Предпочтения интернет-аудитории российских качественных СМИ в отношении различных видов медиатекстов

Perception of Quality Mass Media Content by the Russian Online Audience

 

Вырковский Андрей Владимирович
кандидат филологических наук, доцент кафедры теории и экономики СМИ факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова, a.v.vyrkovsky@gmail.com

Любимцева Мария Алексеевна
аспирантка кафедры теории и экономики СМИ факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова, lyubimtseva.m@gmail.com

 

Andrei V. Vyrkovsky
PhD, Associate Professor at the Chair of Media Theory and Economics, Faculty of Journalism, Lomonosov Moscow State University, a.v.vyrkovsky@gmail.com

Maria A. Lyubimtseva
PhD student at the Chair of Media Theory and Economics, Faculty of Journalism, Lomonosov Moscow State University, lyubimtseva.m@gmail.com

 

Аннотация

В данной статье ставится задача выявить, как различаются предпочтения разных сегментов аудитории, разделенных по гендерному, возрастному и профессиональному признакам, в отношении вербального, визуального и аудиовизуального медиатекста. Теоретическая база исследования затрагивает феномены фрагментации СМИ и аудитории, а также автономии аудитори; в ней дано несколько существующих классификаций видов медиатекста в качественных СМИ. Эмпирическая часть исследования построена на анкетировании респондентов.

Ключевые слова: восприятие, предпочтения читателей, типы контента, интернет-СМИ.

 

Abstract

The main task of the article is to identify the differences between the perception of verbal, visual and audiovisual content for different audience segments distinguished by gender, age and occupation. The theoretical basis of the study involves the phenomena of media and audience fragmentation as well as of audience autonomy and provides a number of existing classifications of texts in quality media. The empirical part of the study combines a questionnaire and some elements of experiment.

Key words: perception, readers’ preferences, types of content, online mass media.

 

Теория и литература

Одно из самых масштабных изменений в мире массмедиа последних лет – кардинальная трансформация роли аудитории, которая становится гораздо более активной и все сильнее влияет на работу массмедиа. «Аудитория СМИ постоянно меняется. Динамика того, как аудитория потребляет (а сейчас уже и производит) медиаконтент, также меняется, тем самым давая аудитории все больший контроль и выбор того, когда, как и где она потребляет медиаконтент», − пишет П. Наполи¹. Безусловно, самым значительным драйвером изменений аудитории является влияние новых технологий, которые трансформируют формы, способы потребления медиа и таким образом влияют на редакционные практики². Наполи выделяет два направления аудиторных изменений³.

• Фрагментация СМИ и/или аудитории. Разнообразие видов контента, который распространяется на различных платформах, по мнению Наполи, приводит к образованию сравнительно крупных аудиторных кластеров и созданию большого количества ответвлений от них − небольших аудиторных групп, концентрирующихся на отдельных видах контента⁴.
• Автономия аудитории. Этот термин означает, прежде всего, более высокую степень контроля аудитории над процессом взаимодействия с медиа.

Существование этих двух феноменов означает исчезновение массовой и пассивной аудитории и замену ее активной и чрезвычайно раздробленной. При этом взаимосвязь аудитории и массмедиа стала как никогда тесной: даже малейшие желания самых небольших аудиторных «кластеров» часто вызывают отклик у редакций, которые вносят изменения в работу массмедиа⁵.

Контроль аудитории над средствами массовой информации, о котором говорит Наполи, проявляется в самых разнообразных формах: появлении новых жанров, изменении размера материалов, появлении дополнительных элементов − иллюстраций, инфографики и т.п. Наиболее очевидный эффект влияния предпочтений аудитории на редакционный контент – изменение расположения материала на сайте – был исследован А. Ли, С. Льюисом и М. Пауэрсом⁶.

Такая ситуация порождает необходимость знания аудитории, ее предпочтений, желаний, интересов. Подобное знание, как показывают недавние исследования, может дать непосредственный финансовый эффект в сравнительно короткое время. Так, В. Канури, Е. Торсон и М. Мантрала показали, что изучение аудитории одного издания на базе специфической методики анализа, применяемой во многих потребительских отраслях и перенесенной в отрасль массмедиа, и внедрение соответствующих изменений в модель медиа позволило добиться успехов в распространении тиража. «Спустя четыре месяца после того, как в контент были внесены изменения, издатель газеты отметил важную деталь − сохранение тиража, несмотря на увеличение цены печатной версии газеты на 75%», − пишут авторы⁷.

Следует отметить, что зависимость успешности массмедиа от его содержания исследовалась уже  давно⁸. И кажется совершенно очевидным, что в современный, весьма непростой для массмедиа, период изучение самых скрытых желаний аудитории – отличная возможность для СМИ улучшить свое положение.

Эта статья написана, прежде всего, для того, чтобы определить отношение аудитории СМИ Российской Федерации к многочисленным видам медиатекста, которые предлагаются сейчас онлайновыми СМИ. Следует отметить, что данная работа продолжает наши более ранние изыскания⁹, детализируя их в разрезе различных сегментов аудитории и их оценки медийного контента. 

Подобных исследований, основанных на изучении непосредственно восприятия медиатекста аудиторией, в российской научной практике было крайне мало. Кроме того, наш подход основан на оригинальной классификации видов медиатекста, которая является редкой даже для западных научных изысканий.

Безусловно, прежде чем говорить о медиатексте, необходимо дать определение такому понятию, как «текст». В лингвистическом энциклопедическом словаре текст определяется как «объединенная смысловой  связью последовательность знаковых единиц, основными свойствами которой  являются связность и целостность»¹⁰. Схожее определение дает этому понятию Г.Я. Солганик: «Текст – сложная, иерархически организованная  структура, представляющая собой речевое произведение, характеризующееся  целостностью, связностью и завершенностью»¹¹. Оба эти определения относятся к лингвистическим. Если попытаться обобщить понятие текста с лингвистической точки зрения, то ключевыми категориями будут являться связность, смысловая завершенность и синтаксическая структура. 

Определения текста с позиций лингвистики и журналистики значительно отличаются друг от друга, на это обращает внимание В.В. Славкин: в первом случае текст понимается как результат, а во втором, напротив, особенно важен динамический аспект¹². При переносе в медиасферу понятие текста следует трактовать значительно шире. Понятие текста в журналистике ближе к семиотическому, чем к лингвистическому, и «подразумевает последовательность любых, а не только вербальных знаков»¹³, − пишет Т.Г. Добросклонская. Таким образом, к текстам относятся и телесюжет, и материал в интернет-СМИ, включающий в себя фотографии и/или видео, и радиотекст, и текст в прессе. Многомерность текста обусловлена развитием новых информационных технологий в настоящее время. Так считает и Я.Н. Засурский: «Текст обрастает новыми возможностями, и если когда-то он был просто фиксацией на бумаге звучащего слова, то теперь это и звучащее слово, и изображение зрительное, и, конечно, графика»¹⁴.

Применительно к электронным СМИ имеет смысл использовать понятие «медиатекст», который сочетает в себе вербальные и невербальные элементы, так как отличительной особенностью медиатекста в интернет-СМИ принято считать мультимедийность. Существует множество точек зрения относительно понятия медиатекста: им сегодня можно считать и медиасообщение, и его часть, и отдельно взятое издание (газета, журнал, радиопередача и т.п.), и печать, телевидение, радио, Интернет как таковые¹⁵. По определению Г.Я. Солганика, медиатекст − это «разновидность текста, принадлежащая массовой информации, характеризующаяся особым типом автора (принципиальное совпадение производителя речи и ее субъекта), специфической текстовой модальностью (открытая речь, многообразное проявление авторского Я), рассчитанной на массовую аудиторию»¹⁶. Таким образом, медиатекст − это любой текст СМИ.

В.В. Славкин под медиатекстом также подразумевает журналистский текст и утверждает, что изучение текста в принципе, а журналистского – в особенности должно представлять собой анализ коммуникативной деятельности автора и реципиента¹⁷. То есть для медиатекста важно его восприятие аудиторией; мнение исследователя перекликается с темой данной работы и нашим пониманием медиатекста.

В целом традиция изучения предпочтений аудитории в отношении медиатекстов имеет богатую историю. Одним из самых известных примеров являются работы Л. Богарта¹⁸ и Г. Стоуна и Т. Бодрю¹⁹. В. Канури, Е. Торсон и М. Мантрала²⁰, делая обзор трудов по изучению аудитории и ее предпочтений, упоминают также о наличии и другого типа работ, посвященных, прежде всего, качеству журналистики²¹. Впрочем, в данном случае этот вопрос не является предметом нашего рассмотрения.

Особенно плодотворным оказывается изучение предпочтений аудитории на базе возможностей, которые представляют веб-метрики: счетчики посещений, времени, которое посетители проводят на том или ином сайте (материале) и пр. Это позволяет сделать серьезные обобщения в плане предпочтений аудитории. Некоторые авторы предлагают сложные математические модели изучения внимания, которое аудитория уделяет медиатексту, представленному на сайтах (в модели Н. Женг, Х. Чуи и К. Кауфхолда²² используются следующие базовые количественные индикаторы: уникальные посетители, сеансы, количество просмотренных страниц и время одного сеанса). И информация, полученная с помощью онлайновых счетчиков, начинает все шире использоваться журналистами и редакторами при принятии решений²³.

Тем не менее работы, направленные на изучение различий между различными кластерами (категориями) аудитории в контексте отношения к медиатексту и его потреблению, в научной литературе встречаются не так часто. Так, можно отметить отдельный класс работ, посвященный гендерным отличиям в потреблении и оценке различных видов медиатекста²⁴.

Потому даже такой объемный корпус литературы оставляет некоторые вопросы для исследователей. Во-первых, большая часть имеющихся научных работ посвящена новостям и, соответственно, специфике оценки и потребления лишь одной, хотя и значительной, части медиатекстов. Во-вторых, чаще всего ученые рассматривают исключительно журналистский вербальный контент, оставляя в стороне огромный массив текстов других видов – фотографии, иллюстрации иных видов, рейтинги, видео и т.п.  Интеграция этих видов медиатекста на одной платформе стала возможна только в условиях конвергенции – тем не менее, комплексное изучение этих видов медиатекста проводится весьма редко.

Вот, например, критерии анализа (виды текстов), которые рассматриваются в работе Дж. Сингер: «Серьезные/краткие», «Серьезные/развернутые», «Серьезные/продолжительные», «Серьезные (жанровые)», «Легкие», «Комбинированные» (все относится к новостям). Дж. Сингер дает и тематическое разделение новостей: «Происшествия», «Животные», «Знаменитости», «Дети», «Общество»²⁵ и т.п.

В. Канури, Е. Торсон и М. Мантрала²⁶ разрабатывают несколько иную систему категорий для изучения отношения аудитории к медиатекстам, включающую серьезные новости, фичеры, новости спорта, рекламу. Но и они не рассматривают другие типы контента: инфографику, фото, видео и т.п.

В российской научной литературе эмпирического изучения вышеописанных проблем практически не проводилось. Между тем исследование отношения аудитории к различным видам медиатекста в изменяющейся постсоветской медиасистеме представляет значительный интерес.

Учитывая небольшое количество эмпирической информации, посвященной анализу оценки аудиторией разных видов медиатекстов, мы поставили перед собой следующий исследовательский вопрос: как отличаются предпочтения разных групп аудитории (в гендерном, возрастном, профессиональном измерении) в отношении медиатекстов различного вида?

Широко известны исследования, посвященные специфике медиапотребления аудиторных групп разных возрастов. Тем не менее вопрос отношения разных групп аудитории к медиатекстам различных видов, но представленных на одной платформе, практически не изучен.

Таким образом, мы можем сформулировать нашу гипотезу следующим образом. Существует значительное и устойчивое различие в предпочтениях разных видов медиатекстов между отдельными группами аудитории, выделенными по гендерному, возрастному, профессиональному признаку. 

 

Методология исследования

Методика нашего исследования подробно описана в упомянутой нами статье²⁷, поэтому мы дадим лишь основные ее положения.

В целом для изучения предпочтений аудитории в отношении различных видов медиатекста можно использовать две исследовательские методики. Первая – изучение непосредственно веб-метрик, предоставленных массмедиа, и обработка полученных данных.  Вторая – непосредственный опрос представителей аудитории.

Непрозрачность медиабизнеса в Российской Федерации и недостаточность данных из открытых интернет-счетчиков делает возможным применение только второго метода. Таким образом, эмпирическая часть исследования построена на анкетировании респондентов.

В качестве объекта была выбрана аудитория качественных СМИ с финансово-экономическим уклоном (деловых СМИ). Причина: демографическая, профессиональная и социальная сбалансированность аудитории таких массмедиа, а также высокое качество контента²⁸, которое выражается в устойчивой структуре сайта, регулярных обновлениях медиатекстов различных видов и т.п. Это позволяет полноценно изучать предпочтения аудитории в отношении различных видов медиатекстов, представленных не спорадическими примерами, а  корпусом полноценных материалов. Кроме того, поскольку исследователи априори относят финансово-экономические СМИ  к качественным, это снимает проблему обоснования отнесения конкретного СМИ к данной категории²⁹.

Мы бы хотели отметить, что изучалось отношение аудитории к медиатекстам, представленным именно на онлайн-площадках: это дает возможность рассмотреть гораздо более широкий диапазон видов медиатекстов, чем при работе с печатными версиями.

Несмотря на то что процессы конвергенции часто делают практически неотличимыми онлайн-площадки СМИ различных видов, авторы при разработке дизайна исследования приняли решение избежать проблемы потенциального различия медиатекстов на сайтах СМИ различных типов. Поэтому в качестве базовых интернет-СМИ были взяты сайты крупнейшего делового журнала − «Форбс» (Forbes − Forbes.ru), крупнейшей ежедневной финансово-экономической газеты − «Ведомости» (Vedomosti.ru) и крупнейший деловой портал, не имеющий печатного аналога, − Slon.ru. 

Инструментом исследования был опросник, состоящий из закрытых и открытых вопросов. В общей сумме за март-апрель 2014 г. анкету заполнило 126 человек. Характеристики выборки: возраст от 20 до 40 лет включительно, жители Москвы и Московской области. Сдвиг к более молодой аудитории (20−40 лет) обусловлен особенностями аудитории российских интернет-СМИ: сравнительно низким средним возрастом читателей сайтов. Итак, в данной статье изучались предпочтения именно интернет-аудитории.

Респонденты подбирались с помощью социальных сетей, опрос рассылался преимущественно тем, кто подписан на одно из выбранных СМИ в социальных сетях. В начале анкетирования предлагалось ответить на вопросы о половой принадлежности, возрасте и роде деятельности респондентов.

В диапазоне от 20 до 40 лет было выделено четыре группы: 30,2% выборки – в возрасте 26−30 лет; 30,2% − 20−25 лет; 21,4% − 31−35 лет; 18,3% − 36−40 лет. Данное разделение было проведено с целью определения особенностей восприятия текстов интернет-СМИ разных возрастных групп.

Аудитория также делится в соответствии с основным родом деятельности респондентов: 42,1% выборки – специалисты со средним уровнем дохода; 15,9% − студенты; 15,9% − предприниматели из сегмента малого бизнеса; 13,5% − топ-менеджеры с высоким уровнем дохода; 6,3% − выпускники в поиске работы; 4,8% − служащие, 1,6% − предприниматели из сегмента крупного бизнеса. Целью деления является выявление предпочтений группы людей, которые имеют один социальный статус; подобное распределение примерно соответствует профессиональной структуре аудитории финансово-экономических СМИ. 

Соотношение мужчин и женщин среди респондентов – 50,8 и 49,2% соответственно, что позволяет выделить гендерные особенности предпочтений.

Исследование представляло собой опрос респондентов, которые должны были оценить отобранные для анализа категории (виды) медиатекста (контента) по десятибалльной шкале (1 – качество не проявлено, 10 – качество проявлено в наивысшей степени).

В эмпирической части данной работы новостные материалы мы обозначили термином «новости». В отношении жанров аналитических текстов существуют многообразные классификации жанров аналитических материалов, но мы выделили только такой жанр, как рейтинг − ранжирование объектов по каким-либо признакам. В качественных СМИ рейтинги занимают особое место и пользуются вниманием как профессионального сообщества, так и читателей. Прочие аналитические жанры в эмпирической части мы объединили под словом «статьи». Также в числе вербальных текстов были представлены опросы.

Отдельным видом текста авторами также были признаны спецпроекты – блоки материалов рекламного характера. 

Из визуальных элементов представлены фотографии – статичные иллюстрации.Аудиовизуальные тексты в нашей работе упрощенно обозначены словом «видео». Из гибридных (синтетических) видов текста, в которых совмещены различные виды информации – вербальная и визуальная либо вербальная и аудиовизуальная, в исследовании представлена инфографика.

 

Результаты исследования

Главной задачей нашего исследования было выявление различий в предпочтениях отдельных сегментов аудитории в отношении различных видов медиатекстов в качественных российских СМИ.

На рис. № 1 представлены гендерные особенности предпочтения различных видов медиатекста.

Источник: данные опроса

Рисунок № 1. Гендерные особенности распределения внимания по разным видам медиатекстов в СМИ

 

Мужчины и женщины по-разному оценивают медиатексты различных видов, что подтверждает выводы К. Бенеш³⁰ о медиапотреблении и предпочтении определенных видов контента у различных полов.

У женщин существенно выше интерес к фотографиям (6,43 и 5,69 у мужчин) и, напротив, ниже − к инфографике (5,34 и 6,09 у мужчин). Также женщины гораздо больше обращают внимание на рейтинги (6,59 и 5,34 у мужчин). Последнее место у женщин занимает видео (4,72), у мужчин – опросы (4,29).

Тем не менее стоит отметить, что у мужчин и женщин близко восприятие двух ключевых типов медиатекстов – новостей и статей. Женщины несколько выше оценивают новости, а мужчины – статьи, но различие невелико и не превышает четверти балла.

Также при составлении опроса были изучены особенности восприятия различных типов медиатекстов представителями четырех возрастных категорий (см. рис. № 2).

Источник: данные опроса

Рисунок № 2. Возрастные особенности распределения внимания по разным типам медиатекста в СМИ

 

Наше исследование не выявило однозначных возрастных предпочтений в оценке различных видов медиатекстов. Единственное исключение – инфографика: интерес к ней устойчиво снижается с возрастом. В то же время интерес к остальным видам медиатекстов по-разному проявляется у представителей различных возрастных групп.

Впрочем, новости и статьи занимают первое и второе места у всех категорий, а на четвертом месте стабильно находятся рейтинги. На последнем месте у респондентов от 31 до 40 лет − видео, а у респондентов от 20 до 30 лет – опросы.

Также можно отметить, что интерес практически ко всем видам медиатекста (кроме фотографий, статей и спецпроектов) выше у первой возрастной категории − 20−25 лет. Особенно высока оценка интереса к новостям (9,16 балла). Значительно выше по степени привлечения внимания, чем остальные возрастные категории, респонденты группы 20−25 лет оценили инфографику (6,82),  довольно высоко эта группа оценила и свой интерес к опросам (5,28), к видео (5,89). 

Третий параметр, по которому было произведено деление респондентов, – род занятий. Рисунок № 3 демонстрирует интересы четырех самых крупных профессиональных групп: студентов и безработных выпускников вузов, специалистов, топ-менеджеров и предпринимателей.

Источник: данные опроса

Рисунок № 3. Профессиональные особенности распределения внимания по разным видам медиатекста в СМИ

 

У всех групп аудитории на первом месте по привлечению внимания − новости. Выше всех свой интерес к ним оценили топ-менеджеры (9,12) и студенты и выпускники (9,11), ниже всех – предприниматели (7,73). На втором месте у всех групп аудитории − статьи, наибольший интерес к ним проявили студенты и выпускники (8,48), наименьший – предприниматели (7,59).

В целом интерес студентов и выпускников ко всем типам медиатекста выше, чем у остальных, особенно же данная категория, по сравнению с остальными, выделяет инфографику и спецпроекты. Восприятие специалистов характеризуется отсутствием заниженных или завышенных относительно других категорий баллов, помимо общих для всех категорий новостей и статей специалистов привлекают спецпроекты и фотографии. У топ-менеджеров особенно ярко выражен интерес к рейтингам (третье место) и занижен относительно других категорий – к инфографике (предпоследнее место). У предпринимателей особенно низок относительно других групп интерес к новостям, остальным категориям дана примерно равная оценка.

Таким образом, нашу гипотезу можно считать подтвержденной: у разных гендерных, возрастных, профессиональных групп аудитории российских качественных интернет-СМИ наблюдается существенное различие в оценке медиатекстов различных видов.

 

Выводы

Развитие тенденций фрагментации аудитории и дробления СМИ в соответствии с образующимися аудиторными кластерами, а также усиливающийся контроль аудиторией потребляемого контента, очевидно, актуализирует проблему изучения специфики предпочтений аудитории в отношении различных видов медиатекста.

Мы можем сделать следующие выводы относительно особенностей предпочтений различных групп аудитории.

Женщины: 

• повышенный интерес к большинству видов медиатекста;
• более высокий интерес к фотографиям, рейтингам;
• пониженный интерес к видео.

Мужчины:

• повышенный интерес к инфографике;
• пониженный интерес к опросам.

Категория 20−25 лет:

• повышенная оценка своего интереса к большей части типов медиатекста.

Категория 26−30 лет:

• пониженный интерес к опросам и видео, фотографиям, рейтингам;
• повышенный интерес к статьям в целом.

Категория 31−35 лет:

• повышенный интерес к фотографиям, видео, опросам;
• пониженный интерес к спецпроектам.

Категория 36−40 лет:

• наиболее низкий интерес к видео, инфографике;
• наиболее высокий интерес к спецпроектам;
• пониженный интерес к новостям в целом.

Студенты и выпускники:

• повышенный интерес к большей части типов медиатекста;
• особенно высокий интерес к инфографике и спецпроектам.

Специалисты:

• отсутствие заниженных или завышенных относительно других категорий баллов.

Топ-менеджеры:

• повышенный интерес к рейтингам;
• наиболее низкий интерес к инфографике и видео.

Предприниматели:

• наиболее низкий интерес к новостям и опросам.

Итак, поставив задачу выявить, какие типы и виды медиатекста привлекают различные группы аудитории российских качественных интернет-СМИ, мы выявили определенные различия в предпочтениях у «кластеров», выделенных по гендерному, возрастному и профессиональному признакам.

Мы полагаем, что данное исследование должно стать  началом глубокого изучения предпочтений различных групп аудитории. Более того, мы считаем необходимым изучение взаимосвязей между этими предпочтениями и более «мелкими» характеристиками медиатекстов: длиной, структурой (если речь идет о вербальных текстах) и пр.

Безусловно, наше исследование, результаты которого представлены в данной статье, имеет много ограничений: вследствие сфокусированности именно на интернет-аудитории средний возраст опрошенных был сравнительно низким, что не позволяло выявить «длинные» возрастные тренды; размер выборки был не самым большим; авторы работали с учетом изначальных территориальных ограничений (Москва и Московская область) и пр. Тем не менее в последующих работах, полагаем, данные ограничения могут  быть преодолены.  

 

---

 

1. Napoli P.M. Audience Evolution and the Future of Audience Research // International Journal on Media Management. 2012. № 14:2. P. 79−97.
2. Cover R. Audience inter/active: Interactive media, narrative control and reconceiving audience history // New Media & Society. 2006. № 8. P. 139–158.
3. Napoli P. M. Audience evolution: New technologies and the transformation of media audiences. New York, 2011.
4. Anderson C. The long tail: Why the future of business is selling less of more. New York, Hyperion, 2006.
5. Boczkowski P.J. News at Work: Imitation in an Age of Information Abundance. Chicago, 2010; Boczkowski P. J., Mitchelstein E. Is There a Gap Between the News Choices of Journalists and Consumers? A relational and dynamic approach //  International Journal of Press/Politics. 2010. № 15 (4); MacGregor P. Tracking the online audience: Metric data start a subtle revolution // Journalism Studies. 2007. № 8 (2); Dick M. Search engine optimisation in UK news production // Journalism Practice. 2011. № 5 (4). P. 462−477; Lowrey W. Institutional roadblocks: Assessing journalism’s response to changing audiences // Journalism and citizenship: New agendas / Ed. by Z. Papacharissi. 2009. P. 44−67.
6. Lee A. M., Lewis S. C., Powers M. Audience Clicks and News Placement: A Study of Time-Lagged Influence in Online Journalism // Communication Research. 2014. Vol. 41 (4). P. 505– 530.
7. Kanuri V.K., Thorson E., Mantrala M.K. Using Reader Preferences to Optimize News Content: A Method and a Case Study // International Journal on Media Management. 2014. № 16:2. P. 55−75.
8. Lacy S., Sohn A.B. Correlations of newspaper content with circulation in the suburbs: A case study // Journalism & Mass Communication Quarterly. 1990. № 67 (4). P. 785–793; Lacy S., Fico F. The link between newspaper content quality and circulation // Newspaper Research Journal. 1991. № 12 (2). P. 46–57.
9. Вырковский А.В., Любимцева М.А. Восприятие аудиторией различных видов текста в российских деловых интернет-СМИ // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10, Журналистика. 2015. № 2. (Vyrkovsky A.V., Ljubimceva M.A. Vosprijatie auditoriej razlichnyh vidov teksta v rossijskih delovyh internet-SMI // Vestn.  Mosk. un-ta. Ser. 10, Zhurnalistika. 2015. № 2.)
10. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М., 1990. С. 421. (Lingvisticheskiy entsiklopedicheskiy slovar' / Gl. red. V.N. Yartseva. M., 1990. S. 421.)
11. Солганик Г.Я. К определению понятий «текст» и «медиатекст» // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10, Журналистика. 2005. № 2. С. 15. (Solganik G.Ya. K opredeleniyu ponyatiy «tekst» i «mediatekst» // Vestn. Mosk. un-ta. Ser. 10, Zhurnalistika. 2005. № 2. S. 15.)
12. Славкин В.В. Журналистский текст в динамическом аспекте // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10, Журналистика. 2005. № 2. С. 17. (Slavkin V.V. Zhurnalistskiy tekst v dinamicheskom aspekte // Vestn. Mosk. un-ta. Ser. 10, Zhurnalistika. 2005. № 2. S. 17.)
13. Добросклонская Т.Г. Медиатекст: теория и методы изучения // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10, Журналистика. 2005. № 2. С. 28. (Dobrosklonskaya T.G. Mediatekst: teoriya i metody izucheniya // Vestn. Mosk. un-ta. Ser. 10, Zhurnalistika. 2005. № 2. S. 28.)
14. Засурский Я.Н. Колонка редактора: Медиатекст в контексте конвергенции // Вестн.  Моск. ун-та. Сер.10, Журналистика. 2005. № 2. С. 3. (Zasurskiy Ya.N. Kolonka redaktora: Mediatekst v kontekste konvergentsii // Vestn.  Mosk. un-ta. Ser.10, Zhurnalistika. 2005. № 2. S. 3.)
15. Деминова М.А. Онтология современного медиатекста // Факультет журналистики УРГУ им. А.М. Горького. Екатеринбург, 2011. − URL: http://www.journ.usu.ru/index.php/component/content/article/418 (Дата обращения: 22.03.2014). (Deminova M.A. Ontologiya sovremennogo mediateksta // Fakul'tet zhurnalistiki URGU im. A.M. Gor'kogo. Ekaterinburg, 2011. − URL: http://www.journ.usu.ru/index.php/component/content/article/418)
16. Солганик Г. Я. Указ. соч. С. 15. (Solganik G. Ya. Ukaz. soch. S. 15.)
17. Славкин В.В. Указ. соч. С. 18. (Slavkin V.V. Ukaz. soch. S. 18.)
18. Bogart L. Press and public: Who reads what, when, where, and why in American newspapers. Hillsdale; NJ, 1989.
19. Stone G.C., Boudreau T. Comparison of reader content preferences // Newspaper Research Journal. 1995 № 16 (4). P. 13–28.
20. Kanuri V. K., Thorson E., Mantrala M. K. Op. cit.
21. Gladney G.A. How editors and readers rank and rate the importance of eighteen traditional standards of newspaper excellence // Journalism & Mass Communication Quarterly. 1996. № 73 (2). P. 319–331; Sundar S.S. Exploring receivers’ criteria for perception of print and online news // Journalism & Mass Communication Quarterly. 1999. № 76 (2). P. 373–386.
22. Zheng N., Chyi H.S., Kaufhold K. Capturing “Human Bandwidth”: A Multidimensional Model for Measuring Attention on Web Sites // International Journal on Media Management. 2012. № 14:2. P. 157−179.
23. MacGregor P. Tracking the online audience: Metric data start a subtle revolution // Journalism Studies. 2007. №8 (2). P. 55.
24. Benesch C. An Empirical Analysis of the Gender Gap in News Consumption // Journal of Media Economics. 2012. № 25:3. P. 147−167.
25. Singer J. B. Community service // Journalism Practice. 2011. № 5:6. P. 623−642.
26. Kanuri V. K., Thorson E., Mantrala M. K. Op. cit.
27. Вырковский А.В., Любимцева М.А. Указ. соч. (Vyrkovskiy A.V., Lyubimtseva M.A. Ukaz. soch.)
28. Деловая журналистика / А. Афанасьева, М. Блинова, Д. Борисяк, В. Вайсберг, А. Вырковский, П. Силуянова, М. Ховратович, А. Ходоровский / Отв. ред. А.В. Вырковский. М., 2012. (Delovaya zhurnalistika / A. Afanas'eva, M. Blinova, D. Borisyak, V. Vaysberg, A. Vyrkovskiy, P. Siluyanova, M. Khovratovich, A. Khodorovskiy / Otv. red. A.V. Vyrkovskiy. Moskva, 2012.)
29. Там же. (Tam zhe.)
30. Benesch C. Op. cit.