Languages

You are here

Зарождение и становление профессии журналиста во Франции (XVII−XIX вв.)

Научные исследования: 

 

Origin and Formation of the Profession of a Journalist in France (the 17th–19th Centuries)

 

Шереметьева Полина Руслановна
соискатель кафедры зарубежной журналистики и литературы факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова, polina.sheremetieva@gmail.com

Polina R. Sheremetieva
PhD degree-seeking student at the Chair of Foreign Journalism and Literature, Faculty of Journalism, Lomonosov Moscow State University, polina.sheremetieva@gmail.com

 

Аннотация

На фоне исторического контекста в статье рассматриваются основные этапы формирования и принципы профессии журналиста во Франции в период XVII−XIX вв. Автор выявляет специфические черты французской журналистики, обогащенной литературным опытом многих известных писателей, отслеживает тенденции, которые повлияют на представление о журналистской деятельности и профессии в целом.

Ключевые слова: Теофраст Ренодо, «Газетт», хроникер, газетчик, журналист, профессия журналиста.

 

Abstract

This article describes the main formative stages and the principles of the profession of a journalist in France during the 17th−19th centuries against the background of historical context. The author identifies the specific features of French journalism enriched by the literary experience of famous writers and examines the trends which were to affect the image of journalistic activity and the profession in general.

Key words: Theophraste Renaudot, La Gazette, chronicler, pressman, journalist, profession of a journalist.

 

 

Французской прессе посвящено огромное количество трудов, но большинство исследователей почти не уделяют внимания истории профессии журналиста, людям, которые создают газеты. Какие этапы эта профессия во Франции проходила в своем самоопределении, утверждении и в профессиональной практике? Начиная с зарождения периодической печати в XVII в., во Франции развиваются тенденции, которые впоследствии повлияют на историю всей французской журналистики.

 

Теофраст Ренодо − первый французский журналист

Все исследователи сходятся во мнении, что отцом современной французской журналистики и первым журналистом является Теофраст Ренодо (1586−1653 гг.), который, благодаря основанной им «Газетт» (La Gazette), превратил новость в продукт печатный и регулярно поставляемый на рынок.

Ренодо родился в Лудене в 1586 г.1 Обучался в Монпелье, стал врачом и начал предоставлять населению «милосердные консультации». Затем он приехал в Париж, чтобы продолжить обучение на факультете медицины. Как писал журнал «Магазин питтореск» (Magasin рittoresque), «не стоит верить бытовавшему мнению о его посредственных знаниях, поскольку впоследствии он отвечал своим хулителям стихами, написанными на латыни, а также говорил свободно на этом языке, распространенном среди ученых мужей того времени»2.

В Париже его дальнейшую судьбу определило знакомство с Ришелье; по его рекомендации Ренодо получил от короля Людовика XIII особое разрешение на «содержание бюро и регистров адресов и прочих услуг»3, а затем и на создание газеты.

Бюро расположилось в самом центре острова Сите в Париже. Именно здесь Ренодо напечатал 30 мая 1631 г. первый номер «Газетт». Вот как описывает один из авторов журнала «Магазин питтореск» это событие: «Основание газеты произошло следующим образом4. Знаменитый специалист по генеалогии д’Озье состоял в обширной переписке и переправлял своему другу Ренодо письма, которые получал из разных европейских городов. Ренодо, навещая больных, читал им эти письма, и если это и не лечило хвори, то точно забавляло клиентов. Видя, каким успехом пользуются письма, Ренодо подумал, что было бы неплохо их напечатать. Он поговорил с Ришелье. Кардинал сразу понял, как важна будет газета, в которой новости будут отражаться в свете, угодном правителям»5. Для пропаганды проводимой политики власти нужна была официальная и подконтрольная газета. Благодаря покровительству Ришелье Ренодо получает королевский патент на издание, торговлю и распространение публикаций. «Газетт» изначально была органом пропаганды монархической власти. Многие статьи были задуманы, отредактированы или написаны Ришелье или самим Людовиком XIII.

 Биография Ренодо и его деятельность как создателя первой национальной газеты, а также первого рекламного листка объявлений «Фёй дю Бюро д’адрес» (Les Feuille du Bureau d'adresse) довольно подробно описаны в статьях российских исследователей6. Но в них не показана роль Ренодо как человека, первым сформулировавшего некоторые принципы журналистики и открывшего публике в какой-то степени кухню журналистской работы.

Все номера первого года были собраны в один том под названием «Сборник “Газетт” за 1631 год, посвященный королю» (La collection de “La Gazette” reliee de l’annee 1631, dédié au roi). Он содержал Обращение Ренодо к королю и Обращение его к публике. Важность этих двух документов понимали потомки Ренодо, опубликовавшие их в ХIХ в. в журнале «Магазин питтореск».

Обращаясь к королю, Ренодо пишет: «Каждому известно, что <…> Ваша Светлость завоевала большую славу у нас и в чужеземных странах, чем все Ее предшественники <…> Но, Государь, память человеческая слишком хрупка, чтобы сохранить все благие чудеса, которые Ваша Светлость распространит на весь континент. И памяти человеческой нужно помочь, распространяя написанные вести <…> Именно этим занимаюсь я сейчас, и тем более усердно, когда Ваша доброта не пренебрегает чтением сих листков <…> Я со всей покорностью преподношу Вам сборник всех газет, появившихся в этом году»7. Покорный, послушный тон статьи, написанной в угоду монарху, совсем не удивителен.

Но если сравнить эти два текста, то как заметна разница между ними! Как изящно Ренодо может объяснить выгоды от публикаций газеты! Как остроумна критика Ренодо по отношению к требованиям публики, и сколько интересных ремарок можно адресовать и читателям наших дней! «Предисловие необходимо, мой читатель, дабы пояснить новизну данного замысла <…> Публикация газет – новая истина <…> и через новизну эту могут газеты снискать милость, постоянно обновляясь. Польза для публики – в том, что препятствуют они распространению многих ложных слухов, которые служат порою пламенем, разжигающим распри и мятежи внутри страны <…> Польза для частных лиц – в том, что каждый из них сможет вести дела свои согласно веяньям эпохи»8.

«Газетт» отличалась не только большим количеством разнообразных новостей из различных стран, но и ясностью, четкостью стиля, которому Ренодо уделял большое внимание. Читателю он объясняет: «Сложности, которые я встречаю при составлении моих газет и новостей, не для того показаны здесь столь явно, чтобы придать моим трудам большую ценность <…> Говорю о трудностях, чтобы извинить мой стиль, если он не всегда отвечает благородству своего сюжета, сюжета по вашему настроению и вашему достоинству. Военные хотели бы читать каждый день о битвах, осадах или взятых городах; адвокаты желали бы описание тяжб; набожные люди искали бы имена проповедников или, по меньшей мере, имена духовников. Те, что ничего не знают о придворных слухах, безусловно, хотели бы прочесть их».

Далее автор делится с читателями трудностями, связанными с ответственностью, которую вынужден брать на себя редактор: «Мой дорогой читатель, если страх не понравиться помешал многим хорошим авторам прикоснуться к истории их века, какими должны быть трудности, мешающие описывать историю этой недели, даже того дня, в который история сия была опубликована? Добавьте к этому время; я совершу ошибку, утверждая, что критики не посчитают достойным снисхождения труд, который составляется за четыре часа днем, на которые приходятся сортировка писем, редактура и печатание новостей. Но нет же: я ошибаюсь, полагая, что мои объяснения смогут сдержать вашу критику».

Ренодо формулирует главную задачу издания: «Свобода в возможности очернить кого-то − не самое маленькое удовольствие от чтения нашей газеты, а удовольствие ваше и ваше развлечение, как я уже упомянул, являются главной причиной создания данных листков. Наслаждайтесь же вдоволь этой французской свободой, и пусть каждый говорит смело, что нужно было сказать то или это, что он сделал бы гораздо лучше. Я это признаю». Таким образом, видно, что главный принцип работы журналиста для Ренодо состоит в поисках истины.

Среди положительных сторон публикаций газет, как отметил сам Ренодо, борьба со слухами, ложью, злословием, возможность получать актуальную информацию («больше ни один купец не поедет торговать в разрушенный или осажденный город, ни один солдат не поедет воевать в ту страну, где нет войны»), но главное – поиск правды. «В одной лишь вещи не уступлю я никому, − писал Ренодо, − в поисках Истины, гарантом которой, однако, я не берусь быть, ибо плохо разбираюсь в 500 новостях и в том, не проскользнет ли написанная в спешке от наших корреспондентов новость, требующая проверки всесильным Временем. Те, что будут возмущены парой-тройкой слухов, которые выдадут им за правду, будут сами призваны в газету и возьмут мое перо (которое я по такому случаю вручу им), дабы писать новости, кои они считают наиболее верными, а потому наиболее достойными того, чтобы быть напечатанными. Поскольку мой рассказ – это всего лишь образ случившихся вещей, он не сможет понравиться всем».

Уже в «Газетт» мы видим зачатки профессиональной журналистской практики. Ее создатель показал, как важна роль источников информации, ее проверка, продемонстрировал опасные связи с властями, он назвал основные признаки профессиональной журналистики. Но если основатель газеты и стремился информировать и просвещать публику, независимость его мысли можно было оспорить. Ренодо можно назвать официальным представителем монархии, владеющей монополией на информацию и ее распространение. «Поддерживая и контролируя Ренодо, Ришелье прекрасно понимал, что “Газетт” являлась прототипом того печатного инструмента, который посредством распространения мог стать настоящим органом государственной пропаганды»9, − пишет Р. Эскарпи. Последующие поколения журналистов столкнутся, в свою очередь, с желанием власти использовать их для пропаганды своих идей. Но не стоит слишком строго судить Ренодо, ведь это была эпоха абсолютизма. «Несмотря на двойственность своего положения, Теофраст Ренодо занял место в Пантеоне профессиональных журналистов»10, − пишет исследователь Альбер дю Руа.

 

Журналистика и литература. Хроникеры, первые репортеры.

В процессе дальнейшего становления профессии важным этапом является период, когда в XVIII в. стали появляться наемные журналисты, зарплату которым платили издатели. Как утверждает французский историк прессы Жиль Фейель11, первым оклад стал получать редактор «Газетт», происходивший из семейства Ренодо. В 1733 г. Пьер Ремон де Сент-Альбин получал 1200 ливров в год. В 1752 г. ему платили 1800 ливров, оплата производилась каждый квартал. Впоследствии владелец Шевалье де Меле назначил ему годовую пенсию в 1000 ливров. Редактору «Газетт» помогали два секретаря, каждый из которых получал жалование – от 500 до 600 ливров в год. Другой пример – аббат Франсуа Арно и Жан-Батист Сюар, которым платил министр иностранных дел, когда «Газетт де Франс» (La Gazette de France) стала органом министерства. Каждый получал по 2500 ливров в год, плюс по 250 ливров на отопление. Их секретарь получал 1200 ливров в 1771 г. Франсуа Марэн, заменивший Арно и Сюара, будет получать уже 10 000 ливров, поскольку в его обязанности будет входить также управление газетой и подпиской.

Описательному стилю первых газет пришел конец в ХVIII в., когда появились литературные газеты с явной полемической направленностью. В этот же период началось тесное сотрудничество и одновременно противостояние между прессой и литературой, определившее главный жанр журналистики того времени. Им стала литературная критика. Первые критические заметки появились в 1665 г. в «Журналь де Саван» (Le Journal des Savants). Однако журнал отличался сдержанностью в суждениях. Зато «Нувелист дю Парнасс» (Le Nouvelliste du Parnasse, 1730 г.) не скупился на выпады: в нем аббат Гюйо-Дефонтен яростно нападал на Вольтера и энциклопедистов. В «Анне литерэр» (L'Année littéraire) критика-аббата поддерживал с неменьшим пылом журналист Фрерон. Для лагеря соперников оплотом критики стала газета «Меркюр де Франс» (Le Mercure de France), в которую статьи писали д’Аламбер, Вольтер, Кондорсе, Лагарп.

В конце XVIII в. некоторые писатели укрепили свою репутацию благодаря прессе, например, Жан-Батист Сюар (1732−1817 гг.). После сотрудничества с «Газетт», «Меркюр» (Le Mercure) он получил место редактора в «Журналь де Пари» (Le Journal de Paris) − первой во Франции ежедневной газете, появившейся в 1777 г. Перипетии и дискуссии XVIII в. наложили негативный отпечаток на образ зарождающейся профессии, как и на появившийся в это время термин «журналист». Так, Д. Дидро в «Энциклопедии» (Encyclopédie, ou Dictionnaire raisonné des sciences, des arts et des métiers) охарактеризовал газетные статьи как «пищу для невежд» и отказал журналистам в праве критиковать литературные произведения.

Излишний интерес, проявляемый обществом к сплетням и сенсациям, способствовал появлению «охотников» за информацией. Хроникеры, предшественники репортеров и современных авторов газетной хроники, собирали информацию, опрашивая слуг, пробираясь на придворные собрания и праздники, посещая места, где обменивались новостями. Парижские сады (Пале-Руаяль, Тюильри), а также различные места встреч парижан (Пале де Жюстис, монастырь ордена августинцев, кафе) долгое время оставались основными «информационными агентствами».

В Париже появились бюро, в которых собирались различные сведения и назначались приемлемые цены за информацию. Во главе бюро стоял начальник («начальник новостей»), ему помогал секретарь-редактор, который отбирал и переписывал новости, в то время как команда писарей создавала копии «газетных листков».

 

Великая французская революция как этап в развитии свободы слова

К началу Великой французской революции уже существовали многочисленные издания, которые стали площадкой для самовыражения их создателей. С появлением кабинетов чтения и сетей соподписчиков во Франции насчитывалось 300 тыс. относительно образованных читателей.

Но «газетчики», или «журналисты», по-прежнему презираются социальной и интеллектуальной элитами. И ситуация долго не будет меняться. Даже философы недолюбливали журналистов. Всему виной – посредственное содержание изданий. В «Энциклопедии» Дидро написал: «Все эти бумажки являются пищей для невежд, источником для тех, кто хочет говорить и судить, не читая тех, кто работает. Журналисты ни разу не породили хорошей строчки с дельной мыслью, не помешали плохому автору создать дурное произведение»12. Руссо писал следующее: «Что такое периодическая книга? Эфемерное произведение, без заслуг и пользы, чтение которой, презираемое литераторами, служит лишь для того, чтобы наделять тщеславием девиц и глупцов, не требуя для этого познаний, а судьба которой – умереть вечером в гардеробе, поблистав утром на туалетном столике»13.

Тем не менее стоит отметить, что пресса становилась все более свободной и «демократичной» в том, что касается пропаганды идей. В 1789 г. Декларация прав человека и гражданина провозгласила в статье № 11 принцип свободы слова: «Свободное распространение идей и мнений является одной из самых значимых свобод человека: всякий гражданин может свободно говорить, писать, печатать, кроме случаев злоупотребления этой свободой, которые прописаны в законе»14. Данная статья Декларации, относящаяся в основном к свободе прессы и не упоминающая о свободном доступе каждого гражданина к информации, способствовала развитию интеллектуального и политического соперничества, что в свою очередь повлекло за собой развитие прессы.

Постепенно понятие «журналист» приобретало более положительную коннотацию, чем понятие «газетчик». Издатели работали на пару с владельцами книжных лавок или типографами, если обеими профессиями не владел один человек. Новости приходилось «собирать по крупицам», затем набирать и печатать. Собственно функции журналиста не были еще определены, они развивались и находились в стадии становления.

Газет в стране становилось все больше, а в Париже их количество увеличивалось с необычайной скоростью. С мая по декабрь 1789 г. появилось около 1500 изданий всевозможного содержания, часто связанных с личностью редактора, который «подписывал» всю газету. Динамика развития прессы привела к созданию новых форм публикаций. Популярны стали газеты, обличающие и проклинающие, наподобие газеты «Пэр Дюшен» (Pere Duchen) Эбера, в чести были издания, изобилующие грубыми словами и карикатурами.

Во времена Французской революции, после провозглашения свободы слова и возникновения множества газет, выражавших мнения их издателей, начала развиваться политическая журналистика15. Основным источником информации стала Национальная ассамблея, где «писцы», фиксировавшие на бумаге выступления депутатов на заседаниях, получили свои места в ноябре 1790 г. Но журналистикой занимались и сами депутаты, среди которых были Мирабо, Бриссо, Кондорсе, Марат, Барер, Фрегон, Жире-Дюпре, Рабо Сент-Этьен, хотя некоторые считали парламентскую деятельность несовместимой с журналистикой.

Революционные годы были годами великих памфлетистов, стремившихся придать газетам морализаторский тон, а также желавших влиять на общественное мнение и на политическую ситуацию в стране. В первом номере «Революсьон де Франс э дю Брабан» (La Révolution de France et du Brabant) 28 ноября 1789 г. Камиль Демулен провозглашал: «Сегодня во Франции именно журналист обладает записными книжками, альбомом цензора, и только он посещает Сенат, встречается с консулами и самим диктатором»16. Многие журналисты, вовлеченные в политическую борьбу, заплатили жизнью за столь высоко ценимое ими понятие «четвертой власти». Незадолго до наступления 18 фруктидора V года Республики (4 сентября 1797 г.), когда Директория жестоко расправилась с прессой, в «Ле Те» (Le Thé) − небольшой газетке, созданной Бертэном д'Антийи, − появился список 24 журналистов, ставших жертвами репрессий начиная с 14 июля 1789 г. Некоторые из них были казнены (Дюрозуа, Демулен, Ленге, Бриссо, Горса, Жире-Дюпре, Фабр д’Эглантин, Дешарнуа, Паризо, Бойер, Эбер, аббат Буйон), другие погибли от рук убийц (Сюло, Марат), изгнаны (Барер) или сосланы (Пельтье, Ривароль, Малле дю Пан).

В это время, богатое на публикации (пусть и эфемерные), на общественной арене развернулись политические дебаты. Информация как таковая практически отсутствовала. Деньги издатели-авторы получали от продаж своих газет. Бриссо, основатель «Патриот Франсе» (Le Patriote Francais), входил в число тех редких счастливчиков, которому редакция платила жалование, поскольку Бриссо газету свою продал. Он получал 6000 франков в год, в то время как рабочий типографии получал в год не больше 1500. Его коллега Дюрозуа получал столько же, жалование его брали из доходов, что приносили продажи «Газетт де Франс» (Lа Gazette de Francе).

Пресса стала «трибуной для длинных речей», по словам Демулена. Во время созыва Генеральных Штатов Мирабо, вдохновленный «Ареопагитикой» Мильтона, взывал к депутатам: «Пусть первый ваш закон станет законом о свободе прессы: пусть эта свобода будет самой нерушимой, самой безудержной, ведь без этой свободы не будет никогда других свобод; пусть она заклеймит общественным позором того невежу, что испугается злоупотреблений данной свободой, пусть она придаст вечному проклятию того подлеца, что осмелится их бояться»17.

Большинство великих журналистов этого периода участвовали в создании одной или нескольких газет, будучи авторами редакторских колонок, работая постоянно или временами. К таким журналистам относились: Мирабо, участвующий в создании «Курье дё Прованс» (Courrier de Provence); Бриссо, писавший в «Патриот франсе»; Демулен − в «Дискур де ля Лантерн о Паризьен» (Discours de la Lanterne aux Parisiens), «Революсьон дё Франс» (La Revolution de France), «Брабан» (Le Brabant) и многие другие.

В это время у журналистов возникли новые трудности, особенно во времена Террора и Директории. При Консульстве официальную правду разрешили говорить только газете «Монитёр универсель» (Le Moniteur universel), основанной в ноябре 1789 г. книготорговцем Шарлем Панкуком. Во времена Империи Панкук станет одним из крупнейших владельцев газет, которые не боялись «пожертвовать» журналистом, если он не нравился сиюминутному государю либо публике. Именно он стал первым платить именитым писателям, дабы привлекать их писать для своей газеты.

В 1799 г. Тома-Паскаль Карель, редактор «Журналь женераль де Франс / Петитз Афиш дё Пари» (Le Journal General de France/ Petites Affisches des Paris), подписал контракт с владельцем данного издания. Ему платили 6000 фр. в год, причем Карель получал по 500 франков в месяц стабильно, как замечает исследователь Ж. Фейель, он был первым в истории Франции журналистом, получавшим месячную зарплату. Карелю пообещали пенсию в размере 1000 фр. и 2000 фр., если его попросят уйти через 8 или 16 лет. В контракте также оговариваются права владельца и права редактора на содержание газеты. В частности, первый может препятствовать публикации материала, «который, по его мнению, не может быть допущен». И, напротив, владелец ничего не сможет «протащить» в газету без разрешения Кареля, что защищало редактора от прямого давления владельца18.

После революции мало осталось журналистов, владеющих собственным изданием, особенно в Париже, но появилось больше наемных журналистов, получающих зарплату. Печать и распространение газет станут дорогими, и цены еще возрастут начиная с 1797 г., когда государство введет «гербовый сбор». Поэтому так много внимания издатели станут уделять деньгам, вложенным в прессу.

В начале XIX в. и в Париже, и в провинциях количество людей, читающих газеты, стремительно падает: газеты всего-навсего − сборники новостей, содержание которых контролируется правительством. Многие газеты того времени, разочарованные в своей политической миссии при Бонапарте, после государственного переворота 18 брюмера (Coup d'État du 18 brumaire) вытесненные из привычных сфер деятельности, стали искать новые формы (если этим газетам удалось удержаться на плаву): газеты выбрали литературную журналистику и стали элитарными изданиями.

Только газете «Монитёр» (Le Moniteur) во времена Наполеона Бонапарта, имеющей официальный статус с декабря 1799 г., позволялось писать о политике. Остальным газетам политические новости разрешалось перепечатывать из «Монитёр». Однако даже задушенная мерами административными, политическими, налоговыми, наложенными режимом, плохо переносящим критику, подчиненная пресса смогла пережить эту пору. Журналистам пришлось ждать возникновения Третьей Республики и появления закона от 29 июля 1881 г., когда их положение было подтверждено юридически.

С 1815 г. по 1848 г. во Франции вышло 18 законов и предписаний, касающихся прессы. «Это доказывает, насколько проблема свободы прессы была актуальна для политической жизни»19, − пишут Пьер Альбер и Фернан Теру. С 1828 г. политическая пресса обосновалась в департаментах. Пробы политического пера появились при Наполеоне I в листках официальных объявлений, которые император разрешил публиковать в главных городах округа. Обязанность заниматься листками была возложена на книготорговцев, которые нанимали для этих дел несколько журналистов. Некоторые прославятся в своем департаменте или округе, а кто-то отправится в Париж и станет знаменит, например Луи Вёйо, ставший во главе католической газеты «Универ» (L'Univers), созданной в 1833 г.

Во Франции пресса сыграет ключевую роль во время Революции 1830 г., которую даже называли революцией прессы. Согласно постановлениям правительства Полиньяка от 26 июля законодательные выборы от 3 июля были объявлены недействительными, а также эти постановления существенно изменили избирательный закон и ввели запрет на свободу прессы. Именно «слуги пера» первыми отреагировали на репрессивные меры. Собравшись в помещениях, принадлежавших газете «Насьональ» (Le National), 48 журналистов, среди которых были Минье, Каррэль, Ремюза, Рокплан и Дюмулен, и владельцы газет подписали призыв к сопротивлению, составленный Тьером («Насьональ»), Шатленом («Курье Франсе» (Le Courrier français)) и Кошуа-Лемером («Конститюсьонэль» (Le Constitutionnel)).

В их числе преобладали работники оппозиционной газеты «Насьональ», придерживавшейся либеральных конституционных взглядов. Создал ее Арман Каррель с помощью Адольфа Тьера и Огюста Минье. Публикацию газеты запретили, редакцию арестовали. Журналисты «Насьональ» призывали к сопротивлению. Восстание началось в среде работников типографий, затем среди студентов, а затем распространилось на весь Париж. То, что произошло дальше, известно в истории под названием «Трех славных дней» − падение режима, приход к власти Луи-Филиппа. «Журналисты совершили революцию, они воспользуются ее плодами»20, − писал Дюбьеф. Воспользуются, но с ограничениями: законы сентября 1835 г. введут строгие налоговые нормы.

Судьба журналистики в XIX в. была тесно связана с судьбой закона о свободе слова, которую власти периодически стремились упразднить. В этот период усилилась связь журналистики с миром словесности. Большинство великих литераторов печатаются в газетах: Шатобриан, Бальзак, Теофиль Готье, Жорж Санд, Барбе д'Оревильи, Ренан, Альфонс Доде, Теодор де Банвиль, Тэн, Валлес, Золя. Как и в предыдущем веке, газета часто продолжает оставаться творением одного человека, который находит авторов, собирает и публикует статьи знаменитых коллег, просвещенных ценителей, зарабатывающих на жизнь, занимаясь различной деятельностью: политикой, образованием, искусством. Например, для газеты «Журналь де Деба» (Le Journal des Débats) Бертена писали Сен-Марк де Жирарден, ориенталист Сильвестр де Саси, Гектор Берлиоз, а также Шатобриан.

Во времена Второй республики, когда большой популярностью пользовалась журналистика идей, мало кто из писателей воздерживался от желания высказать свое мнение на страницах газет. Так, в газете «Эвенман» (L'Evénement), задуманной Виктором Гюго и издаваемой его верными почитателями − сыновьями Шарлем и Виктором, Огюстом Вакери, Полем Мерисом − печатались Теофиль Готье, Жерар де Нерваль, Александр Дюма-сын, Альфонс Карр, Теодор де Банвиль, Жозеф Мери, Анри Мюрже.

Восстановленная Империя ужесточила цензуру, оставив журналистам мало возможностей для самовыражения. К официальным запретам власти добавили шантаж, вынуждая издателей отказываться от самых ретивых сотрудников (так, Эжену Пельтану пришлось покинуть газету «Сьекль» (Le Siecle) в 1855 г., а Анри Рошфор вынужден был порвать с газетой «Фигаро» (Le Figaro) и ее редактором де Вильмессаном в 1867 г.). Многие журналисты (например, Рошфор и Валлес) побывали в тюрьме Сент-Пелажи.

 

Диверсификация прессы

Политическая журналистика не являлась единственной движущей силой развития прессы в ХIХ в. Создание в 1836 г. Эмилем де Жирарденом «Пресс» (La Presse) и Дютаком «Сьекль»21 с более низкой подписной ценой способствовало ее успеху благодаря разнообразному содержанию. Жирарден сумел привлечь к сотрудничеству знаменитых писателей своего времени: Бальзака, Эжена Сю, Жорж Санд, Гаварни и др. Жирарден также сумел привлечь к работе Теофиля Готье в рубрику «Изящные искусства» (Beaux-Arts), Виктора Гюго (социальная проблематика), Гранье де Кассаньяка (историческая и религиозная тематика), Гользана (зарисовки нравов), Норвена (записки об Империи), Жюля Сандо (литературные новинки). Жирарден решил печатать романы с продолжением, чем упрочил и без того солидные связи между прессой и литературой.

Во времена Второй Империи появилось множество газет неполитического толка, что способствовало развитию газетных жанров. Возникла специализированная пресса: «Журналь дез экономист» (Le Journal des économistes) Жозефа Гарнье и Анри Бодрийара, где сотрудничали Ипполит и Фредерик Пасси, Мишель Шевалье, Леон Сей, Леон де Лавернь; издание «Артист» (L'Artiste) Арсена Уссэ, в который писали Бодлер, Оливье Мерсон, Дьеркс, Стефан Малларме. Ставшее возможным применение в печати литографии благотворно сказалось на появлении в газетах иллюстраторов, особенно это касалось сатирических газет, например «Шаривари» (Le Charivari), с иллюстрациями Домье и Шама.

В ежедневной прессе в середине ХIХ в. преобладают два жанра. Первый – это хроника. Журналист комментировал важные и второстепенные новости, часто увлекаясь стилем в ущерб фактам. Среди хроникеров были известны Валлес, Рошфор, Орельен Шоль, Нестор Рокплан и Огюст Вильмо. Но самым знаменитым в период Второй империи был Лео Леспес, писатель средних талантов, прославившийся своими хрониками в массовой газете «Пти Журналь» (Le Petit Journal), созданной в 1863 г.22

Другим гармонично развивавшимся жанром была критика (литературная, театральная, художественная). Авторы критических статей наводили ужас на директоров театров, которые долгое время стремились всячески ограничить вход этих журналистов на премьеры, но потом стали заманивать их в свои театры. Признанным мэтром жанра считался Теофиль Готье, ему на смену пришли Поль Сен-Виктор, Огюст Витю и Франциск Сарсей. Именно Сарсей изменил стиль критики, поменяв забавный тон статей начала века на стиль серьезный, ясный и аргументированный.

Июльская монархия вызвала первые серьезные экономические изменения в прессе, что вынудило газеты обращаться не только к интеллектуальной и политической элите, но и к простому читателю, появившемуся благодаря обязательному начальному образованию (Закон Гизо 1833 г.). «Реформа вводила двухступенчатое начальное образование − элементарное и высшее. Закон 1833 г., учреждая высшее начальное образование, давал возможность детям из небогатых семей, не имевших возможности платить за среднее образование, повысить свои знания»23. 

Во Франции существовала почтовая монополия, запрещавшая свободную продажу, поэтому рынок прессы не был развит. Ведь почтовый месячный абонемент стоил очень дорого, превышая зарплату парижского рабочего или составляя одну десятую годовой зарплаты сельского учителя24. В 1836 г. Эмиль Жирарден и Арман Дютак наполовину снизили стоимость годовой подписки. Помимо дебатов о ценах и финансах, эта инициатива спровоцировала первую крупную полемику о стиле прессы. Газеты должны были стать проще, ближе к «толпе» (в то время еще не говорили о «народных массах»), а не ограничиваться интеллектуальными или политическими кругами. Стала набирать популярность формула Жирардена: «Публичность фактов, а не полемика идей».

Путь, проложенный Дютаком и Жирарденом, приведет к увеличению числа газет, их тиражей, форматов и объемов и будет способствовать диверсификации профессиональной деятельности. Помимо работников типографских мастерских появятся издатели, помимо директора − главный редактор. Выделяется функция секретаря редакции. Наряду с корреспондентами в газетах появляются журналисты, обрабатывающие информацию в редакциях.

Провозглашение Республики 25 февраля 1848 г., установление всеобщего голосования благотворно сказалось на прессе, пользовавшейся абсолютной свободой в течение нескольких месяцев. Но июньские репрессии вновь введут обязательный денежный залог, что снова затормозит развитие прессы. В политическом контексте революционных событий 1848 г. важную роль стали играть местные журналисты. В провинции они создали «конгрессы окружной прессы». Журналисты, многие из которых были также корреспондентами парижских ежедневных изданий, участвовали в собраниях вместе со своими издателями-нанимателями. Это позволило выработать общие требования. Среди обсуждаемых вопросов особенно интересным был вопрос о создании кассы взаимопомощи и пенсионной кассы для работников окружной республиканской прессы. Обсуждение профессиональных проблем, пусть и связанных с политическими проблемами, отчетливо показывает, что провинциальные журналисты опережали своих парижских коллег в вопросах защиты профессии. Начало размышлений о профессиональной журналистике было положено в эти годы.

В 60-е гг. XIX в. были созданы новые газеты, такие, как «Тан» (Le Temps. 1861 г.) − либеральная газета, нацеленная на серьезное освещение событий; «Пти журналь» (Le Petit Journal. 1863 г.), ставшая самой дешевой ежедневной газетой в мире и самой крупной по тиражу. Становится в 1866 г. ежедневным изданием еженедельник «Фигаро» Ипполита де Вильмессана. Распространение прессы, несмотря на все препятствия, ширится, растет число журналистов. В газете Мийо «Пти журналь» появляется тип журналиста-звезды.

После провозглашения Третьей Республики 4 сентября 1870 г., для развития прессы наступают благоприятные времена, вплоть до Первой мировой войны пресса переживает «золотой век». Развивается журналистика, нацеленная на информацию, наподобие американской и британской. Новые способы обращения с информацией привлекают читателей. Закон, официально признающий права прессы и способствующий осознанию журналистики как профессии, был принят в 29 июля 1881 г.

 

Журналист – профессия ли это?

Таким вопросом задался в 1880 г. Эдуар Шартон в своем «Словаре профессий» (Dictionnaire des professions). На данный вопрос ученый муж ответил отрицательно, потому что этим делом можно заниматься без специального обучения, не получив диплом или сертификат. Двадцатью девятью годами ранее в предыдущем издании «Словаря» слово «журналист», никак не определенное, отсылало к понятию «литератор». Зато в 1863 г. Литтре объединил в своем словаре профессии журналиста и редактора, а Лярусс тремя годами позднее приписал журналистику к писательству (термином «журналист» обозначали часто владельца публикации). «Журналистикой» называли всю «систему газет». Если понятие «журналист» и существовало, особенности профессии не были определены, и это подразумевало, что всякий человек, умеющий писать, мог стать журналистом. Во всех словарях образ журналиста подавался с уничижительным оттенком.

Так как же становились журналистами? Во времена Второй империи карьеру нужно было обязательно делать в Париже. Чаще всего журналисты были провинциалами, выходцами из зажиточных семей, они становились сначала адвокатами, преподавателями или членами государственной администрации, проучившись в высших учебных заведениях на юридическом, медицинском или филологическом факультетах. Самоучки оставались большой редкостью. Некоторые журналисты заканчивали Эколь Нормаль Сюперьер (Прево-Парадоль, Вейс, Тэн, Сарсей, Эдмон Абу). Мнение о том, что неудачная учеба приводила к журналистской деятельности, можно считать скорее предрассудком, нежели истиной.

Многое решал случай: начинать журналистскую деятельность помогали часто удачные знакомства. Например, молодые выпускники юридического факультета в университете Экса (Экс-ан-Прованс), Тьер и Минье воспользовались знакомством с адвокатом Манюэлем, чтобы попасть в газеты. Тьер попал в «Конститюсьонэль» (Constitutionnel), а Минье – в «Курье Франсе». Многие начинали работать как «местные журналисты» в ту эпоху, когда в провинциальных газетах один журналист выполнял всю работу (Таксиль Делор, Шарль Делеклюз, Луи Вейо).

Отсутствие престижа профессии объясняется многими факторами. В первую очередь − это непостоянная занятость. За статьи платили построчно, а первые пробы пера обычно даже не оплачивались. Только знаменитые журналисты (хроникеры, критики, фельетонисты) могли рассчитывать на долгое сотрудничество (годовое) и получали месячное жалование, что приводило часто к завышенным ставкам за работу. Мийо предложил Рошфору в три раза больше (1500 фр. ежемесячно), чтобы переманить его из «Фигаро», но Вильмессан вернул журналиста к себе, увеличив его месячную зарплату до 2000 фр. А самый высоко оплачиваемый парижский хроникер, Тимоте Тримм, добился увеличения своей годовой зарплаты в два раза (100 000 фр.) при переходе из «Пти Журналь» в «Пти Монитер» (Le Petit Moniteur) в 1869 г. Выгоду от сотрудничества с газетами получали знаменитые писатели: статьи Теофиля Готье в газете «Пресс», напечатанные в 1836−1851 гг., принесли автору гонорар, превышающий в пять раз те суммы, которые он заработал за 15 лет литературной и театральной деятельностью. Новая пресса (Жирарден, Вильмессан, Мийо) значительно увеличила выплату гонораров, по крайней мере, звездам. Основная масса мелких парижских журналистов (не говоря уже о провинциальных!) жили в 1860-е гг. на скудные заработки, которые приравнивались к зарплате учителей. Профессиональный рост замедлялся из-за недолговечности самих газет. Давление цензуры, запреты и сложная экономическая ситуация периодических изданий делали положение журналистов нестабильным.

Даже если можно выделить общие черты жизни, характерные для журналистской элиты, которая собиралась, в частности, в специальных местах (ресторанах или кафе), то довольно сложно выделить связи, свидетельствующие о профессиональной солидарности. Предписание подписывать статьи, появившееся в 1848 г., привело к персонификации автора и к дуэлям между журналистами, которых не удовлетворяли «словесные бои». За некоторыми даже закрепилась репутация «дуэлянтов» (Гранье де Кассаньяк, Рошфор, де Пен).

Литература тех лет способствовала укреплению негативного образа журналиста, бессовестного и амбициозного писаки, мошенника, шантажиста. Подобные суждения не были безосновательны. Такой образ журналиста сложился у писателей, которые познали профессию журналиста изнутри. Так, Бальзак называл журналистов «подвидом литераторов». Вот почему, когда бальзаковский герой Люсьен де Рюбампре, без гроша в кармане и доведенный до крайности, решается пересечь порог жалкой редакции, ему кажется, что он попал в «дом терпимости для мысли». Конечно, имели место и шантаж, и взятки, но ими одними не объяснить такого сурового отношения. Язвительность писателей, вынужденных в начале литературной деятельности продавать свое перо, чтобы выжить, не может служить оправданием столь категоричных суждений. Эфемерный характер статей и читатели из народа − публика менее достойная, чем читатели романов, − также влияли на оценку деятельности журналистов.

Профессия медленно, но верно развивалась, создавалась внутренняя иерархия, зарождалось разделение труда, собиралась команда сотрудников вокруг владельца-директора. Верстка была вверена секретарю редакции (Гастон Дешан в «Журналь де Деба»), которого коллеги считали слугой владельца газеты. Затем в крупных периодических изданиях появились главные редакторы (Неффтцер, Пейра у Жирардена). Сначала это был просто журналист, которому поручали писать редакционную статью, но постепенно он превратился в руководителя редакции. С 1852 г. необходимо было указывать имя главного редактора, а также имя управляющего при ходатайстве об издании газеты. В конце Второй империи главный редактор стал опорой и главой редакции, которому должны были подчиняться все журналисты. Структура газеты была еще более укреплена после появления редакторов, ответственных за рубрики.

В противоположность писателям журналисты не были защищены юридически. В 1791 г. и 1793 г. появились законы о литературной собственности, позже было создано «Общество литераторов». Появлялись меры, которые способствовали защите авторских прав как на национальном, так и международном уровне (Бернская конвенция 1886 г.). Журналисты этими законами не охранялись, что автоматически исключало их из писательской элиты.

Журналистикой занимались часто, чтобы продвинуться по карьерной лестнице. Неудивительно, что многие смотрели на журналистскую деятельность как на временную работу, этап в карьере, когда некоторые представители благополучных семей избегали дел, связанных с промышленностью или торговлей, а «журналистика приводит ко всему, была бы возможность из нее выйти». В прессе было мало шансов сделать состояние, но можно было воспользоваться ею, чтобы добиться быстрой популярности. А популярность в свою очередь открывала путь к литературной, политической или административной деятельности. В мире прессы можно было завязать знакомства в среде элиты. Именно работа в редакции помогла Тьеру сделать дальнейшую карьеру. Многие журналисты становились депутатами, префектами, дипломатами, занимали ответственные посты в министерствах.

Таким образом, несмотря на бурное развитие прессы и многочисленную армию людей, которые зарабатывали на жизнь литературным трудом в газетах и журналах, журналистика в середине ХIХ в. не считалась профессиональной деятельностью. Хотя ее внутренняя структура становилась все более иерархичной, понятие профессиональной солидарности все еще отсутствовало. Отсутствие специального образования также способствовало тому, что журналистика не могла претендовать на профессиональный статус. Французский исследователь Марк Мартэн считает: «Возникновение профессии является результатом осознания идентичности, оригинальности, общих интересов группы людей и их солидарность»[25]. Рождение профессиональной журналистики во Франции он относит к середине 80-х гг. ХIХ в., когда стали создаваться ассоциации, призванные объединить тех, кто вкладывает свой интеллектуальный труд в создание прессы.

 


  1. По другим источникам в 1584 г. (см.: Magasin pittoresque. 1869. T. XXXVII. Octobre).
    (Po drugim istochnikam v 1584 g. (sm.: Magasin pittoresque. 1869. T. XXXVII. Octobre)
  2. Magasin pittoresque. 1869. T. XXXVII. Octobre.
  3. G. de la Tourette. La vie et les oeuvres de Theophraste Renaudot fondateur du journalism et des consultations charitables. Paris, 1882. Р. 7.
  4. Иное представление об этом событии дает Ю.В. Попов в статье «Теофраст Ренодо – основатель французской журналистики» // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10, Журналистика. 1978. № 4. С. 43. (Inoe predstavlenie ob etom sobytii daet Yu.V. Popov v stat'e «Teofrast Renodo – osnovatel' frantsuzskoy zhurnalistiki» // Vestn. Mosk. un-ta. Ser. 10, Zhurnalistika. 1978. № 4. S. 43.)
  5. Magasin pittoresque. 1869. T. XXXVII. Octobre.
  6. См.: Попов Ю.В. Указ. соч.; Тараканова Н.И. Теофраст Ренодо и его «La Gazette» // Relga № 5 [223]. 2011. Март, 15. (Sm.: Popov Yu.V. Ukaz. soch.; Tarakanova N.I. Teofrast Renodo i ego «La Gazette» // Relga № 5 [223]. 2011. Mart, 15.)
  7. Цит. по: Magasin pittoresque. 1842. T. X. Jjanvier. (Далее этот документ цитируется по данному изданию.) (Tsit po: Magasin pittoresque. 1842. T. X. Jjanvier. (Dalee etot dokument tsitiruetsya po dannomu izdaniyu.))
  8. Ibid.
  9. Escarpit R. L’information et la communication. Theorie generale. Paris, 1991. P. 185-186.
  10. du Roy A. Le serment de Theophraste, Paris, 1992. P. 231.
  11. Feyel G. L’annonce et la nouvelle. La presse d’information et son evolution sous l’Ancien Regime (1630−1788), these d’Etat, Universite Paris I, 1994, 1er partie, Le temps des Bureaux d’adresse. P. 754, 810.
  12. Diderot D. Encyclopédie ou Dictionnaire Raisonné des Sciences, des Arts et dés Métiers. 1ere edition, tome pp. 897-898.
  13. Correspondance generale de Jean-Jacques Rousseau, t. 2, in Theophile Dufour, Paris, Colin, 1921.
  14. Французская Республика. Конституция и законодательные акты / Пер. с франц. Маклаков В.В., Пучинский В.К., Энтин В.Л. / Сост.: Маклаков В.В., Энтин В.Л. / Под ред. и со вступ. ст. Чиркина В.Е. М., 1989. С. 26. (Frantsuzskaya Respublika. Konstitutsiya i zakonodatel'nye akty / Per. s frants. Maklakov V.V., Puchinskiy V.K., Entin V.L. / Sost.: Maklakov V.V., Entin V.L. / Pod red. i so vstup. st. Chirkina V.E. Moskva, 1989. S. 26.)
  15. Новомбергский Н..Я. История печати. Т. I. Освобождение печати во Франции, Германии, Англии и России. М., 2001. (Novombergskiy N.Ya. Istoriya pechati. T. I. Osvobozhdenie pechati vo Frantsii, Germanii, Anglii i Rossii. Moskva, 2001.)
  16. http://global.britannica.com/EBchecked/topic/159292/Camille-Desmoulins#ref250606
  17. Мильтон Д. Речь о свободе печати. (Ареопагитика). СПб, 1905. (Mil'ton D. Rech' o svobode pechati. (Areopagitika). Sankt-Peterburg, 1905.)
  18. Feyel G. Op. cit. P. 1126.
  19. Albert P., Terrou F. Histoire de la presse. PUF, coll. “Que sais-je”, n 368. P. 38.
  20. Dubief E. Le journalisme. Paris, 1892. P. 23.
  21. См.: Аникеев В.Е., Захарова М.В., Шарончикова Л.В. Создатели французских газет. ХIХ в. М., 2012. (Sm.: Anikeev V.E., Zakharova M.V., Sharonchikova L.V. Sozdateli frantsuzskikh gazet. KhIKh v. Moskva, 2012.)
  22. Захарова М.В. «Пти Журналь» как тип массовой газеты во Франции во второй половине XIX века // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10, Журналистика. 2010. № 5, 6.(Zakharova M.V. «Pti Zhurnal'» kak tip massovoy gazety vo Frantsii vo vtoroy polovine XIX veka // Vestn. Mosk. un-ta. Ser. 10, Zhurnalistika. 2010. № 5, 6.)
  23. Федосова Е.И. Франсуа Гизо: историк и государственный деятель // Новая и новейшая история (ННИ). № 2. 1997. – URL: http://vivovoco.astronet.ru/VV/PAPERS/HISTORY/GUIZOT.HTM (Fedosova E.I. Fransua Gizo: istorik i gosudarstvennyy deyatel' // Novaya i noveyshaya istoriya (NNI). № 2. 1997. – URL: http://vivovoco.astronet.ru/VV/PAPERS/HISTORY/GUIZOT.HTM)
  24. Albert P., Terrou F. Op. cit.
  25. Martin M. Medias et journalists de la Republique. Paris, 1997. P. 120.