Прогноз изменения государственного регулирования российских СМИ

 

Ссылка для цитирования: Галкина М.Ю., Лехтисаари К. Прогноз изменения государственного регулирования российских СМИ // Медиаскоп. 2016. Вып. 4. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/2243

 

© Галкина Марина Юрьевна
кандидат филологических наук, научный сотрудник Проблемной научно-исследовательской лаборатории комплексного изучения актуальных проблем журналистики факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова (г. Москва, Россия), marina.galkina@mail.ru

© Лехтисаари Катя
доктор социальных наук, научный сотрудник Александровского института Университета Хельсинки (г. Хельсинки, Финляндия), katja.lehtisaari@helsinki.fi

 

Аннотация

Данная статья представляет собой экспертную оценку изменения государственного регулирования федеральных СМИ в России в ближайшие 5-10 лет. Анализ 39 глубинных интервью с топ-менеджерами ведущих российских медиа позволяет сделать вывод, что наиболее ожидаемой тенденцией в сфере регулирования станет усиление влияния государственной власти на СМИ. По мнению многих респондентов, возрастание роли государства затормозит развитие отрасли. Наиболее чувствительными к регулированию окажутся печатные и онлайн-медиа, меньше всего изменения государственного регулирования отразятся на радио. Респонденты видят государство и в будущем важным (едва ли ни единственным) деятелем в медиаполитике, который принимает решения без большого влияния других деятелей, например медиасреды.

Ключевые слова: государственное регулирование, СМИ, медиаполитика, медиафорсайт.

 

Введение

В последние годы российский рынок СМИ быстро меняется не только в связи с процессами технологической конвергенции, модернизации журналистики и изменения поведения аудитории и рекламодателей, но и под влиянием политического климата.

Современная российская медиасистема объединяет в себе черты различных моделей СМИ. Основная дихотомия состоит в том, что в России, наряду с контролируемыми государством медиа, существуют более независимые средства массовой информации и онлайновые коммуникационные платформы (Dunn, 2014; Toepfl, 2014; Вартанова (ред.), 2015). Российская модель СМИ описана, к примеру, как полуавторитарная или авторитарная (Toepfl, 2014: 69), неосоветская (Oates, 2007) или гибридная - сочетающая в себе черты авторитарного и демократического режимов (Сиберт, Шрам, Питерсон, 1998). Также отмечается, что, кроме национальных и глобальных факторов, актуальны центростремительные и центробежные тенденции, в результате которых главную роль в формировании повестки дня в России играют федеральные телеканалы (Вартанова (ред.), 2015: 26-27).

На развитие медиасистемы влияет государственная медиаполитика. Основные определения медиаполитики так или иначе сводятся к классической трактовке Д. МакКуэйлом (2013: 209), который обозначил ее как «политические, законодательные, экономические, а также культурные рамки, в которых сегодня регулируется деятельность СМИ в обществе». В России медиаполитику стали изучать сравнительно недавно, наиболее применяемой концепцией является государственная информационная политика (напр., Коновченко, Киселев, 2004; Рихтер, 2009; Шкондин, 2002). Эта концепция подразумевает, что самый активный участник медиаполитики – это государство. Методом государственной информационной политики является регулирование: законодательное, экономическое и административное.

Применять западные характеристики к российской государственной политике в отношении медиа можно весьма условно. В России наблюдается в основном одностороннее влияние власти на средства массовой информации. Государственная политика, проводимая через СМИ, стала частью стратегии развития страны, которая глубоко интегрирована в политические, общественные процессы, а также процессы национальной идентичности. Формирование медиасреды в России зависит от политических факторов в большей степени, чем во многих других странах. В странах Северной Европы, к примеру, медиамодель объединяет высокую степень политического параллелизма с преобладанием сильных коммерческих СМИ (Hallin, Mancini, 2004). В этом случае государство или политическое вмешательство не обязательно рассматривать в качестве барьера для развития сильных коммерческих сред (Vartanova, 2012).

Модель медиасистемы в России отличается от трех моделей медийных систем, описанных в книге Халлина и Манчини (2004) (либеральная, демократическая корпоратистская, поляризованная плюралистическая). Е. Вартанова (2012), говоря о модели медиа в постсоветской России, характеризует ее как государственную коммерциализированную (statist commercialized). Суть «этатистической медийной политики» выражается в том, что СМИ все больше используются государством как инструменты для поддержания вертикальной системы власти, но в то же время детерминированный коммерцией контент усиливает инструментализацию политической коммуникации и стимулирование потребления.

В быстро меняющей политической обстановке, как отмечают некоторые исследователи, нормативная роль медиа нарастает на всех уровнях: индивидуальном, политическом, экономическом, международном (Бодрунова, 2014). С помощью интерпретации фактов и мнений средства массовой информации имеют возможность вовлекать аудиторию в обсуждение происходящих процессов и таким образом выстраивают диалог между властью и обществом (Реснянская, 2006).

Впрочем, по мнению исследователей, как такового диалога между властью и медиа не наблюдается (Кучер, 2011; Pasti, 2015). Проблема отсутствия взаимодействия между властью и журналистикой в России состоит в том, что статус журналиста оказывается ограниченным рамками предоставления информации (пресс-конференции, брифинги), а сам журналист обретает некую «ущербность», выступая лишь звеном цепи для передачи угодной информации массам. Такое положение представителей средств массовой информации объясняется не только уровнем демократизации общества, но и инертностью самих журналистов, их незнанием Закона о СМИ и своих прав (Кучер, 2011).

В России нормативные акты, регулирующие деятельность СМИ, основаны на Законе о СМИ 1991 г. В законодательство, регулирующее СМИ, входят десятки федеральных законов и законов субъектов федерации, а также многочисленные указы Президента и постановления органов государственной власти (Рихтер, 2009: 12-13). На работу средств массовой информации влияют, например, закон о противодействии терроризму (Федеральный Закон N 35-ФЗ, 2006) и положение об информационной безопасности детей (Федеральный Закон № 436-ФЗ, 2010).

В последние годы появился ряд новых законодательных актов, направленных на регулирование этических норм в Интернете. В 2012 г. были внесены изменения в Федеральный закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», согласно которым разрешается блокировать опасные веб-ресурсы через российских интернет-провайдеров. Принятые в конце 2013 г. изменения в Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» позволили Федеральной «Службе по надзору в сфере массовых коммуникаций» производить немедленную блокировку сайтов с экстремистской информацией без решения суда.

Исследователь К. Джексон (2016) отмечает, что объем и ограничительство медиазаконодательства в России увеличилось с 2012 г. Одной из причин, по мнению исследователя, является воздействие государства на медиа в стремлении нейтрализовать критику в свой адрес. Среди представителей СМИ существует мнение, что путем поддержки медиаиндустрии власть мешает здоровому функционированию отрасли¹. На основе анализа проведенных глубинных интервью есть основания полагать, что в России в ближайшие 5-10 лет роль государства в регулировании медиа будет возрастать.

 

Методология исследования

Каким образом государство будет поддерживать отрасль, будет ли более тесное взаимодействие в сфере регуляции медиарынка, продолжится ли ужесточение законодательства в отношении медиа, смогут ли средства массовой информации быть независимыми участниками экономики и сохранить качественный контент – на эти вопросы попытались найти ответ топ-менеджеры ведущих СМИ в рамках проекта «Российские медиа как индустрия производства и распространения цифрового контента». Цель проекта (выполнен сотрудниками кафедры экономики и СМИ факультета журналистики МГУ в 2015 г.) - определить основные тенденции развития национальной медиаиндустрии на федеральном уровне в среднесрочной и долгосрочной перспективе, сформировать представление о ее будущей структуре, обозначить драйверы и барьеры ее развития. В экспертном опросе приняли участие около 50 топ-менеджеров крупнейших российских медиапредприятий из разных сегментов отрасли.

Одним из вопросов глубинных интервью было изменение государственного регулирования медиаотрасли в ближайшей перспективе. Выборка для анализа составила 40 интервью с представителями топ-менеджмента различных сегментов федеральных медиа: печать, онлайн-СМИ, операторы платного ТВ, телевидение, агрегаторы контента, радио, рекламные агентства, производители контента, эксперты отрасли. Количество рассмотренных ответов составило 39, так как в одном из интервью респондент не ответил на заданный вопрос.

Для обоснования гипотезы был использован подход «множественных потоков» (multiple streams) (Kingdon, 2003). Подход помогает рассматривать процессы изменения в медиа, обращая внимание на разные слои политики в отношении СМИ. Подход пока не широко использован в исследовании средств массовой информации (Herzog and Karppinen, 2014).

Идея подхода «множественных потоков» – посмотреть на настройку государственной медиаполитики с точки зрения различных участников и этапов. Кингдон разделяет три потока: «проблемы», «деятельность политических и общественных институтов» (policy) и «политика» (politics). Первый из потоков выявляет, как какое-либо состояние определяется как «проблема», которая требует внимания. Второй относится к альтернативным решениям, разработанным в рамках административных, научных или политических сообществ и институтов. Третий относится к макрополитическому уровню, например, результаты выборов или кампании по группам интересов – к мерам, которые предполагают какие-либо из возможных решений.

Таким образом, теория потоков в нашем исследовании была адаптирована к российским реалиям. Мы рассмотрели, как респонденты видят деятельность государства в отношении медиа, и кто, по их мнению, определяет «проблемы», которые требуют внимания и возможных изменений в медиаполитике. Далее разделили ответы на общие направления предполагаемых решений власти в отношении медиа. На третьем уровне мы сосредоточились на том, как видят в ближайшие 5-10 лет госрегулирование топ-менеджеры в отдельных сегментах СМИ.

 

Результаты исследования

Одним из составляющих глубинного интервью был вопрос, изменится ли государственное регулирование различных сегментов медиа в ближайшие 5-10 лет. 29 (74,4%) представителей топ-менеджмента различных сегментов федеральных медиа России положительно ответили на этот вопрос. Причем наиболее уверенными в том, что государственное регулирование усилится, стали представители рекламных агентств и платного ТВ, представители эфирного ТВ видят ситуацию более стабильной (см. рис.).

Учитывая долю высказываний «сомневающихся», которые, судя по рассуждениям, можно отнести к утвердительным, процент положительных ответов составил 33 (84,64%). Лишь шестеро (15,36%) заявили о том, что скорее всего государственное регулирование СМИ в ближайщей перспективе не изменится.

Таким образом, респонденты и в будущем видят государство важным (едва ли ни единственным) деятелем в медиаполитике, который принимает решения без большого влияния других деятелей (медиаиндустрия, организации и т.д.). Так, в духе анализа множественных потоков, какое-либо состояние определяется как «проблема» именно государством.

 

Рисунок. Изменится ли государственное регулирование СМИ в России в ближайшие 5-10 лет? Различия между ответами представителей разных сфер СМИ

 

Квалитативный анализ ответов респондентов демонстрирует, что изменения затрагивают как политический, так и экономический уровни. На обоих уровнях власть выступает в роли важнейшего деятеля, который определяет «проблемы» и решает их с помощью политических и общественных институтов (поток «policy»).

В политическом плане топ-менеджеры выделили, главным образом, два направления усиления государственного регулирования СМИ – внешнюю и внутреннюю политику. Они обозначили несколько направлений возрастающей роли воздействия власти на медиа.

Защита внутреннего рынка. Государство путем ограничений реагирует на сложившуюся геополитическую ситуацию в мире и введение экономических санкций в отношении России. Так, закон об иностранной собственности в СМИ, который был принят в 2014 г. и вступил в силу с 1 января 2016 г., ограничивает 20% доли иностранных акционеров в уставном капитале российских СМИ, а также запрещает иностранцам выступать учредителями средств массовой информации в России². Между тем это шаг, как полагают респонденты, не только исключит административное влияние иностранных собственников на российских журналистов, но и может стать причиной ущемления свободы СМИ и ограничения конкуренции на рынке. По мнению ряда опрошенных, принятие ограничений доли иностранного капитала ударит по глянцу и развлекательному сегменту также в будущем.

Под действие закона попадает порядка 30 средств массовой информации, работающих в России, в числе которых Forbes, «Коммерсантъ», «Ведомости»³. Последствия действия закона мы наблюдаем уже сегодня: немецкий концерн Axel Springer продал Forbes и другие свои активы в России бизнесмену Александру Федотову. В результате главным редактором издания стал Николай Усков, который сразу отметил, что Forbes будет «не про политику»⁴.

Предположения респондентов, высказанные в 2015 г., находят подтверждение в действительности: летом 2016 г. прошло обсуждение, что Государственная дума может утвердить закон, запрещающий иностранцам измерять аудиторию телеканалов. Фактически это означало запрет для одной компании: и телеканалы, и рекламодатели в России пользуются рейтингами TNS (принадлежит группе Kantar – исследовательскому подразделению британского холдинга WPP)⁵.

Продвижение интересов государства. Система информационного обеспечения страны и граждан - это часть системы информационной безопасности страны. Власть, по мнению респондентов, будет наводить в ней порядок. Это не значит, что государство будет прямо регулировать и контролировать контент всех СМИ, выходящих в стране. Будут государственные медиа, обладающие «условным» приоритетом и эксклюзивным правом на государственную информацию (ТАСС, ВГТРК).

Как считают респонденты, государство продолжит активно создавать и продвигать свои информационные ресурсы. Участники исследования отмечают, что органы государственной власти стали гораздо активнее присутствовать, к примеру, в новостном Интернете. Так, мэрия Москвы, по мнению одного респондента, «завела какое-то совершенно сумасшедшее количество сайтов» и районных газет и по своей повестке занялась производством журналистского контента. Таким образом, мэрия изменила повестку в «Яндекс-новостях» и других агрегаторах.

Результаты исследования показывают, что представители СМИ не рассматривают себя активными деятелями в медиаполитике, а видят свою роль только в реагировании на медиаполитические решения (в духе «state-driven media policy» (Vartanova, 2012)). Практически никто из респондентов не заявил об усилении активности медиасреды в ближайшие годы. Так, государство воспринимается как важнейший игрок на всех основных потоках – с определения «проблемы» до альтернативного решения и макрополитического уровня, а медиаиндустрия имеет вторичную роль.

Введение ответственности журналистов за распространение информации. Анализ глубинных интервью топ-менеджеров продемонстрировал, что власть усилит контроль за распространением информации журналистами. И такое регулирование отрасли – палка о двух концах. С одной стороны, по мнению опрошенных, станет меньше недостоверной информации. С другой, они считают, что государственный контроль в ближайшие годы перерастет в более детальный.

 Экспертные прогнозы частично уже подтверждались. 13 мая 2016 г. были уволены редакционные руководители крупнейшего независимого медиахолдинга России РБК. Причиной увольнения многочисленные осведомленные источники называют недовольство Кремля публикациями РБК - в частности, расследованиями о ближайших родственниках президента Владимира Путина и материалами о «Панамском архиве»⁶.

Противостояние экстремизму/терроризму. Сейчас ограничениями для медиа можно считать прежде всего запрет (или ограничение) на распространение информации экстремистского характера или нежелательной для потребления теми или иными возрастными группами. По мнению респондентов, подобные ограничения будут усиливаться, и тенденция уже прослеживается. В Госдуму был внесен законопроект о склонении к самоубийству. Документ был разработан после истории весной 2016 г. о доведении до самоубийств подростков с помощью групп «ВКонтакте». В рамках инициативы УК предлагается дополнить статьей 110.1. Она будет наказывать за склонение к суициду путем уговора, подкупа, обмана, формирования привлекательного восприятия самоубийства, в том числе через СМИ и Интернет.

В то же время развитие техники и технологий допускает возможность обойти запреты. По мнению некоторых респондентов, это будет совершенно беспомощная борьба власти с попыткой контролирования, которое «уже невозможно». Например, 13 марта 2014 г. оппозиционное издание «Грани.ру» было заблокировано по требованию Генпрокуратуры из-за материалов и призывов к противоправной деятельности и участию в несанкционированных массовых мероприятиях. Интернет-портал стал первым изданием, заблокированным на территории России. В тот же день по той же причине Роскомнадзор обязал ограничить доступ к сайтам «Каспаров.ру» и «ЕЖ.ру»⁷. В итоге «Грани.ру» продолжают выходить на нескольких зеркалах и сохраняют свою оппозиционную направленность.

Терроризм, по мнению респондентов, тема актуальная. Защита детей является важным этическим вопросом, который медиаотрасль, в принципе, должна регулировать сама. Однако, как считают опрошенные, в России журналисты уверены, что эту сферу контролирует государство: в стране монополия в регулировании медиаотрасли - в роли регулятора выступает государство, что не всегда устраивает журналистов (которые должны выражать интересы общества) и не всегда положительно отражается на экономике медиарынка.

В экономическом плане респонденты оценили возможное усиление государственного регулирования, в отличие от политического плана, довольно позитивно. Власть также принимается здесь как важнейший игрок на всех основных потоках. В экономическом регулировании респонденты отметили несколько направлений.

1. Господдержка федеральных и региональных СМИ (главным образом печати) – выделение дотаций, субсидий.

2. Импортозамещение может, по мнениям опрошенных, положительно сказаться на рекламном рынке, т.к. «новые товарные марки нужно продвигать, аудитория будет приучаться платить за просмотр, будут реально действовать антипиратские законы».

3. Ограничение доли иностранного капитала может иметь положительный эффект: многие респонденты видят, что прибыль с налога на рекламу изданий, находящихся в иностранной собственности, будет поступать в федеральный бюджет. Между тем респонденты уверены, что государственные ограничения должны учитывать как тенденции рынка в целом, так и тенденции потребительских приоритетов.

Участники опроса в целом уверены, что для эффективности работы медиа надо перестроить модель рынка и стратегии участия государства. Пока же государственное регулирование во многом зависит от территории: в отдельных регионах медиа используются как инструмент направления общественного мнения под контролем региональной власти.

 

На заключительном этапе исследования мы рассмотрели, как представляют себе изменения в государственном регулировании представители различных сегментов медиа (см. рис.).

Печать: По мнению респондентов, вмешательство власти достигло максимального уровня. Тем не менее это не предел. Например, экспертов волнует регулирование потока информации, который подходит под рекламу.

Онлайн-СМИ: Респонденты видят, что регулирование со стороны власти будет более жестким. Однако это не единая точка зрения: среди ответов есть уверенность и в том, что государство поможет развитию электронных медиа.

Агрегаторы контента: Среди участников прозвучало мнение, что в области регулирования в стране может быть что угодно, в том числе и усиление влияния государственной политики в отношении медиа.

Эфирное ТВ: Респонденты считают, что базовые ограничения уже введены и предпосылок для существенных изменений нет. Также они высказали мнение, что не исключена тенденция к усилению контроля власти над СМИ.

Платное ТВ: Представители платного ТВ считают, что контроль над СМИ усиливается. Вероятно, по их мнению, будут инновации в законотворчестве, но в первую очередь это будет некая исполнительная дисциплина.

Радио: Респонденты полагают, что государственная политика и идеология на рынок радио влияет очень слабо, однако законодательство имеет корректирующее значение.

Производители контента: По мнению респондентов, государство будет играть первостепенную роль при выходе из кризиса для больших каналов и кино.

Рекламные агентства: Респонденты в целом прогнозируют, что в России контроль со стороны государства будет увеличиваться.

Эксперты отрасли: По мнению экспертов, степень зависимости медиаэлиты РФ от внешних акторов (государство, бизнес и пр.) по 10-балльной шкале: всегда – государство.

 

Итак, наименее чувствительным к изменениям государственного регулирования, по мнению топ-менеджмента, будет радио. Возможно, этому способствует «Академия радио», которая в той или иной степени структурирует рынок. Кроме того в ближайшее время появление новых игроков в сегменте радио не ожидается. Наибольшее ужесточение регулирования ожидается в сегментах печати и онлайн-СМИ. Печатные средства массовой информации сильно зависят от власти, в том числе из-за субсидий, которые многим нужны, чтобы выжить на рынке.

 

Выводы

Подход «множественных потоков» позволил нам проанализировать формирование медиаполитики в России в ближайшие 5–10 лет, с точки зрения медиаиндустрии. Так, для игроков в медиаиндустрии государственная власть представляется единственным регулятором рынка СМИ, определяющим в том числе «проблемы», которые требуют внимания в медиаполитике. Эта расстановка отражает исторически важную роль государства в разных сферах общества – от медиа до экономики (Vartanova, 2015: 138). На основе изменений в законодательстве и ответов топ-менеджеров СМИ защита внутреннего рынка и продвижение интересов государства являются важными элементами в государственной медиаполитике. Других весомых деятелей на политическом уровне не наблюдается: участники медиарынка реагируют на готовые решения государства, но не могут влиять на определение «проблем». Таким образом, медиаиндустрия остается в роли «респондента».

Большинство участников опроса высказали уверенность, что государственное регулирование отрасли в ближайщей перспективе изменится. Основным трендом станет усиление роли государственной власти, которая будет пытаться под видом противостояния экстремизму контролировать все сегменты медиа больше, чем раньше. На ограничении деятельности СМИ скажется не только законодательство, но и экономические факторы (импортозамещение, господдержка), которые оцениваются топ-менеджерами более положительно, чем политическое влияние. Респонденты не отметили усиления роли отрасли, равно как коммерческих или общественных организаций, в процессе медиаполитики.

Результаты исследования демонстрируют, что наиболее остро влияние государства почувствуют на себе печатные и онлайн-медиа, а также агрегаторы контента. Увереннее смотрят в будущее представители радио, которые не ждут серьезных изменений в недалеком будущем и опасаются квот на музыку и запреты на определенные категории в рекламе.

 

---

Примечания

1. Как государство разрушает рынок // Ведомости. 2015. Апр., 23. Режим доступа: http://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2015/04/24/kak-gosudarstvo-razrushaet-rinok-smi
2. Федеральный закон от 14.10.2014 № 305-ФЗ "О внесении изменений в Закон Российской Федерации "О средствах массовой информации" // Официальный интернет-портал правовой информации. 2014. Окт., 15. Режим доступа: http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001201410150012?index=0&rangeSize=1
3. Путин подписал закон об ограничении иностранного капитала в СМИ // Российская газета. 2014. Окт., 15. Режим доступа: https://rg.ru/2014/10/15/smi-site.html
4. 12 редакций за пять лет. Разгоны, блокировки, увольнения главредов: как власть реформировала рынок СМИ // Meduza. 2016. Май, 17. Режим доступа: https://meduza.io/feature/2016/05/17/12-redaktsiy-za-pyat-let
5. Госдума запретит иностранцам считать телезрителей // Ведомости. 2016. Июнь, 16. Режим доступа: http://www.vedomosti.ru/technology/articles/2016/06/16/645541-schitat-telezritelei
6. 12 редакций за пять лет. Разгоны, блокировки, увольнения главредов: как власть реформировала рынок СМИ // Meduza. 2016. Май, 17. Режим доступа: https://meduza.io/feature/2016/05/17/12-redaktsiy-za-pyat-let
7. 12 редакций за пять лет. Разгоны, блокировки, увольнения главредов: как власть реформировала рынок СМИ // Meduza. 2016. Май, 17. Режим доступа: https://meduza.io/feature/2016/05/17/12-redaktsiy-za-pyat-let

 

Библиография

      Бодрунова С.С. Медиаполитическое взаимодействие или политическая коммуникация? К вопросу о развитии медиаполитологии в России // Медиаскоп. 2014. Вып. 4. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/node/1653
      Коновченко С.В., Киселев А.Г. Информационная политика в России. М.: РАГС, 2004.
      Кучер Е. Д. Правовой статус журналиста: дуалистический подход // Медиаскоп. 2011. Вып. 1. Режим доступа: http://mediascope.ru/node/757
      МакКуэйл Д. Журналистика и общество. М.: Фак. журн. МГУ; Медиамир, 2013.
      Медиасистема России / под. ред. Е.Л. Вартановой. М.: Аспект Пресс. 2015.
      Реснянская Л.Л. Преобразование поля политической проблематики в современных российских СМИ // Меди@льманах. 2006. № 6. С. 24–32.
      Рихтер А.Г. Правовые основы журналистики. М.: Изд-во ВК, 2009.
      Сиберт Ф.С., Шрамм У., Питерсон Т. Четыре теории прессы. М.: Вагриус, 1998.
      Шкондин М.В. Система средств массовой информации как фактор общественного диалога. М.: Пульс, 2002.

      Dunn J.A. (2014). Lottizzazione Russian style: Russia's two-tier media system. Europe-Asia Studies 66(9): 1425–1451.
      Hallin D.C. & Mancini P. (2004). Comparing media systems. Three models of media and politics. Cambridge: Cambridge University Press.
      Herzog C. and Karppinen K. (2014). "Policy Streams and Public Service Media Funding Reforms in Germany and Finland". European Journal of Communication 29(4): 416–432.
      Jackson C. (2016). Legislation as an Indicator of Free Press in Russia. Problems of Post-Communism, 63 (5–6, online 1 July): 354–366. Режим доступа: http://dx.doi.org/10.1080/10758216.2016.1164572
      Kingdon J.W. (2003). Agendas, Alternatives, and Public Policies. 2nd ed. Longman Classics in Political Science. New York; London: Longman.
      Oates S. (2007). The neo-Soviet model of the media. Europe-Asia Studies 59(8): 1279–1297.
      Pasti S. (2015). A passion for Robin Hood: a case study of journalistic (in)dependence in Russia'.In:B. Dobek-Ostrowska and M. Glowacki (eds.) Democracy and Media in Central and Eastern Europe 25 Years On. Peter Lang, pp. 117-136.
      Toepfl F. (2014). Four facets of critical news literacy in a non-democratic regime: How young Russians navigate their news. European Journal of Communication 29(1): 68–82.
      Vartanova E. (2015). Russia: post-Soviet, post-modern and post-empire media. In: Nordenstreng K. & Thussu D.K. (eds.) Mapping BRICS media. Abingdon, Oxon: Routledge, pp. 125-144.
      Vartanova E. (2012). The Russian media model in the context of post-Soviet dynamics. In: Hallin D. & Mancini P. (eds.) Comparing media systems beyond the Western world. NY, Cambridge: Cambridge University Press, pp. 119–142.