Languages

You are here

Моделирование стиля жизни в урбанистических медиапроектах

Научные исследования: 
Авторы материалов: 

Ссылка для цитирования: Сидорова С.Ю. Моделирование стиля жизни в урбанистических медиапроектах // Медиаскоп. 2016. Вып. 4. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/2235

 

© Сидорова Светлана Юрьевна

кандидат культурологии, доцент кафедры редакционно-издательского дела и информатики факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова (г. Москва, Россия), sidorova_su@mail.ru

 

Аннотация

В статье рассматриваются условия производства новой парадигматики стиля жизни в рамках медиафестиваля журнала Seasons of life и социально-средового проекта «Активация». Целью исследования является выявление новых форм взаимодействия субъекта и объекта в рассматриваемых медиапроектах креативной урбанистики, а также анализ функционирования культурных кодов в процессе создания стиля жизни «делателя» (мейкера) и «соучастника». Автор опирается на методологию Михаила Бахтина, Йохана Хейзинги, Юрия Лотмана, Пьера Бурдьё, Жана Бодрийяра, Анри Лефевра, Ги Дебора, Генри Саноффа.

Ключевые слова: стиль жизни, медиафестиваль, креативная урбанистика, социально-средовой проект, медиапроект.

 

Стиль жизни, как явление современной картины мира, обеспечивает надежность процесса коммуникации между членами общества и сообществ вне рабочих связей и отношений. Стиль жизни, как проявление и форма культуры, обладает отчасти функциями культуры − такими, как образовательная, миропредставленческая, аксиологическая, мнемоническая. Однако у стиля жизни есть набор функций, свойственных ему в особой степени, – рекреационная и креативная.

Стиль жизни, широко представленный в традиционных медиа (преимущественно на страницах лайфстайл-журналов), формируется также в открытых территориальных пространствах. В данной статье нас интересуют, прежде всего, урбанистические акции различных культурных институций, в том числе журнальных лайфстайл-изданий, которые являются «объемными медиатекстами» (подр. см.: Сидорова, 2014) и которые возможно анализировать по законам традиционного медиатекста, определенного Я.Н. Засурским (2005) как «новый коммуникационный продукт». При этом среда, в которой функционирует объемный медиатекст, представляет собой медиадискурс в самом широком смысле этого слова, который вбирает в себя, по словам Т.Г. Добросклонской (2014: 182), «все экстралингвистические факторы, связанные с особенностями создания медиасообщения, его получателя, обратной связи, культурообусловленных способов кодирования и декодирования, социально-исторического и политико-идеологического контекста».

 

Игровая модель стиля жизни в реальности городского медиафестиваля

Сценарно-игровые модели рождаются на основе игровых культурных кодов, которые имплицитно или эксплицитно усваиваются человеком в процессе инкультурации. Родившись из игры (по концепции Йохана Хёйзинги (2011), культура и поныне представляет собой игровое пространство, открытое для социокультурных экспериментов. Игровые модели активно функционируют в медиафестивалях, организованных различными медиакомпаниями в крупных городах страны начиная с 2000-х гг.

Реальность фестиваля требует от зрителя абсолютной включенности в медиасобытие, активной ответной реакции в коммуникационном процессе. Здесь открывается в полной мере «детскость» того типа аудитории, о которой Юрий Лотман (цит. по: 1998: 646) писал как об аудитории, которая «относится к тексту как участник игры», которая вырабатывает информацию в процессе игры совместно с автором текста. Важно отметить при этом процессуальную активность как одну из отличительных черт медиафестивальной аудитории.

 

 Одной из удачных форм взаимодействия с читателем выступает фестиваль, организованный лайфстайл-изданием Seasons of life. Особенность этого фестиваля как медиасобытия заключается в том, что фестиваль становится не только зоной развлечения и праздника (что само по себе является одним из главных проявлений образа и стиля жизни), но и зоной выхода журнальных медиатекстов в объемную среду, зоной встречи героя, автора, читателя и партнера в городском пространстве, а также зоной нового, креативно-интеллектуального труда (см. рис. 1).

 

Рисунок 1. Гости Фестиваля Seasons становятся участниками разнообразных мастер-классов.

 

Необходимо подчеркнуть строгую периодичность проведения Фестиваля Seasons: начиная с сентября 2004 г. фестиваль проводится четыре раза в год. Три фестиваля из четырех имеют устойчивый формат: «Дизайн-субботник» (весна), More Amore (лето) и «Рождественская ярмарка» (зима). У осеннего фестиваля нет определенного формата, однако его тема зачастую зависит от годовой темы журнала. К примеру, программная тема осеннего фестиваля 2015 г. «Индейское лето» была непосредственно связана с темой осеннего номера журнала Seasons of life (№ 29, сентябрь-октябрь 2015 г.), посвященного образу и восприятию жизни на американском континенте (см. рис. 2).

Рисунок 2. Тема осеннего Фестиваля диктует определенные элементы дресс-кода.

 

Периодичность выхода фестиваля в городское пространство непосредственно коррелирует с названием журнала, выстраивающим, в частности, «сезонную» парадигму восприятия читателем-зрителем окружающего мира и «сезонность» стиля и образа жизни человека вообще. Такого рода взаимоотношения городской среды и природных циклов являются потребностью современного жителя мегаполиса, нуждающегося в гармонизации своих отношений с окружающей природой. На территории праздника звучат отголоски фольклорного празднования смены времени года и символического перехода из одного состояния в другое (см. рис. 3).

 

Рисунок 3. Обложка журнала как главный визуальный образ Фестиваля

 

В строгой периодичности проведения фестиваля отчетливо проявляется также способ реализации памятной функции стиля как эстетического феномена, которая свойственна и стилю жизни как модификации этого феномена и которую выделяла в своей работе «О стиле» Сьюзен Сонтаг (2014: 47): «Эта мнемоническая функция объясняет, почему всякий стиль зависит от <…> некоего принципа повторяемости или информационной избыточности».

Интерес к театральным проектам в рамках медиафестивалей, включенность в них обыкновенного зрителя подчеркивает отношение к социуму как к обществу спектакля, о котором Ги Дебор писал: «Образы, оторванные от различных аспектов жизни, теперь слились в едином бурлящем потоке, в котором былое единство жизни уже не восстановить. Реальность, рассматриваемая по частям, является к нам уже в качестве собственной целостности, в виде особого, самостоятельного псевдомира, доступного лишь созерцанию»1. Однако нам представляется не совсем оправданным связывать с обществом спектакля лишь мир умозрительный. Обращаясь к образу как к центру театрализованной модели, взрослый участник медиапредставления находит в медиаресурсах опыт художественного творчества, недоступного ему в условиях обыденной реальности (в силу профессиональной занятости и возрастного ценза), и реагирует на происходящее как представитель детской аудитории (о чем говорилось выше). Необходимо отметить, что в данном случае термин «образ» используется нами в значении образа, соотнесенного с художественным творчеством. Образ является «сгустком художественного видения и переживания, которому искусство придает выразительность и эстетическую ценность»2. При этом реальность, отраженная и доступная зрителю (участнику медиасобытия) в чувственно переживаемой форме, рождает и соответствующий, не рациональный, отклик на нее. Такой эмоциональный отклик свойствен, в первую очередь, детской аудитории (см. рис. 4).

 

Рисунок 4. Дети являются частью целевой аудитории Фестиваля Seasons.

 

В некотором смысле подобного рода фестивали, ставшие в начале 2000-х гг. новой формой общения с целевой аудиторией лайфстайл-изданий, являются возвращением к площадной форме театра участия, распространенной в Западной Европе в эпоху Возрождения. Такого типа фестиваль способствует вовлечению аудитории в поток фестивального представления, единению и консолидации городского сообщества на основе базовых ценностных ориентиров, разделяемых участниками с медиакомандой, занимающейся организацией фестиваля.

В том случае, если мероприятие проводит журнал, то зритель-участник вступает в поле заведомо разделенных принципов идеологии издания. Этос такого объемного медиатекста, как медиафестиваль, предполагает выстраивание ценностной парадигмы и выработку смысловых основ, позволяющих адекватно воспринимать транслируемые фестивалем культурные тексты и коды. Праздничное состояние не может не предполагать идеологической составляющей. Территория праздника становится моделью нравственного поведения человека. Объяснение потребности в празднике только физиологической потребностью в отдыхе Михаил Бахтин (цит. по: 1990: 13−14) считал «вульгарным». По его словам, «никакой отдых или передышка в труде сами по себе никогда не могут стать праздничными. Чтобы они стали праздничными, к ним должно присоединиться что-то из иной сферы бытия, из сферы духовно-идеологической».

 

Модель стиля жизни «делателя» в медиафестивалях журнала Seasons of life (г. Москва)

Парадоксально то, что на территории досуга и территории «не-труда» (по Лефевру) творится и утверждается ценность труда. Зачастую героями фестиваля выступают ремесленники, мастера из различных сфер производства (преимущественно ручного или технологически несложного). Участниками их мастер-классов становятся читатели журнала (они же – гости фестиваля), выступая, в первую очередь, со-делателями процесса производства, а не потребителями готового продукта. Процесс производства становится переживанием, в который активно включается эмоциональный компонент, формирующийся медийными средствами при выстраивании композиции медиасобытия, его фоновой среды, аудиального, визуального и вербального сопровождения (см. рис. 5).

 

Рисунок 5. Концертная площадка Фестиваля

 

Необходимо отметить, что именно с развитием малых мастерских, включенных в медиафестивальное движение, на страницах журнала Seasons of life возникает тема «мейкеров» (makers), а в Школе Seasons рождается практический образовательный курс «Школа мейкеров». Maker в переводе с английского означает «производитель». Наиболее близкое по смыслу слово в русском культурном контексте, отражающее содержательный комплекс данной лексемы, − «делатель», полнее передает идею-ценность, заложенную в этом понятии. В словаре Владимира Даля «делатель» и «производитель» стоят в синонимическом ряду в словарной статье, объясняющей слово-понятие «творчество» как «деятельное свойство»3. Оно и является смысловым ядром явления, которое обозначает слово «мейкер». Однако слово «делатель» несет на себе печать книжности и активно не употребляется в современном русском разговорном языке, а слово «производитель» в сознании наследников индустриальной эпохи связано прежде всего с представлением о крупном производстве и неприменимо в отношении отдельного ремесленника, занимающегося малым бизнесом. Именно поэтому калька с английского – «мейкер» − стала обозначать концепт, введенный в лексикон журнала (см. рис. 6).

 

Рисунок 6. Весенний фестиваль традиционно связан с темой возделывания природы.

 

Идея творческого труда, результатом которого является новый уникальный продукт (художественный, гастрономический, прикладной и т.д.), крепко связывает образ жизни с экономической сферой. И одновременно подчеркивает отличность стиля жизни производителя такого типа продукта от идеологии общества потребления, описанного Жаном Бодрийяром (2006) в знаковой для экономики культуры работе «Общество потребления». Концепт делателя, производящего нечто новое, вводится в обиходный язык читателя журнала и становится в некотором смысле «модным» в среде городского креативного класса, который преимущественно и является целевой аудиторией лайфстайл-издания. Сам же процесс делания является признаком нового стиля жизни и образцом для подражания. Уникальность медиапроекта, развивающегося в трех магистральных направлениях Seasons project, состоит в том, что сами читатели могут стать героями этого проекта. Таким образом, возникает одновременно практическая и символическая ценность труда как такового. Труд в своем новом качестве индивидуального (зачастую ручного) производства пропагандируется на страницах лайфстайл-издания, на площадках медиафестиваля. В данном случае самой лексеме «пропаганда», как способу разъяснения идеи, возвращается ее первоначальный смысл.

 Наряду с производством наличного продукта в новый стиль жизни включено производство и интеллектуального предмета. По аналогии с полем литературы и искусства, относимых Пьером Бурдьё к полям культурного производства, территорию медиафестиваля можно рассматривать также и как поле интеллектуальной деятельности. Это поле, наделенное особым типом символической власти. Это мир, в котором, по словам Бурдьё (1994: 221), «слова начинают жить публичной жизнью, т.е. открыто, официально, когда они заставляют видеть или предвидеть вещи, существовавшие до этого в неявном, спутанном и даже вытесненном состоянии». Так, новые площадки медиасобытий открывают возможности выведения на уровень сознания скрытых человеческих мотивов, где с помощью психоаналитических кодов раскрывается потенциал зрителей. «Производители культуры, − говорит французский социолог, − обладают специфической властью, властью чисто символической заставить видеть или верить, пролить свет, сделать эксплицитным, объективированным опыт, в большей или меньшей мере спутанный, неясный, несформулированный или даже неформулируемый, о природном и социальном мире и тем самым заставить его существовать» (Бурдьё, 1994: 217).

Фестиваль, на котором представлены различные виды досуга, различные площадки, где участник медиасобытия может проявить себя с разных потребительских сторон, выступает территорией карнавала, о ядре которого Михаил Бахтин говорил (цит. по: 1990: 12) «Оно находится на границах искусства и самой жизни. В сущности, это − сама жизнь, но оформленная особым игровым образом». Карнавальность происходящего дает возможность индивидууму примерить те маски стиля жизни и стиля потребления, которые остаются не востребованными им в повседневной жизни (не случайно на некоторых фестивалях Seasons существует определенный элемент дресс-кода, соответствующий избранной фестивалем теме). Здесь же открываются и телесные коды стиля жизни, позволяющие рассматривать границы взаимодействия культурного и природного человека, наблюдать его в состоянии «разомкнутости» (термин Сергея Хоружего (2010)).

 

Средовой фон фестиваля как форматно-содержательный признак урбанистического медиасобытия

Выбор средового фона, который окружает площадку фестиваля, чрезвычайно важен при восприятии информации, транслируемой фестивалем. Например, городской сад позволяет располагать фестиваль в круговой композиции. Набережная реки обнаруживает тягу фестиваля к линейной композиционной структуре. Проводя связи между объемным медиатекстом (расположенным в открытых пространствах) и плоскостным (расположенным на печатной странице), можно предположить, что круговая композиция свойственна описательному типу текста (в таком случае действующие на фестивале площадки, мастер-классы выстраиваются мозаично), а линейная – повествовательному (когда составляющие части располагаются в определенной протяженной последовательности). Таким образом, содержательную часть фестиваля можно развивать в первом случае как картинное видение мира, а во втором – как нарратив, в котором каждая остановка может уподобляться событийному узлу одной рассказываемой истории (см. рис. 7).

 

Рисунок 7. Набережная Москвы-реки – идеальная территория для летнего медиафестиваля в городе.

 

Когда средовым фоном выступает территория бывших заводских зданий («Кристалл», «Флакон» в Москве), фестивальный путеводитель может принимать образ лабиринта. При этом некоторые площадки фестиваля могут быть изолированы друг от друга, скрыты от глаз в помещениях (например, ангарного типа, в которых могут поместиться сразу несколько мастер-классов, объединенных одной темой или одной сферой). Так, посетителю нужно приложить некоторые усилия, чтобы отыскать то или иное пространство.

В этом случае интересно размещение фестиваля Seasons of life в регионах страны и странах ближнего зарубежья, где учитывается местная средовая специфика, диктующая особые законы вписывания фестивальных площадок в пространство. Так, осенний фестиваль 2014 г., тематически связанный с годовой темой бывшего пространства Советского Союза и осеннего номера, посвященного Украине, проходил в Одессе на территории Одесской киностудии. Поэтому экскурсия по киностудии становилась определенным лейтмотивом в программе фестиваля, способствовала выстраиванию связи времен и усилению арт-медийной составляющей фестиваля.

 

Формирование стиля жизни в урбанистическом медиапроекте «Активация» (г. Вологда)

Собственно урбанистические проекты так же, как и городские медиафестивали, организованные лайфстайл-изданиями, нацелены на формирование комфортной внутренней и внешней среды стиля и образа жизни современного горожанина. Здесь так же, как и на медиафестивалях, вступают в действие общекультурные коды стиля жизни: этические, эстетические, игровые, психоаналитические, определяя культуру поведения жителя города.

Социально-средовой проект «Активация», инициируемый в области креативной урбанистики в 2011−2012 гг. молодыми вологодскими архитекторами и дизайнерами при поддержке администрации Вологды, обращен в публичное пространство города и призван формировать социальную коммуникацию и определенный образ жизни вологжан.

Концепция проекта заключена в адаптации традиционного строительного материала к условиям публичного пространства современного города, в поиске новых форм взаимодействия традиционного материала с живой городской средой. Инициативная группа в лице Дмитрия Смирнова, Надежды Снигиревой, Светланы Поповой-Знаменской так говорит о своем проекте на официальной странице социальной сети: «"Активация" − это креативный проект в области современной общественной архитектуры и дизайна, который является частью новой волны в подходах к средовому проектированию в России»4.

Исследуя потенциал территории, учитывая ее исторический контекст, организаторы проекта провоцируют жителей города на развитие творческих форм взаимодействия с городской средой и друг с другом при опоре на культурную память и творческое воображение, которые пробуждают в человеке обращение к использованию в строительстве традиционного для Вологды материала – дерева. «Дерево – это мощный образ нашего города <…> Сохраняя историческое деревянное наследие и создавая новые современные деревянные постройки, мы создадим необыкновенный стиль, который привлечет туристов со всех стран и изменит отношение к городу горожан»5, − считает Вера Смирнова, один из авторов проекта «Активация» (см. рис. 8).

 

Рисунок 8. Объект «Красный пляж» в Вологде, созданный в рамках проекта «Активация»

 

Модель соучаствующего стиля жизни в урбанистическом медиапроекте

Организаторы проекта работают на стыке эстетики и прагматики преобразования урбанистического пространства. В связи с этим проекты вологодских архитекторов и дизайнеров выполняют такие задачи, как поддержка образовательных инициатив, развитие федеральных социальных программ, туристическая навигация, организация городской инфраструктуры. Наиболее интересным направлением для медиаисследования данного феномена выступает стратегия вовлечения жителей и городских сообществ в «производство пространства» (подр. см.: Лефевр, 2015), ибо то, что подразумевал идеолог креативного пространства Анри Лефевр под созданием пространства как текста, здесь реализуется в полном объеме.

В данном случае мы сталкиваемся с объемным медиатекстом, который подчинен текстологическим законам функционирования, а также методологии «соучаствующего проектирования», о котором его теоретик и практик Генри Санофф (2015: 10) пишет: «Соучаствующий подход способствует лучшему пониманию сложных взаимосвязей между различными факторами среды и объяснению повседневных ситуаций, особенности которых слишком очевидны, чтобы быть замеченными». Можно сказать, что процесс соучастия проходит несколько стадий: от участия жителей города в проектировании будущих пространств − до непосредственного их участия в тех культурных событиях, которые наполняют содержанием созданные архитекторами формы-пространства.

По аналогии с тем, как автор медиатекста учитывает целевой адрес своей аудитории, вступая с ней в диалог через редакционную переписку, а также через комментарии на официальном сайте издания в Интернете и в социальных сетях, так и автор объемного медиатекста (в данном случае – архитектор или дизайнер) при поддержке структур исполнительной власти города проводит мониторинг публичного мнения о местоположении тех или иных архитектурных или дизайнерских объектов через различные формы интервьюирования граждан. Как и в курсе мейкеров, целевая аудитория проекта из пассивного адресата медиатекста превращается в его активного участника, делателя.

Диалог между аудиторией и организаторами проекта становится главной формой взаимодействия в процессе создания медиаобъектов, а диалог между аудиторией и городской средой − в процессе эксплуатации медиаобъектов. Архитектурный или дизайнерский объект, размещенный в местах массового пользования, призван стать проводником социальных и межкультурных коммуникаций, призван сообщить и вступить в общение, создать и транслировать культурные ценности. Именно в этом смысле архобъект преобразуется в медиум, позволяющий именовать такой объект медиатекстом.

Определенные отношения с потребителем медиапродукта выстраиваются уже на ранней стадии диалога, на лексико-семантическом уровне через название самого проекта и названия конкретных объектов в нем («Треугольный сад», «Красный пляж», «Городские подмостки» и др.). Ключевое слово вербального кода «активация» содержит в себе продуктивный суффикс, указывающий на процессульность, заключенную в этом слове. Содержащиеся в нем потенции активного действия транслируют участнику процесса определенное направление движения.

Программные названия архитектурных медиаобъектов позволяют расшифровывать их на психоаналитическом уровне, формируя в потребителе продукта то или иное настроение. Например, «Городские подмостки», установленные в транзитивной зоне между улицей и набережной, на пути к городскому театру, выстраивают с потребителем продукта определенную сигнальную коммуникацию. Установленный в местах соединения одной пространственной зоны с другой, сам объект как бы впитывает в себя семиотику места и служит переходом для потребителя из одного состояния в другое. Место, организованное тем или иным объектом, может выступать и стимулом к действию, и стимулом к рефлексии, и к творческому импульсу. Так, объект «Треугольный сад» соединяет в себе временную векторность городского образа жизни и пространственную цикличность природного состояния (см. рис. 9).

 

Рисунок 9. Объект «Треугольный сад» в Вологде, созданный в рамках проекта «Активация»

 

Человек, находящийся в пределах города, наполнен его токами и настроением. Горожанин, находящийся вблизи реки, принимает те условия ландшафтного контекста, которые пробуждают в нем природную составляющую, культурно-историческую память, предлагают органично переходить из цивилизационного состояния в природное. Участие реки в макротексте города позволяет также выстраивать темпоральные коды стиля жизни, его хронотоп: «Город сохраняет тот темп, при котором он был построен. Вологда – медленный город, и, погружаясь в него, мы замедляемся»6, − говорит Светлана Попова-Знаменская, куратор вологодского медиапроекта «Красный угол».

 

Итак, модель стиля жизни, с одной стороны, черпает информационную основу в окружающей реальности, с другой – творит новую умозрительную реальность, которая, в свою очередь, переселяясь в жизнь в форме моделей поведения, используется читателем/зрителем/слушателем/участником в качестве новой, не-воображаемой реальности.

Постепенно городские фестивали, организованные редакционными коллективами лайфстайл-журналов, а также социально-средовые проекты архитекторов и дизайнеров, рождаясь в междисциплинарном поле коммуникации, входят в зону медиасобытий, способствуют формированию или преобразованию нового образа/стиля жизни, отличного от образа/стиля жизни общества потребления.

Под воздействием новых медиапроектов атопическое общество симулякров преобразуется в социум креативного класса, который создает новый продукт, производящий пространство, рождающее смыслы. Возникает новый образ/стиль жизни общества креативных производителей, делателей среды обитания, в которую погружен сегодня житель мегаполиса и потребитель объемного медиатекста.


Примечания

  1. Ги Э.Д. Общество спектакля / пер. с фр. С. Офертаса и М. Якубович. Режим доступа: http://www.opentextnn.ru/man/?id=4991 (дата обращения: 15.11.2015).
  2. Забияко А.П. Образ // Культурология. XX век: энциклопедия. Т. 2. СПб: Университетская кн., 1998. С. 102.
  3. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. Т. 4. СПб; М: [б. и.], 1882. С. 405.
  4. http://vk.com/avoproject
  5. Группа АВО!, Вологда: «Наполнить пространство новым смыслом». Режим доступа: http://www.archi.ru/world/news_for_print.html?id=49011 (дата обращения: 15.11.2015).
  6. Город живет // Seasons of life. 2015. № 30. С. 55.

 

Библиография

      Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. 2-е изд. М.: Худож. лит-ра, 1990.
      Бодрийяр Ж. Общество потребления. Его мифы и структуры / пер. с фр., послесловие и примеч. Е.А. Самарской. М.: Республика; Культурная революция, 2006.
      Бурдьё П. Начала / пер. с фр. Н.А. Шматко. М.: Socio-Logos, 1994.
      Добросклонская Т.Г. Массмедийный дискурс как объект научного описания. // Науч. ведом. Белгородск. гос. ун-та. Сер.: Гуманитарные науки. 2014. № 13(184). Вып. 22. С. 181−187.
      Засурский Я.Н. Колонка редактора: Медиатекст в контексте конвергенции // Вестн. Моск. ун-та. Сер., 10. Журналистика. 2005. № 2. С. 6.
      Лефевр А. Производство пространства / пер. с фр. И. Стаф. М.: Стрелка, 2015.
      Лотман Ю.М. Куклы в системе культуры // Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб: Издательство, 1998. С. 645−649.
      Санофф Г. Соучаствующее проектирование. Практики общественного участия в формировании больших и малых городов / пер. с англ.; [ред. Н. Снигирева, Д. Смирнов]. Вологда: Проектная группа 8, 2015.
      Сидорова С.Ю. Композиционные особенности объемного медиатекста // Вестн. Волжск. ун-та имени В.Н.Татищева. 2014. № 4. С. 259−266.
      Сонтаг С. О стиле // Сонтаг С. Против интерпретации и другие эссе / пер. С. Дубина. М.: Ад Маргинем Пресс, 2014. С. 15−28.
       Хёйзинга Й. Homo ludens. Человек играющий / сост., предисл. и пер. с нидерл. Д.В. Сильвестрова; коммент., указатель Д.Э. Харитоновича. СПб: Изд-во Ивана Лимбаха, 2011.
      Хоружий С.С. Практика себя и духовные практики: две парадигмы неклассической антропологии // Фонарь Диогена. Проект синергийной антропологии в современном гуманитарном контексте / отв.ред. С.С. Хоружий. М.: Прогресс-Традиция, 2010.