еще и в беспрецедентных, масштабных свершениях в регионе. Никогда прежде человек не зимовал на полюсе, никогда не достигал его на корабле и пр.

«Такого могучего судна Арктика еще не видела»⁶²; «Никогда в этой точке Земли не собиралось столько людей»⁶³.

Однако вся деятельность в регионе, стремление освоить Арктику и, наконец, овладеть ею продиктованы вполне объяснимыми геополитическими и экономическими интересами. Это актуализируется в одном из текстов газеты «Известия» от 22 мая 1937 г. Экономический интерес государства в Арктике предполагает выход на «новые пути в другое полушарие, новые дороги торговли и общения, новые воздушные магистрали, которыми мы можем связаться с миром…»⁶⁴. Автор таким образом подчеркивает достоинства Северного морского пути. Победа в Арктике предполагает новый транспортный торговый маршрут, которому в медиатекстах также уделяется особое внимание.

Ошибочно полагать, что навигация по этому пути не осуществлялась до покорения Арктики. Однако с разведывательной и исследовательской деятельностью она была оптимизирована, ледоходы и другие достижения техники позволили со временем увеличить срок использования северных трасс практически до круглогодичного:

«Успешное промышленное и промысловое строительство на крайнем Севере, установление сквозного Северного морского пути, быстрый подъем в результате ленинско-сталинской национальной политики культурного и экономического уровня малых северных народностей выдвинули во второй пятилетке проблему создания местной продовольственной базы на крайнем Севере»⁶⁵; «Сейчас срок навигации на Северном морском пути благодаря ледоколу «Ленин» доведен до полугода. Но и это не предел»⁶⁶; «Скоро традиционное понятие северной навигации устареет. Суда будут ходить здесь и зимой, как надеются специалисты»⁶⁷; «После короткого отдыха мы снова выйдем на трассу Северного морского пути – нашу национальную транспортную магистраль для проводки судов с народнохозяйственными грузами»⁶⁸.

Немаловажной в 1930-е гг. была также концепция полярного авиамаршрута «Москва – Северная Америка», которая впоследствии была отвергнута:

«Завоевание полюса важно в целях осуществления проектов трансарктического воздушного сообщения»⁶⁹; «Воздушная трасса СССР−США (заголовок)… Между тем, имея точную карту магнитных склонений, можно летать, пользуясь только приборами. Это облегчит и упростит технику пилотирования на трансарктической трассе»⁷⁰ (заголовок); «Беспосадочный перелет по маршруту Москва – Северный полюс – Северная Америка»⁷¹.

Номинация «трансарктические трассы», вероятно, создана по аналогии с «транссибирской магистралью» и другими транспортными наименованиями, в которых подчеркивается развитая инфраструктура, регулярность сообщения, эффективность использования и иные коммуникационные характеристики.

Эффективный транспортный маршрут – лишь часть арктических богатств. Основное достоинство Арктики – ресурсы. Впрочем, тексты, отражающие стремление монополизировать этот природный потенциал, немногочисленны и встречаются в основном в 1970-е гг., которым, вероятно, предшествовали и за которыми последуют годы геологической разведки и поисков полезных ископаемых:

«Чем богат Север?»⁷² (заголовок); «Огромные потенциальные возможности Севера нуждаются в детальных исследованиях. Разведочные работы хотя и набирают темпы, но пока еще медленно и ведутся в меньших объемах, чем предусмотрено заданиями»⁷³; «План по глубокому бурению вырос значительно. Он будет повышаться и в будущем. Это диктуется программой изучения недр Севера»⁷⁴.

Несмотря на репрезентативное количество публикаций, прославляющих деятельность полярников, доминантной идеей арктических экспедиций все-таки является всестороннее исследование региона. В начале века, в период абсолютной неизвестности Арктики, ее освоение является важным, актуализированным различными нуждами делом:

«Работая по изучению и освоению Арктики, мы стараемся делать не то, что эффективно, а то, что важно и нужно сделать в интересах развития науки и освоения сил природы»⁷⁵; «Следующим этапом в освоении Арктики было устройство постоянной станции на дрейфующей льдине, у самого Северного полюса. Необходимость такой станции диктовалась не только задачами Северного морского пути. Она нужна была и для освоения великого воздушного северного пути, кратчайшего между Москвой и промышленными центрами Северном Америки… Оказывается, что потепление, которое мы начиная с 1921 г. наблюдаем во всех окраинных морях Советской Арктики, распространилось до приполюсных районов»⁷⁶.

В последнем фрагменте описывается один из результатов наблюдения ученых в Арктике – ранняя фиксация глобального потепления. Внимания в данном тексте заслуживает относительное прилагательное, характеризующее Арктику. Ее называют «советской», обозначая лидерские позиции СССР в регионе и детерминируя его геополитическую принадлежность.

Позже, с развитием научно-технических возможностей и выделением особых научно-исследовательских направлений, такого рода наблюдения носят более глубокий характер:

«Во время дрейфа был собран большой научный материал. Как он добывался? – Исследования вошли в ежедневные работы экипажа. Экспедиционные группы состояли из гидрологов, судоводителей и океанологов. Они вели работы в западных и восточных районах Арктики»⁷⁷.

В 1970-е гг. исследовательская деятельность СССР в Арктике активизируется, а на ее реализацию выделяются все более значительные средства. Это максимально подчеркивает интерес к Арктике, конструирует образ региона, который должен быть раскрыт и исследован. Каждое наблюдение и фиксация естественнонаучных фактов приближает возможность распоряжаться арктическими недрами и безраздельно контролировать регион:

«Своим броском к полюсу атомоход подвел черту под целой эпохой исследований и хозяйственного освоения Арктики и теперь открывает новую страницу ее истории»⁷⁸; «Поход "Арктики" к полюсу планеты, сказал в заключении А.Ф. Трешников, является гигантским шагом вперед в освоении Севера и символизирует размах научно-технического прогресса в нашей стране»⁷⁹; «Арктика стала ближе»⁸⁰ (заголовок); «На его борту [исследовательского судна-ледокола "Отто Шмидт" – А.Ж.] разместится своеобразный плавучий институт, предназначенный для дальнейшего изучения Арктики»⁸¹.

 

Заключение

Арктика советской эпохи – это начало изучения одного из самых таинственных и богатых регионов мира. Интересно, что в СССР особое внимание этому региону уделялось с точки зрения как научных исследований, так и практических интересов ресурсной монополии и эффективных транспортных полярных коммуникаций.

Медиаобраз региона, получившего в СМИ Советского Союза номинацию «Советская Арктика», конструируется в медиатекстах посредством частотной экспликации разнообразными лексико-семантическими средствами базовых смысловых элементов: это суровый край, «приспособление» к которому в XX в. были несовершенно, а выживание в суровых условиях было возможно лишь при сверхчеловеческих усилиях. Вместе с тем это регион романтических героических свершений, подвигов, триумфальных побед. Арктика ассоциируется с преодолением и покорением полюса, завоеванием Севера, сражением со стихией.

В медиатекстах советского времени актуализируется милитарный характер арктической деятельности, но сражение ведется с единственным противником – самим непокоренным регионом. Кроме того в текстах советских СМИ эксплицирована идея колоссальных ресурсных богатств Арктики и подчеркнута выгода освоения кратчайших транспортных маршрутов.

 

---

Примечания

1. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. М.: Русский язык, 1989. С. 557.
2. Известия. 1937. Май, 22.
3. Труд. 1977. Авг., 25.
4. Известия. 1938. Март, 16.
5. Там же. 1938. Февр., 18.
6. Советское искусство. 1938. Февр., 20.
7. Известия. 1938. Март 15.
8. Там же. 1934. Март, 5.
9. Советское искусство. 1938. Февр., 20.
10. Известия. 1938. Март, 16.
11. Там же. 1938. Март, 17.
12. Там же.
13. Там же. 1934. Март, 5.
14. Там же. 1938. Март, 16.
15. Там же.
16. Советское искусство. 1938. Февр., 20.
17. Известия. 1937. Май, 27.
18. Там же. 1938. Март, 17.
19. Советское искусство. 1938. Февр., 20.
20. Правда. 1977. Авг., 20.
21. Там же. 1977. Авг., 20.
22. Труд. 1977. Авг., 19.
23. Там же. 1977. Авг., 21.
24. Правда. 1977. Авг., 6.
25. Там же. 1977. Окт., 23.
26. Там же. 1933. Дек., 10.
27. Известия. 1937. Окт., 15.
28. Там же.
29. Там же.
30. Правда. 1977. Авг., 20.
31. Там же. 1977. Авг., 21.
32. Там же.
33. Известия. 1962. Сент., 9.
34. Правда. 1977. Авг., 20.
35. Известия. 1937. Окт., 15.
36. Там же.
37. Там же.
38. Правда. 1960. Июнь, 7.
39. Известия. 1937. Май, 22.
40. Там же.
41. Там же.
42. Советское искусство. 1938. Февр., 20.
43. Правда. 1962. Сент., 11.
44. Там же. 1977. Авг., 21.
45. Там же. 1977. Авг., 24.
46. Там же. 1977. Авг., 21.
47. Известия. 1977. Авг., 20.
48. Правда. 1977. Сент., 26.
49. Известия. 1934. Март, 5.
50. Там же. 1937. Май, 22.
51. Там же.
52. Советское искусство. 1938. Февр., 20.
53. Труд. 1977. Авг., 19.
54. Известия. 1977. Авг., 20.
55. Труд. 1977. Авг., 20.
56. Там же. 1977. Авг., 24.
57. Известия. 1977. Авг., 24.
58. Правда. 1977. Авг., 20.
59. Там же. 1977. Авг., 21.
60. Известия. 1938. Март, 17.
61. Правда. 1977. Авг., 20.
62. Там же. 1960. Июнь, 7.
63. Там же. 1977. Авг., 20.
64. Известия. 1937. Май, 22.
65. Там же. 1937. Май, 29.
66. Труд. 1975. Май, 7.
67. Правда. 1977. Авг., 14.
68. Там же. 1977. Авг., 20.
69. Известия. 1937. Май, 22.
70. Там же. 1937. Май, 27.
71. Там же. 1937. Июнь, 20.
72. Правда. 1977. Авг., 24.
73. Там же.
74. Там же.
75. Известия. 1937. Май, 22.
76. Там же. 1938. Март, 23.
77. Там же. 1962. Авг., 11.
78. Там же. 1977. Авг., 23.
79. Правда. 1977. Авг., 28.
80. Там же.
81. Там же. 1977. Сент., 11.

 

Библиография

Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999.

Булатова Е.И. Метафорическое моделирование реальности в текстах зарубежных СМИ, посвященных арктическому вопросу // Журналист. Социальные коммуникации: периодическое научно-практическое издание. 2015. №4. С. 38−48.

Золотова Е.С. Милитаристские настроения при освещении арктической тематики в отечественных и зарубежных СМИ // Вестн. Воронежск. гос. ун-та. Сер.: Филология. Журналистика. 2016. № 2 С. 97−100.

Киселев К.В., Назукина М.В. Образы российской Арктики в официальном дискурсе: динамика символической политики власти // Российская Арктика в поисках интегральной идентичности: колл. моногр. / отв. ред. О.Б. Подвинцев. М.: Новый хронограф, 2016. С. 140−156.

Ковригина Т.А. Проблематика темы «Арктика» в российских и зарубежных СМИ: управленческий аспект // Вопросы управления. 2015. № 1. С. 65−72.

Кокконен Е.И. Образ региона в контексте конфликтного дискурса СМИ (на примере Новгородской области) // Лабиринт. 2015. № 1. С. 135−140.

Кубрякова Е.С. Краткий словарь когнитивных терминов. М.: Московский гос. ун-т, 1996.

Кузина К.А. Роль СМИ в формировании имиджа Каспийского региона: дис… канд. полит. наук. Астрахань, 2008.

Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. М.: Академия. 1997. С. 280–287.

Малышева Е.Г. Русский спортивный дискурс: теория и методология лингвокогнитивного исследования: дис…д-р филол. наук. Омск, 2011.

Местникова А.Е. Голос Арктики: средства массовой информации как фактор реализации языковых прав коренных народов Арктики // Культура Арктики: коллективная моногр. / под ред. У.А. Винокуровой. Якутск: ИД СВФУ, 2014. С. 244−255.

Пименова М.В. Типы концептов и этапы концептуального исследования // Вестн. Кемеровск. гос. ун-та. 2013. № 2. С.127−131.

Попова З.Д., Стернин И.А. Семантико-когнитивный анализ языка. Воронеж: Истоки, 2007.

Прасолова О.В. Формирование имиджа региона в средствах массовой информации: дис… канд. филол. наук. Воронеж, 2010.

Российская Арктика в поисках интегральной идентичности: коллективная моногр./ отв. ред. О.Б. Подвинцев. М.: Новый хронограф, 2016.

Смирнова О.С. К вопросу о методологии описания концептов // Вестн. Нижегородск. ун-та им. Н.И. Лобачевского. 2009. № 3. С. 117−120.