Конфликт повесток: религиозная жизнь Крыма и ее освещение в местных печатных и интернет-СМИ

Ссылка для цитирования: Хруль В.М. Конфликт повесток: религиозная жизнь Крыма и ее освещение в местных печатных и интернет-СМИ // Медиаскоп. 2017. Вып. 2. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/2302

 

© Хруль Виктор Михайлович
кандидат филологических наук, доцент кафедры социологии массовых коммуникаций факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова (г. Москва, Россия), amen@mail.ru

 

Материал подготовлен на основе доклада на межкафедральном научном семинаре «Прохоровские чтения», прошедшем 21 марта 2017 г. на факультете журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова.

 

Аннотация

Автор анализирует освещение религиозной тематики в крымской прессе и интернет-СМИ в контексте их интеграции в российскую медиасистему. Основываясь на теории формирования «повестки дня», он сравнивает реальную и медийную картины религиозной жизни в Крыму, что позволяет сделать вывод о политизации религии и фольклорно-праздничном интересе к ней. Кроме того, автор отмечает повышенный уровень влияния государства и политических субъектов на журналистскую деятельность, что определенным образом сказывается на формировании медийной повестки дня.

Ключевые слова: религия, Крым, повестка дня, пресса, интернет-СМИ.

 

Введение

Освещение в СМИ сюжетов, связанных так или иначе с деятельностью религиозных организаций (передача Исаакиевского собора, осуждение православной общественностью оперы «Тангейзер» и фильма «Матильда», установка памятника святому Владимиру у стен Кремля и непосредственно связанная с Крымом просьба передать православным музей в Херсонесе), вызывает повышенный интерес в публичной сфере и в связи с этим предъявляет к журналистам особые требования в области соблюдения профессиональных стандартов и журналистской этики.

Нам уже доводилось писать о том, что в процессе медиатизации религии СМИ становятся главным субъектом, влияющим на формирование представления о религиозных ценностях в публичной сфере (Хруль, 2012 (а)).

Влияние новостных СМИ (информационных агентств, интернет-СМИ, прессы) на формирование медийной повестки дня позволяет говорить о «повесткообразующей» функции новостных форматов (Дьякова, 2002), которую, на наш взгляд, точнее было бы назвать «повесткоформирующей».

Неослабевающее внимание к теории формирования «повестки дня», разрабатываемой американскими коллегами уже около пятидесяти лет (McCombs and Shaw, 1972; McCombs and Shaw, 1993; McCombs and Stroud, 2014), обусловлено большим потенциалом этого подхода в анализе моделирования реальности в СМИ и влияния на аудиторию. Развитие интернет-коммуникации привнесло в теорию «повестки дня» свои нюансы, связанные с сетевой «перекоммутацией» информационных каналов и укреплением внутри аудитории «горизонтальных» связей, когда среди агентов влияния увеличился удельный вес друзей, знакомых и блогеров.

Кроме того новая коммуникационная среда предоставила больше возможностей для формирования и артикулирования альтернативной по отношению к официальным СМИ повестки дня, которая позволяет аудитории более полно и адекватно реконструировать реальную картину происходящего и сравнить ее с медийной повесткой, обнаруживая лакуны, «черные дыры» и табуированные пространства.

Эти возможности были использованы автором для понимания явлений и процессов, происходящих в Крыму и не находящих отражения в прессе и интернет-СМИ. В частности, наиболее полезными для этой цели оказались сайты религиозных объединений и правозащитных организаций, в поле зрения которых попадали факты, умалчиваемые в медиа. Например, в отчете Бюро по демократическим институтам и правам человека и Верховного комиссара по делам национальных меньшинств Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), посвященном соблюдению прав человека в Крыму и опубликованном 17 сентября 2015 г., приводится много фактов, связанных с ущемлением прав верующих¹. Подобные факты были зафиксированы и в период, который мы исследовали, обнаруживая «зазор» между тем, что происходило в религиозной жизни полуострова, и тем, что освещалось в СМИ.

Согласно данным на апрель 2014 г., в Крыму насчитывалось 42,7% православных общин и 29% мусульманских, в Севастополе − 53,3% православных и 5,8% мусульманских. Всего в то время в Крыму проживали верующие 42 религиозных исповеданий².

В процессе трасформации, вызванной сменой государства, религиозная динамика стала более активной, однако получить более свежие надежные данные в силу трудностей перерегистрации общин стало затруднительным. Кроме того, во время переписи населения в Крымском федеральном округе, которая проводилась в октябре 2014 г., вопрос о вероисповедании не задавался, потому что вопросы были идентичны вопросам, которые задавали россиянам во время Всероссийской переписи населения в 2010 г., в которой также не было пункта о религиозной принадлежности.

Собственно, сравнение реальной и медийной картины религиозной жизни в Крыму в условиях смены государства, анализ различий, осмысление и интерпретация результатов стали главными задачами проведенного исследования.

Важно отметить, что при решении подобных задач серьезной проблемой методологического свойства является реконструкция реальной повестки религиозной жизни. Метод наблюдения (включенного или стороннего) неизбежно субъективен и − при всем стремлении исследователя быть объективным − приводит к конструированию картины мира определенной конфигурации, обусловленной точкой наблюдения. Помимо того, что обоснованные претензии могут быть предъявлены к собственно полноте событийного ряда (неизбежно что-то может выпасть из поля зрения), возникает вопрос и относительно «удельного веса» того или иного события, который по-разному оценивается в разных системах координат. Следовательно, реконструкция реальной повестки дня в чистом виде, по поводу которой и событийно и ценностно согласились бы все наблюдатели, принципиально невозможна. Эта проблема хорошо известна историкам, которым постоянно приходится решать задачи подобного рода.

Но из вышеизложенного также не следует, что принципиально невозможно обнаружить «лакуны», «белые пятна», области умолчания (официально табуированные или недоэкспонированные по профессиональной небрежности журналистов) в освещении той или иной сферы деятельности, в частности − религиозной жизни. И в данном случае восстановить реальную повестку помогают субъекты, которые как раз озабочены «полнотой картины», качественной представленностью в публичном пространстве различных аксиологий и точек зрения, которые не позволяют трактовать демократию как диктатуру большинства и занимаются созданием социальных механизмов защиты и учета интересов меньшинств. Разумеется, их «оптика» также субъективна и детерминирована вышеописанным подходом. Но именно их деятельность в информационном поле дополняет мейнстрим медиа и позволяет вычленять сферы жизни, событийные области, которые сознательно маркируются большими СМИ как незначительные и поэтому игнорируются, хотя очень важны для понимания всего спектра религиозно-общественных отношений.

И даже доминирование православия на полуострове не избавляет его от специфического интереса журналистов, об особенностях которого речь пойдет ниже. Православные деятели считают важным одно, журналисты − другое (и оба субъекта − вправе так считать), но проблема коренится не в различии точек зрения, а в дефиците механизмов прояснения взаимных ожиданий и стремления к оптимизации диалога.

В рамках данного исследования реальная повестка реконструировалась по сайтам самих религиозных объединений Крыма, правозащитных организаций и зарубежных СМИ, в которых артикулировались главным образом проблемные или конфликтные ситуации, не попавшие в медийную повестку местных печатных и интернет-СМИ, но, по нашему глубокому убеждению, представляющие интерес для их аудитории.

 

Методы исследования и полученные результаты

Основываясь на посылках теории «повестки дня», в частности, на том, что СМИ не отражают, а фильтруют реальные события и процессы, тем самым конструируя свою, отличную от реальности, повестку и побуждая аудиторию следовать ей, мы проанализировали печатные и интернет-СМИ, приведенные в таблице ниже (см. табл. 1), за период с декабря 2015 г. по май 2016 г. Этот период был избран не случайно, поскольку на него приходятся основные праздники христианства − преобладающей религии в Крыму: Рождество, Пасха, а также важное время масленицы и Великого поста. В феврале празднуют день Святой Татьяны и стремительно набирающего медийную популярность в России католического Святого Валентина. Кроме того на этот период приходятся мусульманские праздники Ночь рождения Пророка Мухаммада (22−23 декабря), Ночь вознесения Пророка (3−4 мая) и Ночь очищения (21−22 мая), а также буддийский Новый год. Для отбора публикаций был применен метод сплошной выборки: все тексты, которые можно было по предмету освещения отнести к религиозной тематике, были включены в выборку.

Кроме того, чтобы выявить представления журналистов об этических и профессиональных стандартах, мы провели в Крыму небольшое исследование методом интервьюирования по частично формализованной анкете. В условиях фактического отсутствия регулярно обновляемой статистической информации относительно профиля и структуры генеральной совокупности – журналистского сообщества Крыма − построить репрезентативную выборку не представлялось возможным, поэтому выборка была стихийной.

В результате исследования выяснилось, что пресса и интернет-СМИ в разной степени уделяли внимание религиозным событиям и процессам (см. табл. 1). Наибольшее количество публикаций обнаружено у интернет-СМИ «Новости Крыма» и «Форпост», а также у информационного агентства Крыминформ, которое тоже размещает свои тексты в сети Интернет. В прессе количество публикаций заметно меньше.

 

Таблица 1. Количество публикаций прессы и интернет-СМИ Крыма и Севастополя, которые стали объектом анализа

Крымский телеграф,еженедельная газета	5
Крымская правда, ежедневная газета	11
Крымская газета, ежедневная	5
КрымИнформ, информационное агентство	14
kerch.com.ru, интернет-СМИ	8
kerch.fm, интернет-СМИ	8
Форпост, интернет-СМИ	22
Новости Крыма, интернет-СМИ	25

 

Это можно объяснить, с одной стороны, ограниченностью объема печатных СМИ, которым трудно количественно конкурировать с принципиально не ограниченными объемом коллегами из сетевых медиа, а также типологическими особенностями ресурсов и спецификой информационных агентств. С другой стороны, пресса более привязана к официальной повестке дня, где религия, как уже было показано в ряде исследований, занимает маргинальное положение не только по отношению к политике и экономике, но и к иным областям культурно-духовной сферы: спорту, моде, музыке (Хруль, 2012 (б)). Исследование подтвердило также тезис Г.Г. Щепиловой (2017) о низком уровне конвергентности традиционных информационных каналов: «Редкий случай, когда газета или телеканал имеет достойное представительство в Интернете. Чаще всего сайты СМИ − ни с точки зрения контента, ни с точки зрения дизайна − не являются современными и способными завоевать новую аудиторию посредством новой платформы».

Обратимся к другим характеристикам исследования. В 59 из 98 публикаций автором был корреспондент данного СМИ, что позволяет судить о значительной доле контента собственного производства, хотя содержательно он довольно часто представляет собой компиляцию смыслов, заимствованных из других источников.

Что касается предмета освещения религиозной тематики в публикациях, то со значительным отрывом преобладают события, факты и хроника (94 текста), а описание сути конфессий (то есть просветительская функция) представлено лишь в 11 текстах. Вместе с тем значительное количество опубликованных мнений и комментариев − 55 (что составляет более половины текстов) − говорят о разнообразии субъектов выраженного мнения в крымских СМИ, что позволяет аудитории услышать разные позиции по поводу религиозных событий.

 

Таблица 2. Предмет освещения в тексте (цифра превышает 100%, поскольку возможен выбор нескольких признаков)

Описание сути, особенностей данной религии (конфессии)	11
События, факты, хроника	94
Проблемы, процессы, тенденции (анализ)	18
Люди, персоны	47
Мнения, комментарии	55

 

География публикаций − место факта или действия − свидетельствует о сфокусированности прессы и интернет-СМИ на местных проблемах: в 82 текстах речь идет о Крыме, в то время как другие российские регионы упоминаются лишь в 16 публикациях, а ближнее и дальнее зарубежье упомянуто в 9 и 11 текстах соответственно. Преобладание местной тематики объективным образом отражается и в конфессиональном разрезе: 67 текстов о православии, 24 − об исламе, 6 − о католичестве, 1 − о буддизме, и ни одного − о протестантизме (даже приближающееся 500-летие Реформации не удостоилось упоминания).

Крымский тележурналист и исследователь Е.Б. Громова во время семинара также отметила живую и разностороннюю подачу религиозной тематики на местном телевидении. При этом чаще всего религиозные сюжеты связаны с этническими, поскольку журналисты вслед за социологами часто рассматривают этническое как детерминант религиозного (крымские татары − мусульмане, русские и украинцы − православные).

 

Выводы

Содержательный анализ 98 публикаций показал заметное расхождение между медийной и реальной картиной происходящих событий.

В частности, в медийную повестку не попали болезненные процессы перехода религиозных объединений в российское правовое поле. Эта тематика почти целиком ушла в конфессиональные СМИ, а ее умолчание в официальных медиа Крыма стало поводом для критики. В частности, с большими трудностями в перерегистрации столкнулись общины Украинской Православной Церкви Киевского Патриархата, которая канонически не признана другими православными Церквями, а также протестантские и католические общины Крыма, однако эти проблемы не нашли отражения в изучаемом массиве текстов.

Кроме того очень мало внимания уделялось освещению деятельности религиозных меньшинств (протестантов, католиков, новых религиозных движений). Эксперты отмечают, что после присоединения полуострова из России была заимствовано и разделение религиозных объединений на «традиционные» и «нетрадиционные». К традиционным отнесены каноническая Украинская Православная Церковь Киевского Патриархата, ислам, буддизм и иудаизм, в то время как католические, протестантские общины и общины Армянской Апостольской Церкви в силу новой «оптики» в существенной степени выпали из поля зрения СМИ, значительно обедняя медийную повестку дня. Отражая статистическое соотношение религий в Крыму (то есть явное преобладание православных и мусульман), СМИ в целом представили верную картину количественно, однако в существенной степени обеднили медийную повестку качественно, не отражая многообразия религиозной деятельности.

Отчетливо просматриваются еще две особенности публикаций на религиозную тему, которые схожи с российской ситуацией в целом: а) «политизация» религии и б) фольклорно-праздничный интерес к ней. Политизация религии заметна в публикациях «Мусульмане Москвы поддержали запрет Меджлиса в Крыму»³, «Крыму не нужен Меджлис»⁴, «ФСБ возбудила дело по факту деятельности в Крыму запрещенной террористической организации «Хизб ут-Тахрир»⁵ и ряде других текстов, где религиозные деятели вынуждены публично занимать политически «правильную» позицию.

Фольклорно-обрядовый интерес к религии проявляется в многочисленных публикациях о том, как правильно поститься, ставить свечу, отмечать Рождество, совершать крещенские купания, печь блины на масленицу, праздновать мусульманский новруз и буддийский новый год, без изложения сути вероучения и религиозного смысла праздников. Вот примеры таких публикаций: «Масленица: календарь и традиции»⁶, «Где в Крыму погулять и Деда Мороза повидать»⁷, «С днем Святой мученицы Татианы»⁸.

Конфликт медийной и реальной повесток дня, помимо прочих причин, можно объяснить недостаточной квалификацией крымских журналистов. Как справедливо отмечала Г.Г. Щепилова (2017), «переподготовка журналистов и менеджеров СМИ с целью единого понимания журналистской культуры, этических норм, индустриальных стандартов, правового регулирования и т.д. – также одна из проблем интеграции в российскую медиасистему».

Качественный анализ 61 интервью показывает, что в Крыму заметен повышенный уровень влияния государства и политических субъектов на профессиональную деятельность. В частности, более половины респондентов отметили, что свободу их деятельности в той или иной степени ограничивает государство (Пушкарева, Хруль, 2016). Отвечая на открытый вопрос о ситуациях морального выбора, с которыми сталкивались журналисты, они чаще всего описывали ситуации, связанные с конфликтом личных этических норм с редакционной политикой и с политикой внешних субъектов, что могло повлиять и на формирование медийной повестки при освещении темы религии. Кроме того у опрошенных крымских журналистов заметен моральный релятивизм. Вот, к примеру, одно из свидетельств: «Этический кодекс может меняться в зависимости от ситуации <...> Если какая-то критическая ситуация или опасные точки, здесь уже другие правила». О проблемах с соблюдением журналистских стандартов и особенностях профессионального сознания крымских журналистов свидетельствует исследование М.Е. Аникиной, проведенное в 2016 г.

В своем докладе «Телевидение Крыма и Севастополя: структурные и содержательные особенности» на межкафедральном научном семинаре «Прохоровские чтения», прошедшем на факультете журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова 21 марта 2017 г., московский исследователь Ю.А. Швыченкова отметила, что, в отличие от прессы, религиозная проблематика довольно широко и разнообразно представлена на крымских телеканалах. В частности, она особо выделила передачи «Теперь и прежде» и «Зерно истины». По словам исследователя, даже в новостных программах ведущие и корреспонденты могут призвать телезрителей помолиться − в частности, помолиться о погибших во время катастрофы самолета Ту-154 над Черным морем.

Свидетельства коллег приводят нас к гипотезе о том, что в медиасистеме полуострова более развернутым, сюжетным освещением религии занимается преимущественно телевидение, в то время как пресса и интернет-СМИ сосредоточены на событийно-праздничном измерении. Поэтому в дальнейшем представляется логичным распространить исследование религиозной повестки дня и на крымское телевидение.

Следует признать, что для более строгих выводов количественного характера следовало бы провести сравнительное исследование, изучив теми же методами религиозную тематику тех же крымских СМИ в период до 2014 г.

 

 

---

Примечания

1. Перерегистрация религиозных организаций в Крыму (фрагмент отчета ОБСЕ). Информационно-аналитический центр «Сова». 2015. Сент., 17. Режим доступа:
   http://www.sova-center.ru/religion/publications/2015/09/d32824/
2. Религиозная карта Крыма. Религиозно-информационная служба Украины. 2014. Апр., 8. Режим доступа:
   http://risu.org.ua/ru/index/monitoring/society_digest/56023/
3. Крымская служба новостей. 2016. Февр., 18. Режим доступа: http://news.allcrimea.net/news/2016/2/18/musulmane-moskvy-podderzhali-zapret-deyatelnosti-medzhlisa-v-krymu-54036/
4. Крымская правда. 2016. Май, 15. Режим доступа: http://c-pravda.ru/newspapers/2016/02/20/krymu-ne-nuzhen-medzhlis
5. КрымИнформ. 2016. Февр., 11. Режим доступа: http://www.c-inform.info/news/id/35167
6. Крымский телеграф. 2016. № 369 (8). Март, 4−10. С. 17.
7. Крымский телеграф. 31 декабря 2015 − 14 января 2016. № 361 (50). С. 14−15.
8. Крымская правда. 2016. Янв., 23. Режим доступа: http://c-pravda.ru/newspapers/2016/01/23/s-dnjom-svyatojjmuchenicy-tatiany

 

Библиография

Аникина М.Е. Глобальные и локальные особенности профессионального сознания журналистов Крымского полуострова // Актуальные проблемы медиаисследований-2016. Мат-лы Междунар. науч.-практ. конф. НАММИ. М.: Фак. журн. МГУ, 2016. С. 11−12.

Дьякова Е.Г. Массовая коммуникация и власть. Екатеринбург: УрО РАН, 2002.

Пушкарева Д.А., Хруль В.М. Этос журналистов Москвы и Крыма: опыт сравнительного анализа // Черноморская конф. МГУ-2016. Севастополь, 2016. С. 33−34.

Хруль В.М. (а) Медиатизация религиозных ценностей как фактор формирования культуры диалога в российской журналистике // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10, Журналистика. 2012. № 4. С. 59−71.

Хруль В.М. (б) Религия, массмедиа и представления о Боге в современной России. Опыт междисциплинарного исследования. Saarbrucken: Lambert Academic Publishing, 2012.

Щепилова Г.Г. СМИ Крымского полуострова: проблемы интеграции в российское медиапространство // Медиаскоп. 2017. Вып. 1. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/2269

 

McCombs M., Stroud N. J. (2014) Psychology of Agenda-Setting Effects. Mapping the Paths of Information Processing. Review of Communication Research 2(1): 68−93.

McCombs M., Shaw D. (1972) The Agenda-Setting Function of Mass Media. Public Opinion Quarterly 36 (2): 176.

McCombs M.E., Shaw D.L. (1993) The Evolution of Agenda-Setting Research: Twenty-Five Years in the Marketplace of Ideas. Journal of Communication 43(2): 58−67.